А деньги «Призракам» платили хорошие, особенно, если учесть тот факт, что они были дезертирами из Великого Северного Союза. Но на официальную работу рассчитывать не могли, у всех беженцев были поддельные документы с русскими именами.
На севере много людей, внешне на них похожих. Даже по венам князя Эльбрука течет северная кровь! Разница в месте рождения всего в несколько сотен километров, а отношение людей абсолютно разное, и этого не может поменять никакой поддельный паспорт.
Как бы не старались члены отряда «Призрак» устроить свою жизнь на новой земле, завести семью, из этого ничего не выходило, и все дороги вели к криминалу. Есть в Союзе такая традиция, что если ты сильно накосячил, то стоит бежать именно туда.
Вот Зигмунд и сколотил в свое время отряд, который сейчас сидел и откровенно скучал от безделья. А чем заняться в бункере, где нет связи? Точнее, есть связь с нанимателем, но только у Зигмунда, а больше никаких контактов с внешним миром.
Однако даже глава отряда не имел ни малейшего представления, кто является их нанимателем. Ему сказали сидеть тихо, поскольку под них копают не по-детски. Вот отряд и сидел.
— Хм… Босс, тут что-то странное происходит, — из коридора доносится голос одного из бандитов.
— Что там? — Зигмунд поднимается и идет к нему.
— Камера на входе, которая ведет к лестнице, потухла.
Зигмунду на эту камеру было плевать, в этом бункере и не такое случиться может. Все-таки они изолированы от внешнего мира и источники питания спрятаны под землей. Возможны какие-то перебои. Однако стоило проверить, все равно делать нечего.
Глава отряда подошел к монитору, повернул его к себе, безучастно посмотрел на черный экран и произнес:
— Плевать! Наверное перебои с электричеством.
— Так и во всем бункере могут свет отрубить. Что тогда делать будем?
— Раньше не отрубали, и сейчас не должны. Сам знаешь, что здесь установлены разные источники питания, в ловушке не останемся. Хватит париться по мелочам.
— Ага…
Однако все спокойствие Зигмунда вмиг улетучилось, когда раздался стук в дверь бункера. Он на миг замер, а сердце бешено заколотилось. Неужели их нашли? Как такое вообще возможно?
Это точно не люди нанимателя. Они знают код, чтобы открыть дверь, ведь одно из условий сделки — члены отряда не могут сами выйти из бункера.
Значит, это кто-то другой! Но кто? Кто их нашел, черт побери⁈ На этот счет у Зигмунда инструкций не было.
Стук повторился.
Бандиты всполошились, стали хвататься за оружие. А Зигмунд достал телефон, связь на котором работала лишь по одному защищенному каналу, и написал нанимателям: «Это вы стучитесь?». Ответ пришел незамедлительно: «Нет. Сидите тихо. Сейчас отправлю подмогу». Но от этого главе отряда легче не стало. Неизвестно, когда эту подмогу дождёшься, а к ним ломятся уже сейчас.
— Да положи ты гранатомет, — раздалось за спиной Зигмунда.
— Тихо, — обернулся он и шикнул на своих людей. — Сидим тихо, но оружие держать наготове. Гранатомет положите. Нахрена он вам в закрытом помещении?
Под суровым взглядом босса северянин положил гранатомет и взял в руки автомат.
— Ты и ты, идите к двери! — тихо указал он двоим силовикам.
Те кивнули и отправились к двери бункера. Он отправил их на тот случай, если сюда вломятся. Эти двое были лучшими бойцами из отряда и наверняка смогут удержать оборону.
А чертов стук все усиливался. Зигмунд написал нанимателю еще раз, но ответа не получил. Словно канал связи оборвали! Он мысленно выругался, но виду старался не подавать. Да как в такой ситуации оставаться спокойным?
Стук давил на голову, заставлял нервничать, и Зигмунд достал из холодильника бутылку водки. Сделал глоток и сморщился. Закусил лежавшим на столе помидором. Это помогло ему хоть немного успокоиться.
Он вышел в коридор. Лица его силовиков оставались серьезными, они держали пальцы на спусковых крючках, готовые в любой момент открыть огонь, стоит только двери бункера открыться.
Как вдруг… Бах! Что-то с огромной силой бьет по бронированной двери. Раз! Два! Три!
