Анна смотрела на свои ладони, выпачканные в моей крови, и в ее глазах медленно разбухал ужас.
– На острове чужие, – на ухо шепнул я ей. – С оружием.
Убедившись, что Анна нормально усвоила эту новость и не собирается кричать, охать или чрезмерно громко вздыхать, я отнял руку, потом вытащил зарытую наполовину бутылку с дождевой водой и жадно выпил половину. Анна сделала всего глоток и поморщилась. Я знаком спросил ее, будет ли она пить еще. Анна отрицательно покачала головой, и я вылил остатки воды. Теперь в моей руке было оружие.
Медленно, шаг за шагом мы прошли по расщелине на западный берег острова. Я выглянул из нашего убежища. Черномаечников пока не было видно. Я схватил Анну за руку и, ничего не объясняя, побежал с ней к воде. Мы присели среди камней.
– Ты когда-нибудь била человека бутылкой по голове? – шепотом спросил я ее, глядя во все стороны.
Глаза Анны расширялись, как цветочные бутоны на рассвете.
– Понимаю, – кивнул я. – Это страшно. Но не в такой степени, когда умираешь сам. Возьми бутылку… Нет, за горлышко, как гранату. Помнишь фильм про Штирлица, как он шарахнул бутылкой коньяка по голове немца?.. Ну, молодец, вижу, что понимаешь меня… Сядь за камнем, чтобы тебя не было видно. И ничего не бойся.
– А ты?
– Я буду играть роль разлагающегося трупа, выкинутого штормом на камни.
Я опустился в воду по шею и стал следить за берегом. Не прошло и минуты, как показались незнакомцы. Балансируя, они прыгали с камня на камень, останавливались, смотрели по сторонам, о чем-то переговаривались и шли дальше.
Когда нас разделяло всего метров двадцать, я опустил руку поглубже, нащупал гальку размером с кулак и с короткого замаха кинул ее в скалу. Полет моего снаряда убийцы не заметили, но на звук обернулись. Несколько мгновений они смотрели в ту сторону, откуда только что пришли.
– Что это? – спросил один.
– Не знаю. Похоже, упал камень… Сходи посмотри, – ответил второй.
Его напарник вытащил из-за пояса миниатюрный «бульдог» с крохотным, словно cточившимся от долгого пользования стволом и, подражая крутым героям американских боевиков, взял его двумя руками, спрятал за ним свой нос и медленно пошел обратно. Второй не шелохнулся, наблюдая за ним до тех пор, пока тот не осмотрел отвесную стену.
– Ничего. Птица, должно быть, камень скинула. Так и по балде недолго получить…
Он стал возвращаться. Первый, не дожидаясь, пошел в нашу сторону.
Я лег на дно лицом вверх, слегка приоткрыл глаза, раскинул руки в стороны. Легкая волна покачивала меня, словно пыталась вытолкнуть на камень. Три минуты я мог не дышать.
Я видел лишь игру бликов на поверхности воды да темное пятно камня и почти ничего не слышал. Расслабился, ушел в себя. Стал мысленно считать. Дошел до ста – ничего.
Слабая волна в очередной раз толкнула меня, и я почувствовал, как острые края мидий полоснули по плечу, потом еще раз и еще… Из порезанного плеча, должно быть, пошла кровь. Если этот мужик не дурак, то догадается, что я притворился. Из трупа кровь не идет.
Вся надежда на дураков и умную, мужественную Анну.
Я услышал негромкий крик – под водой он казался гулким, отдаленным. Затем вдруг как-то сразу погасли блики, и надо мной выросла фигура человека. Я терпел из последних сил. Организм подавал сигналы бедствия, легкие судорожно сжимались и разжимались, но я не мог даже закрыть рот и сжать зубы. Человек коснулся ногой моего лба, слегка притапливая. Бандит брезговал взять меня за голову рукой. У меня в висках тяжелыми толчками отдавались удары сердца. Еще двадцать, десять секунд от силы…
Человек встал на колено, пригнулся, рассматривая мое лицо. О том, что это был очень удобный момент, я подумал мгновением позже после того, как на голову бандита обрушилась тяжелая бутылка из-под шампанского. Черномаечник стал быстро таять, валиться на меня, и я, поднявшись из воды, как покойник из могилы, обеими руками вцепился ему в горло, повалил в воду, выхватил «макаров» и наступил коленом на послушное тело.
Анна сидела рядом по грудь в воде. Она пыталась убрать мокрые волосы с лица. Она все еще не могла прийти в себя, но уже ждала похвалы, заглядывая мне в лицо.
– Молодец, – прошептал я, хотя до раздачи орденов было еще далеко.
– Мак! – кричал напарник утопленника. Мы еще не видели его, но по голосу было ясно, что он быстро приближается. – Мак, что ты там нашел?
– Утопленника! – не сдержавшись, ответил я.
Стало тихо. Анна с испугом взглянула на меня. Я замерз и мечтал выйти из воды.
Парень в черной майке медленно прошел в метре от нас, не заметив две головы среди камней, похожие, должно быть, либо на буи, либо на морские мины. Он все еще прятал свой нос за короткоствольным «бульдогом».
– Ку-ку! – сказал я ему.
Парень вздрогнул и резко повернулся в нашу сторону. Я выстрелил. Пуля сложила его пополам, словно он пытался полезть следом за ней к себе в живот. Револьвер выпал из ослабевших рук в воду, и Анна не успела его поймать. Подняв тучу брызг, бандит свалился в воду.
