Гриша смотрел на меня с выпученными глазами.
— Продолжаю… И если средний брат полуидиот, то старший просто идиот, потому что считает, что достаточно пообещать аристократам с три короба, чтобы заполучить союзников. Да, он получит их, но не понимает всех последствий. Обещания придется выполнять, а иначе он сам одним утром может не проснуться. А наобещал он того, что точно не выполнит. Каждый из вас развалит империю до конца, но я этого не допущу! — вкладываю в свой голос побольше стали. — Если бы вы изучили Кодекс Первого Императора, то знали, у меня есть все шансы.
Брат не находит слов, что мне ответить. Пускай. Больше мне нет смысла скрывать свое истинное я. И совсем скоро… Ох, они не догадываются даже, как скоро они увидят всё, на что я способен.
Обращаюсь к черноволосой фрейлине, которая делает вид, что внимательно изучает картину на стене.
— Кому ты докладываешь?
— Я? — она указывает на себя и оглядывается, остальные дамы мотают головами.
— Да, ты! Кому служишь?
— Вороновым, — честно отвечает она.
— Вот и передай им, что клянусь родом и честью своей семьи — я стану императором!
— Ты подписываешь себе смертный приговор, — серьезно говорит Гриша.
Вороновы — могущественный княжеский род, который сейчас имеет столько власти, что завидно даже. Однако им родословной не хватит, чтобы занять трон, но вот повесить туда свою пешку, это запросто. Я достаточно их изучил, и они сейчас могут пойти на всё, что угодно. Даже на убийство наследника, и таких родов было немало, увы.
Улыбка давно пропала с его лица, и сейчас мне даже показалось, что он, и правда, переживает за мою судьбу.
— Да, подписываю, — совершенно спокойно говорю я. — Кстати, я как раз собрался на кемпинг. Вы только убийцам передайте, чтобы разом не приходили. Пусть между собой разберутся, кто лучший, и ко мне уже выйдет сильнейший.
Закончив говорить, я зашел в свою комнату под ошарашенные взгляды брата и фрейлин. Собрал всё для кемпинга и вернулся к машине, которая ждала меня у ворот дворца.
Хм, а где Денис потерялся? Два года за мной ходил, как нянька, а тут исчез, и уже два часа его не видно. А это почти прямо говорит о том, что я прав.
Иван отвез меня в лес, как и было велено. Остановился на дороге, а дальше я побрел в чащу, пока не наткнулся на знакомую поляну.
Я поставил палатку, разжег костер. Разделал тушку убитого по пути кролика, разрезал на мелкие кусочки и насадил на шампуры. От ароматного запаха специй у меня даже слюнки потекли.
Нравилось мне это место, что в этой жизни, что в самой первой из своих жизней, в той, где я был Первым императором, о судьбе которого так и любит спорить Лев Николаевич. Но я-то знаю наверняка, как меня убили.
Это была зима, и тогда в палатку вошли шесть человек для переговоров. Но оттуда не вышел никто. Странно, но спустя столько жизней и предательств, я начинаю воспринимать это как должное и всегда жду подставы. Но это не касается самых верных из моих людей, которые были у меня в каждой из множества жизней, и каждую из них я запомнил. Перерождался я в разных мирах, где время текло иначе, но каждое из этих перерождений заканчивалось чем-то уникальным.
Самой яркой была моя первая жизнь. Времена тогда были другие, более тяжелые. В свои восемь лет я уже знал голод. Но мой первый отец был другим, и до сих пор я испытываю к нему небывалое уважение. Он болел за империю всем сердцем, строил заводы, развивал сельское хозяйство, и никогда не щадил врагов. Отец не мог представить такой ситуации, когда народ голодает, а столы во дворце ломятся от еды.
Моего первого отца предали, и в возрасте шестнадцати лет я взошел на престол. Мне повезло — советники отца что-то во мне увидели… У них была призрачная надежда, что я не подведу.
И да, я их не подвёл.
О, мясо прожарилось. Ммм… Впрочем, эта история слишком долгая, чтобы вспоминать её за один раз.
Вся мораль здесь до боли проста. После ста шестидесяти лет правления я оставил своим потомкам сильную и мощную империю. Ох, если бы мой хороший друг и соратник Нарышкин Родион Витальевич сейчас увидел своих потомков, он бы вертелся в гробу, не переставая.
Хочу ли я снова стать императором? Нет. Это должно было остаться в прошлой жизни. Ведь я уже оставил своим потомкам достойное наследие, но почти за два века царствования от него не осталось ни следа. Империя слишком стремительно погружается в хаос. И больше я не вижу никого, кто мог бы остановить надвигающуюся катастрофу.
Детище, ради которого я прожил свою первую жизнь, не должно умереть.
— Кхе, кхе… — раздался чей-то кашель из кустов, слева от меня.
Уже стемнело, но это не помешало мне заметить этого человека еще полчаса назад.
— Дмитрий Алексеевич, мне придется вас потревожить. Меня направили к вам для деликатного разговора, — говорит высокий мужчина в длинном черном плаще.
— А, убийца… Ну проходи, я тебе миску с мясом подготовил. Только с костра. И чай уже заварился, только не знаю, сколько тебе сахара положить.
