и раненых на другой пункт в случае угрожения сему пункту неприятелем; в передаче в главную квартиру трофеев и пленных посредством обывателей и нескольких казаков команды его; в выдаче квитанций начальникам, приводящим пленных и доставляющим трофеи; в получении таковых же при сдаче пленных и трофеев в главную квартиру; в преграждении пути к оной, также и в проживании в городе казакам и чиновникам партии, без особой на сие записки от начальника партии; и, наконец, в учреждении вокруг города на расстоянии 10 или 15 верст сельской извещательной стражи, подобно той, которая учредиться должна в кругу действия партии и до коей почитаю за нужное коснуться мимоходом.
Если воюющие армии стоят одна против другой долго на одном месте (как это было после занятия Москвы и после победы при Кульме), то, дабы не изнурить себя вдаль посылаемыми разъездами, которые при самой величайшей скрытности в розысках нередко бывают примечаемы неприятелем и тем самым возбуждают в нем осторожность, противную выгодам партизана, я предлагаю образование сельских извещательных постов вдоль по всему участку, партизану определенному. Для сего нужно:
Дружеское обхождение с обывателями и наистрожайшая справедливость в разборе случающихся споров и несогласий между казаками и жителями.
Предварительное объявление через земскую полицию о вступлении партии в определенную ей область для защиты оной и вызов обывателей помогать ей поспешными уведомлениями о проходящих неприятельских отрядах и транспортах.
Вследствие чего требуется: быстрое распространение циркулярного повеления местным начальникам о немедленном образовании во всяком городе, местечке и деревне сельских конных пикетов. Сии пикеты составляются из трех или четырех обывателей на обыкновенных их собственных лошадях. По получении известия о неприятеле ездовой скачет во всю прыть от своего пикета к ближайшему, передает ему известие и возвращается немедленно в свою деревню.
Образовав сие вспомогательное средство для обеспечения партии от нечаянных нападений, начальник оной весьма ошибется, если найдет его достаточным для безопасности своего отряда, и в таком мнении ограничит остерегательную свою деятельность; еще больше ошибется он, если на сельских извещениях основывать будет свои предприятия на отряды или транспорты неприятеля. Сведения, получаемые через обывателей посредством изустного передания, не могут быть ни столь верными, ни столь удовлетворительными, как сведения, получаемые через разъезды.
Начальнику партии остается здесь довольствоваться тем, что, устремляя мысли обывателя на один предмет с ним и занимая беспрестанно их беспокойную деятельность в содействии партии, он обращает их на свою сторону и через то обеспечивает себя не только относительно помощи, подаваемой ими неприятелю, но также и от внезапных нападений сего последнего на партию.
О действии партии. Всякая атака партии производится явно или внезапно; первая чаще употребляема бывает против войск, вторая против обозов.
Первый способ (явный боевой порядок), будучи согласен с коренными правилами общей тактики, имеет основанием те же простые истины, что десять человек сильнее одного и что по естественному образованию всякого человека он слабее сбоку и сзади, нежели спереди. Следовательно, долг партизана состоит в направлении большого числа людей на тот пункт, коего занятие для него выгоднее, и в нанесении главных ударов в бока и в тыл, а не в лицо неприятеля.
Сколько средство сие не облегчает усилия атакующей партии, надобно, однако ж, полагать, что и неприятель примет меры к отражению войск, пустившихся первыми в атаку. Дабы положить преграду покушению неприятеля и избежать в этом случае замешательства, следует избрать такой распорядок, который бы основывался не на одной физической, но и на нравственной силе. Всякое подкрепление атакующей или атакованной части теряет вес свой, когда направляется в середину битвы. В сем случае физическая сила ограничена тем, что отраженная часть, требующая подкрепления, еще заслоняет место свежему удару войска, подошедшего на подкрепление; а нравственная сила слабеет оттого, что сие подкрепление, проходя между расстроенными передовыми войсками, невольно впитывает в себя страх и беспорядок, в них господствующий.
Те, кои хотели согласить направление резервов в середину битвы со средством не преграждать ими отлив отраженных войск, те изобрели образ действия, называемый по-шахматному. Но сверх того, что интервалы, находящиеся между частями, расположенными по-шахматному, разрушают единство в натиске всей линии и приманивают, так сказать, дерзкого неприятеля ворваться в оные, они еще и сами собой не могут сохранять тот порядок, в каком бывают представляемы на планах изобретателей или на мирных полях экзерциции. И в самом деле, какой точности ожидать можно в направлении, где дым, пыль, груды мертвых тел, волнение во фронте, составленном из людей, а не из шашек, – все может причинить в ином месте стеснение интервалов, а в другом – чрезмерное расширение оных! Чтобы понять сие, недостаточно знать войну по книгам, по планам и по маневрам или смотреть на сражения с высот, вне выстрелов и сечи: надобно самому пробиться сквозь сию ужасную тропу испытания!
Обер-офицер и штаб-офицер Лейб-гвардии Казачьего полка, 1809–1812 гг.