– Оставь, – прошептал я Анне, которая шарила по донным камням в поисках «бульдога». – Пусть трудятся криминалисты. Выходим… Я уже окоченел.
– Это потому, что ты голый.
Она позволяла себе шутить!
– На той стороне еще трое, – сказал я, ползком выбираясь на берег. – Но они нам не по зубам. Перестрелку устраивать не будем.
– А ты не знаешь, кто они? – спросила Анна. Ее зубы выбивали дробь.
– В первый раз вижу.
– Они могли услышать звук выстрела?
– Вряд ли. Ветер дует в нашу сторону.
– Кто им сказал, что мы здесь?
– Да черт их знает!.. Ах, зараза, из-за этих ракушек шагу спокойно ступить нельзя!.. Может быть, люди Гурули засекли вчера с берега, как мы с тобой с яхты прыгали. Словом, нас не должно быть. Мы не входим в их планы… Тихо! За мной, быстро!
Пригибаясь, я добежал до стены, посмотрел по сторонам и, убедившись, что нас никто не видел, кивнул Анне.
– Там, – махнул я пистолетом в ту сторону, откуда пришли те двое, – стоят моторные лодки. Их пасет один дятел… Ты моторку сама завести сможешь?
– Не знаю. Не пробовала… Хочешь надеть мою майку?
– Без штанов, но в майке – это вообще будет цирк. Пусть лучше так… Прости за этот вид, оскорбляющий общественную нравственность.
Прижимаясь к стене, мы пошли к моторным лодкам. Я с опозданием подумал, что было бы неплохо надеть на себя джинсы и черную майку одного из бандитов, но на это не было времени – вторая пара боевиков, которую вел мужчина в голубой рубашке, могла к этому времени обойти остров через северную оконечность и с минуты на минуту выйти на нас.
Скоро мы увидели «часового» – сидя спиной к морю, он продолжал складывать электронные кубики и время от времени поглядывал по сторонам. Я отдал «макаров» Анне, знаком показал ей, чтобы она оставалась здесь и хорошенько думала, прежде чем нажать на спусковой крючок, а сам ползком добрался до воды, держась за камни, бесшумно опустился в нее и тихо поплыл к лодкам.
Среди камней, кочками торчащих из воды, было мелководье, и я не столько плыл, сколько полз по дну, стараясь не высовывать плечи. От последнего камня, за которым я мог спрятаться, до ближайшей моторки было метров двадцать, и я проплыл их под водой, скользя над самым дном, коснулся руками лодочного киля и медленно поднял голову. Затем, держась за борт, я приблизился к лодочному передку. Тихая волна подтолкнула меня вперед, и я всем телом лег на песок.
До спины «часового» я мог дотянуться рукой, но с лежачего положения трудно было ударить его наверняка. Пришлось, подогнув локти, встать на колени…
Услышал он что-либо или почувствовал опасность интуитивно – не знаю, но «часовой» неожиданно вскочил на ноги и круто повернулся ко мне, направив в меня длинный и тонкий ствол какого-то странного допотопного пистолета, похожего на «парабеллум». Мне ничего не оставалось, как поднять руки вверх, – одно неверное движение, и этот тип всадил бы мне в грудь пулю.
«Не все коту масленица», – подумал я про себя.
– Не стреляй, – по-дружески попросил я. – Я сам пришел сдаться…
– Заткнись! Жопой ко мне! – неожиданно громко и грубо закричал парень, размахивая стволом пистолета перед самым моим носом. Его указательный палец дрожал на спусковом крючке. Я сразу же выполнил то, что он приказывал: слишком нервный, может нечаянно пальнуть. – Руки на камень! Ноги шире!
Я только помолился за Анну, как за моей спиной громыхнул выстрел. Ничуть не сомневаясь в том, кто его автор, я повернулся и увидел, как нервный любитель «Тетриса» оседает на песок. Анна, как блошка, скакала по камням и так неосторожно размахивала рукой с «макаровым», что я на всякий случай приготовился ко второму выстрелу.
– Быстрей! – кричала она. – Они бегут сюда! Заводи мотор!
Я уже сам видел: метрах в ста от нас перебегали от камня к камню люди в черном. Щелкнул пистолетный выстрел, и пуля с воем срикошетила от камня, рядом с которым я только что стоял.
– Пригнись! – сказал я и, не дожидаясь, когда Анна сообразит, толкнул ее на камни. Вторая пуля просвистела над нашими головами. – В лодку, живо! – приказал я.
Анна, не вставая на ноги, перевалилась через борт. Я дернул за швартовочную веревку. Увязая коленями в песке, оттолкнул моторку от берега и запрыгнул на сиденье. Со звуком лопнувшего надувного шарика ветровое стекло покрылось сеткой трещинок, лицо кольнули осколки. Не поднимая головы, я посмотрел на приборную панель и похолодел: в замке зажигания не было ключа.
– Хреновы наши дела, Анюта, – пробормотал я.
– Что?! – не поняла она.
Лодка, двигаясь кормой вперед, медленно заплыла за большой валун. Несколько десятков секунд мы были вне досягаемости огня бандитов.
– Посмотри, нет ли там весел! – крикнул я, зачем-то вращая руль, будто от этого мотор мог вдруг завестись.
Приподнявшись с сиденья, Анна растерянно посмотрела по сторонам.
– Весел нет. Только эти… акваланги.