– В этом нет необходимости, – сказал надзиратель. – Но постарайся держаться подальше от главных улиц. Горожане нервничают из-за таких, как ты.
Мюррей кивнул:
– Непременно постараюсь. Вот чего я вовсе не хочу, так это беспокоить горожан.
Продолжив путь, Мюррей свернул с главной улицы в переулок между двумя массивными зданиями. Кое-где неоновые вывески обозначали спуск к магазинам, торгующим разнообразной бесполезной продукцией, которая по каким-то причинам привлекала местное население.
Хотя Мюррей проходил этим маршрутом всего один раз, путь к столичному Кодексу он помнил хорошо. Они побывал здесь в составе команды Коуча, когда тот предложил совершить познавательную экскурсию по городу и посмотреть, за что и за кого они сражаются.
Молодой, только что закончивший Лицей рыцарь, Мюррей старался смотреть на все непредвзято. Знакомясь с производителями в «Арктеке», уличными торговцами, служителями в медотсеке, он старался понять, каким образом даймё взобрались на вершину мира. Они изготовляли лекарства, продавали товары, производили продукты питания. Мюррею мог не нравиться их образ жизни, но у него появилось базовое понимание того, почему они необходимы обществу.
Однако посещение Кодекса вызвало у Мюррея смятение. Как ни старался, он не смог найти разумный ответ на простой вопрос: зачем нужны… вот эти.
Хотя смотрящие были из рода даймё, в общем спектре они отстояли от гриваров дальше всех. Вот почему Мюррей презирал их.
Не имея обязательств ни перед одним народом, смотрящие продавали свои технологии тому, кто больше заплатит, наживаясь на продолжающейся войне гриваров. Их Кодексы можно было найти едва ли не в каждом крупном городе по всему миру. Они программировали транспорт, мехи-уборщики, светильники, лайтборды, «Обзор Системы». И симулятор. Смотрящие создали сим.
Выйдя из переулка и натянув поглубже капюшон, Мюррей прошел через очередной перекресток. Вот и оно – невысокое, ничем не примечательное здание на другой стороне улицы, выглядящее неуместно в компании окружающих небоскребов. Больше всего Кодекс напоминал обрубок дерева.
В некотором смысле Кодекс был таким же высоким, как и самые высокие небоскребы, вот только его этажи уходили не вверх, а вниз. Сеть узлов Системы образовывала под землей нечто наподобие лабиринта.
Войдя в Кодекс через стальные раздвижные двери, Мюррей невольно поежился. Он оказался в стерильном квадратном помещении со стенами из полированного черного металла. Присутствие гриваров здесь определенно не предусматривалось, и Мюррею пришлось наклонить голову, чтобы не задеть потолок. Впрочем, комната вообще не предназначалась для приема кого бы то ни было. Пустая – как будто он попал в заброшенное здание. Ни рецепциониста, который принял бы посетителя, ни даже охраны – только большое световое табло молча смотрело на Мюррея со стены. За ним наблюдали.
Мюррей со вздохом подошел к экрану и приблизил голову к панели – для сканирования. Перед глазами что-то вспыхнуло и замигало. В другом конце комнаты с шумным выдохом открылась не замеченная им ранее эллиптическая дверь.
Он вошел в ярко освещенный коридор без дверей и окон, из того же металла цвета обсидиана. Не зная, куда идти, просто двинулся вперед, прислушиваясь к собственным шагам.
Странно. Он почти не вспотел перед боем в «Лампаи», но здесь, казалось бы, беспричинно вдруг ускорился пульс и стали липкими ладони.
Еще одна невидимая ранее дверь распахнулась, словно уже ждала Мюррея. Он почувствовал себя крысой в лабиринте, которую гонят в нужное место. Шагнув в очередной дверной проем, он попал в комнату с еще более низким потолком, из-за чего пришлось пригнуться еще ниже.
Внезапно комната провалилась, и Мюррею, чтобы не упасть, пришлось упереться руками в потолок. Судя по всему, транспортер нес его, то и дело меняя направление, по запутанной подземной сети Кодекса. Мюррей представил себя куском мяса, проходящим по пищеварительному тракту некоего зверя чудовищных размеров. Наконец транспортер остановился и дверь открылась.
Еще один коридор без каких-либо обозначений, совершенно пустой и безмолвный. Пот уже катился градом со лба. Мюррей остановился и сделал ряд глубоких вздохов. Несколько минут он шел по пустому коридору, прежде чем справа, словно приглашая, открылась еще одна маленькая дверь. Больше идти было некуда.
Пригнувшись, Мюррей нырнул в круглую комнату, где из дальнего угла исходило мягкое свечение.
– Мюррей Пирсон, род – гривар, – произнес монотонный голос. – Контролируемое рождение, год восемьсот двадцать первый, Подземье, медотсек Третьей зоны, наследственные признаки – чистосвет, отец – Мирко Пирсон, мать – Самелия.
Мюррей направился к источнику света.
– Возраст – пятьдесят два, – продолжал голос. – Рост – шесть футов десять дюймов. Вес триста пятнадцать фунтов. Частота сердечных сокращений – сто девяносто семь ударов в минуту. Кровяное давление…
– Хватит! – крикнул Мюррей. – Довольно этой чуши.
Голос оборвался.