Итак, почитая опасными все боевые порядки, коих линии разрывны, равно как и те, в коих ставят подкрепления позади неразрывной передовой линии, я предлагаю боевой порядок партии в три уступа: один слабый и два усиленных. Образ построения каждого уступа зависит от начальника партии; но я почитаю выгоднейшим:
● Чтобы слабый уступ строим был в лаву (казацкое построение в одну шеренгу), а усиленные – в полусотенные колонны.
● Чтобы атаки ни в каком случае не производились колоннами, а отделенными от них полусотнями.
● Чтобы каждая часть войска, идущая за атакующей частью войск и служащая ей подпорою, не следовала бы именно позади оной, а немедленно обращалась бы к правому или левому флангу атакующей части, дабы в случае отражения сей последней не мешать ее отливу и быть готовой ударить во фланг неприятеля, пустившегося в погоню за отраженной частью.
● Чтобы отраженные полусотни никогда не пристраивались к колонне спереди и по порядку номеров своих, а, рассыпавшись, скакали бы во всю прыть пристраиваться к хвосту колонны.
● Чтобы казаки полусотен, пристраивающихся в лаву к хвосту колонны, не наблюдали того ранжира, по которому они построены были прежде атаки, а только старались бы строиться как можно скорее.
Партии никогда не атакуют неприятеля с обоих флангов, разве когда втрое или вчетверо сильнее оного. Выбор фланга, на котором следует умножить силу, определяется по местности: всякое поле битвы рассекаемо более или менее естественными преградами, как то: реками, болотами, ярами и пр.; но неминуемо заключает в себе два прямейшие пути сообщения: сообщение собственной партии и неприятельской. Преграды обыкновенно находятся впереди или назади фронта, на обоих флангах или на одном из флангов линии; и если иногда служат упором флангам, то еще чаще бывают могилой партии, подавленной или опрокинутой к оным противной силой.
Вот все, что могу сказать в сем мелком сочинении о явном боевом порядке. Приступим к рассмотрению внезапного боевого порядка.
Получа сведения о направлении неприятельского транспорта или отряда, начальник партии рассчитывает так, чтобы непременно прибыть к месту засады или нападения в один переход и прежде света. Если неприятель не проходит еще по большой дороге, то начальник партии, приближаясь к ней, выбирает скрытое место, где и располагается со своей партией или с частью оной, запретя наистрожайше разводить огонь, шуметь и облегчать себя и лошадей, которых, однако ж, позволяется разнуздать и становить к корму. В сем случае нет ни пикетов, ни застав; а всходят два или три казака на колокольню, если партия расположена у деревни, или влезают на дерево, если она стоит у леса, и примечают за неприятелем.
Стараться выбирать место для засады не у самой дороги, а в некотором расстоянии от оной. Мера отдаленности определяется по глазу так, чтобы удобно было обозревать как можно более пространства и различать, пехота ли, конница, артиллерия или обозы по ней следуют. Самое выгодное местоположение для засады избирается за обширной высотой, в долине, где бы вся партия могла поместиться.
Прежде, нежели предпринимать атаку, начальник партии объявляет всем полкам лично и вразумительно об избранном им сборном месте для партии в расстоянии четырех или пяти верст от поля сражения. Сие сборное место определяется для того, чтобы представить казакам пункт соединения в случае, ежели партия потерпит сильное поражение и рассеется без возможности собраться на поле битвы. Казакам надлежит обращаться к оному поспешнее, но не толпой, а вроссыпь, окружными и скрытыми дорогами.
Полки наблюдают между собой очередь, которому быть впереди как на переходах, так и в нападениях. Более двух полков в одно дело не употребляется; один атакует, другой подкрепляет, третий составляет резерв и не иначе вступает в бой, как в чрезвычайном случае и только отступательно. При сем последнем полку находится другая часть барабанщиков, которые становятся в закрытое место; при отступлении боевой части бьют в барабаны, кои употребляются иногда и в атаках, но также в закрытых местах, дабы уверить неприятеля, что партия имеет при себе пехоту.
Ежели полк атакующий совершит с успехом свой натиск без помощи подкрепляющего, тогда добыча остается первому. Ежели полк атакующий отбит и подкрепляющий бывает принужден войти в дело, то, хотя бы и вместе они вторглись в неприятеля, слава и добыча остаются уже одному подкрепляющему полку.
По трубе полки собираются немедленно и становятся в прежний боевой порядок; из сего исключаются две очередные сотни, предварительно назначенные для преследования и окончательного поражения.
После каждого успешного дела партия удаляется от пути сообщения неприятеля по крайней мере верст на пять и проводит ночь с обыкновенной осторожностью. На другой день отправляются трофеи и пленные при помощи обывателей с малым конвоем, но при надежном офицере. При них отсылаются также тяжелобольные и раненые, сдающиеся в том городе, который определен быть пунктом сообщения с главной армией. Командующий конвоем далее сего места не идет и немедленно возвращается к партии, взяв расписку от градоначальника в принятии трофеев и пленных и отослав с курьером донесения к главнокомандующему.