— Вы не так поняли… я не убийца, — отвечает мужчина и присаживается на бревно, напротив меня.
Он стряхивает с плеча опавший лист и берет в руки тарелку с ароматным мясом. Принюхивается.
— Не отравлено. Но даже если бы и было, вы же, убийцы, не восприимчивы к яду.
— Меня лишь отправили спросить, о чем ваши брошенные сегодня невзначай слова, — продолжил мужчина. — Неужели в самом деле есть лазейки? И вы примените Кодекс Первого Императора? Это же настоящее безумие.
— Безумием будет, если к власти придут мои братья или сестра. Нет, вы не подумайте, они хорошие. Но никто из них не создан для правления. А почему, я уже сегодня говорил и не хочу повторяться. Да и вам уже наверняка всё передали. Так скажите мне, можно ли доверить империю таким людям?
— Это уже не мое дело. Я лишь хотел узнать, что вы думаете о Кодексе Императора.
— Кодекс… нет, я не думаю, что это безумие, — слегка улыбаюсь.
— Я узнал всё, что хотел, — кивает он, а затем поднимает на меня взгляд темных глаз. — Вы были правы, я убийца.
Он не успел договорить, как из рукава вылетели два острых кинжала. Сияя зелеными искрами, они полетели прямо к моему лицу.
Хрясь…
— Это было даже легче, чем меня предупреждали, — только и сказал убийца.
Этим вечером Евгения вызвал к себе князь Николай Борисович Воронин, хотя тот вообще не должен был появляться в городе после прошлого громкого дела об убийстве виконта Карамзина. Но в этот раз цель была по-настоящему серьезная — поговорить с цесаревичем Дмитрием Романовым.
Дело дошло до того, что парень решил воспользоваться Кодексом, который Первый император оставил для своих потомков. Поговаривают, что эта старая книга имеет безграничную мощь. Два века назад ее уже пытались уничтожить. Четыре Абсолюта зашли в хранилище, но не смогли оставить на Кодексе ни единой царапины. А ещё говорят, что это не просто книга. Первый император вложил туда свою душу, а раз так, то у цесаревича Дмитрия есть шанс. Хотя сам убийца в это не верил.
Цесаревич же не глупец и должен понимать, что его ожидают последствия от сказанных слов.
Вот они и последовали. Сперва слова передали князю Воронину, который сильно разозлился, ведь парень просто ничтожная пешка. И тогда князь в гневе отправил своего лучшего убийцу.
Дар у цесаревича был уникальный, как рассуждал Евгений. Дмитрий может забирать способности других людей после того, как убьет их в сражении. Но вот получит он дар теней, и что будет с ним делать? Евгений с детства учился правильно использовать его, а без должных знаний и навыков — всё бесполезно.
Что еще есть у цесаревича? Усиление тела. Отличная способность, но ей уже никого не удивить. Этим талантом обладает любой маг с самого рождения. Он имеет множество направлений, которые можно развивать, благодаря тренировкам.
Однако не стоит недооценивать парня. Через три месяца соберется совет и выберет нового императора, но никто не хочет рисковать, поэтому и отправили Евгения на разговор. Возможно, князя Воронина лично попросил об этой услуге Григорий Романов. А может, и его старший брат Фёдор, по которому Дмитрий сегодня тоже прошелся.
Но, как передали Евгению, это не было похоже на унижение. Скорее всего, всех наследников пропесочили, указали на явные недостатки, о которых не принято обычно говорить вслух. Это можно списать на юность и импульсивность Дмитрия, а вот каковы его реальные намерения?
— Кхе, кхе… — прокашлялся он.
Сейчас и узнаем.
На удивление Евгения Дмитрий сразу распознал в нем убийцу, но, несмотря на это, предложил разделить с ним трапезу. Посидели, поговорили, и опасения князя Воронова подтвердились.
Ох, за этот трон умрет еще много людей, и один цесаревич не такая большая плата, раз уже начались войны между знатными родами. А что будет, когда новый император взойдет на престол?
Евгений не хотел мучить парня, и из уважения решил сделать все быстро. Два клинка вылетели из рукавов и полетели в лицо Дмитрия.
Хрусь… Голова цесаревича запрокинулась. Вот и всё.
Убийца встал и направился к деревьям, но по спине пробежал холодок. Обычно у него бывает такое чувство, когда на него хотят напасть со спины. Но, развернувшись, Евгений никого не увидел.
Стоп! Голова цесаревича запрокинута, но в руках он сжимает второй клинок. Дмитрий поднимает голову, и лицо убийцы вытягивается от удивления. Он что, поймал его зубами⁈
Цесаревич перехватил клинок, и теперь в каждой его руке было по оружию. Посмотрел в глаза убийцы, да таким взглядом, что у убийцы задрожали колени. А затем усмехнулся:
— А знаешь, я не нанял бы тебя. Слабоват, однако!
Евгений же пытался сообразить, как вообще такое возможно, но ему ничего не приходило на ум.
— Ты не мог успеть… — помотал он головой.
— Но успел!
— Они были правы. Ты действительно очень опасен, — осознал убийца.
— А я об этом последние полгода говорю, но ты всего лишь шестой убийца, который пришел ко мне… за эту неделю. Несерьезно. Сколько не говорю отправить всех разом, не слушают!