– Чушь? Это сущая правда. Голая информация. В каждый момент, проживаемый нами в этом мире, информация являет правду.
В поле зрения появилось существо, и Мюррей вздрогнул от неожиданности. Уставившись на гривара двумя крошечными черными глазками, оно плавало внутри светящейся трубы. Более всего оно напоминало уродливого младенца с недоразвитыми ручками и ножками и массивной безволосой головой. Эта голова, на которую приходилась большая часть массы существа, представляла собой пульсирующий комок кровеносных сосудов и нервных волокон.
– Кровяное давление – двести на сто пятьдесят два… Я пугаю тебя, гривар? – спросил смотрящий.
Его рот при этом не открывался, а голос шел из расположенных по периметру комнаты динамиков.
– Я такой маленький по сравнению с тобой. Триста пятнадцать фунтов мускулов, созданных для того, чтобы отрывать конечности и дробить кости. С чего бы тебе бояться меня?
– Я и не боюсь. Просто… просто не могу поверить, что вот такое… как ты… на самом деле существует.
Тело для гривара – священный инструмент, оружие, оттачивать которое надлежит на протяжении всей жизни. Физическая мощь всегда связывала гриваров с окружающим миром, была средством общения с ним, определяла их положение в обществе. Смотрящие своим телом практически не пользовались. Они были почти мехами. Как можно доверять тем, у кого нет материального основания, кто не связан с землей??
– Существует? Какое странное слово. По-твоему, ты существуешь реальнее, чем я, потому что у тебя есть послушное тебе тело? Ты приказываешь своему телу ходить, бить, пинать, есть, испражняться и думаешь своим простеньким умом, что обладаешь контролем и свободой. Что ты волен делать все, что тебе заблагорассудится. А я, запертый в этом ограниченном пространстве, не способный шагать по земле, лишен контроля и свободы и не могу следовать Путем Света. Ты так думаешь, гривар?
– Ничего такого я не думаю, – ответил Мюррей. – Мне сказали, что ты можешь помочь, поэтому я пришел сюда.
– Да. Конечно. Я уже знаю. Помочь. Тебе, силачу с громадными кулачищами, с могучими мышцами, понадобилась моя помощь? Как такое возможно? Или то, что ты считаешь контролем, вовсе и не контроль? Может быть, все твои действия – куда идти, когда идти – определяются не вполне тобой? В конце концов, как и все на этой планете, ты следуешь за светом. А откуда исходит этот свет? И кто решает, куда ему светить?
– Я сам контролирую свои действия, – проворчал Мюррей, понимая, на что намекает это существо. – И сам решаю, не стоит ли засунуть кулак в твою трубку.
– Твой Путь уже проложен, Мюррей Пирсон, – сказал смотрящий. – Ты можешь считать меня маленьким, слабым, беспомощным. Но на самом деле ты насекомое, идущее по следу из крошек, оставленных нами для тебя. Ты не свернешь с этого Пути и не исполнишь угрозу из тех, на которые щедры тебе подобные. Тебе надлежит следовать своим Путем – подбирать крошки и двигаться вперед. Разве не так?
Соблазн доказать смотрящему его неправоту был велик, но Мюррей удержался.
– Ты прав. Что бы ни говорил.
– До тех пор, пока мы не забыли, по какую сторону стекла находится каждый из нас, я могу помочь тебе, – сказал смотрящий. – Мы не такие уж разные, как бы странно это ни казалось. Вы считаете нас всех одинаковыми, неотличимыми друг от друга, но, как и вы, мы имеем свои обозначения. Мое настоящее имя – это цифровой ряд, слишком сложный для твоего простого гриварского мозга… Но ты можешь называть меня Ноль.
– Пусть будет Ноль, – кивнул Мюррей.
– Мне сообщили, что тебя интересует определенная точка системной активности в Цитадели. Это так? Вот почему ты пришел в Кодекс, где тебе явно некомфортно, поскольку ты уже потерял семь целых три десятых унции веса с того момента, как прибыл сюда.
Мюррей вытер пот со лба:
– Как ты узнал причину моего прихода?
– Мы видим везде, где сияет свет, – ответил Ноль. – Мы повсюду и нигде.
– Какое облегчение, – хмыкнул Мюррей. – Но ты прав. Я хочу знать, что происходит с симулятором. На Испытаниях мой парнишка, Сего… Как ему удалось выступить так хорошо? Как он смог так долго сопротивляться черному свету в Испытании со временем?
– Симулятор? Это дополнение к разработанной в Эзо программе подготовки гриваров, я прав? – спросил Ноль.
Мюррей предпочел бы, чтобы мозг в банке просто ответил на его вопросы. Но правила игры устанавливал не он, и приходилось им подчиняться.
– Учебный сим дает нашим рыцарям возможность тренироваться чаще и не получая травм. Это правда. Но сим, применяемый на Испытаниях, работает иначе. Я видел, как он ломал детей. Видел, какими они выходили из сима – словно выжженными изнутри.
– Разум некоторых гриваров, особенно развивающийся, недостаточно крепок, чтобы оправиться после погружения в симулятор. Досадный побочный эффект, – пренебрежительно объяснил Ноль. – Но польза от симулятора несомненна, и он служит благу нации. Процент побед у Эзо вырос значительно. Разве не этого хотели гривары в Цитадели?