Дверь слетает с петель и сносит двоих силовиков. Люди рефлекторно открывают огонь на поражение.
— Отставить! — кричит Зигмунд.
Благо пули попали лишь в стены и потолок и никого из членов команды эти увальни не задели.
Все в сплошном дыму и пыли. Зигмунду пришлось закрыть рот рукавом, чтобы не закашляться, слишком высокой была концентрация этих примесей в воздухе. Он держал оружие наготове, но никак не мог рассмотреть противников, ведь глаза слезились от этого чертового дыма! Он уже проклинал тот день, когда согласился на эту работу!
Дым постепенно спадает, но прежде, чем увидеть нападавших, Зигмунд слышит насмешливый голос:
— Братан, кажется, нам здесь не рады.
— Конечно, не рады, — раздается ответ. — Мы их убивать пришли…
— Зачем их убивать, вот не пойму? Заварить дверь, сами подохнут.
— Может и подохнут, но приказ господина был убить.
Черт! Да кто же это говорит! Сколько Зигмунд не пытался, он никак не мог определить, откуда идет голос.
— Найдите их! — отдает он приказ.
— Да не видно ни черта, — из соседней комнаты доносится голос Ивара.
Проклятье!
— А вот этот смешной, — и снова этот ироничный голос, прямо рядом с Зигмундом. — Руки у него дрожат… А когда местных убивал, то не дрожали.
Раздаются выстрелы. Но командир снова велит прекратить. Нельзя пристрелить то, что не видишь.
Пыль же осела, кто это говорит? Зигмунд вертится по сторонам, но никого не находит. Внимательно смотрит в каждую щель, в каждый проход, и видит, как на полу появляется полупрозрачная фигура под два метра ростом. Это был здоровенный перекачанный мужчина в деловом костюме с большим молотом в руке.
Сердце Зигмунда начинает биться в два раза быстрее. Он стреляет, но пуля проходит сквозь призрачный силуэт. Да как так⁈ Неужели дар хамелеона? Раз так, то с ним нужно сражаться холодным оружием.
Подумав об этом, Зигмунд потянулся к висящему на поясе клинку.
Мужчина заносит молот над головой. И раздавливает им человека из отряда Зигмунда, точно букашку. Тот не успел издать ни звука.
Командир «Призраков» дрожит, не в силах осознать случившееся. Его людей убивают, одного за другим, у него на глазах, а он не в силах помешать врагам! Не можем даже предугадать, на кого нападут следующим! А что, если… на него?
Зигмунд понимает, что их нашли, чтобы убить. И выход есть только один — сразиться с врагом, все же у Зигмунда ранг ветерана, и он не просто так стал главой этого отряда. Он десятилетиями тренировался, чтобы сегодня дать отпор и попробовать спасти своих людей. Черт… Снова рядом с ним раздались предсмертные хрипы.
Только почему его ноги не слушаются, даже чтобы сделать шаг? Что происходит⁈ Нет, дело вовсе не в страхе.
Над ухом кто-то шепчет:
— Не рыпайся. Ты уже мертв.
В этот момент Зигмунд забыл, как дышать. А тело продолжало не слушаться.
И когда его голова падала с плеч, Зигмунд понимал, что он уже мертв. Всего на мгновение он ощутил дикую боль перед тем, как наступила спасительная тишина.
Всё, что хотел здесь, я увидел. И с князем лично смог переговорить сегодня в обед. Наша беседа затянулась на несколько часов. Но я лишь убедился, что князь действительно старается что-то сделать для своего княжества и страны. Но все упирается в то, что другие аристократы объединяются и в открытую противостоят ему.
Смерть моего отца изменила многое, в том числе оставила империю без жесткого контроля. Аристократы стали слишком многое себе позволять. Если раньше дворян могли сдерживать государственные служащие, то теперь они сами стали переходить на службу к аристократам. Им предлагают хорошие условия и деньги, а последствий никаких нет, и это меня очень печалит. Это будет одна из первых задач, с которой я разберусь, когда стану императором.
Теперь на севере повсюду звучат лозунги, что север принадлежит имперцам, а Эльбруки таковыми не совсем являются. Они хоть и княжеский род, который официально имеет полномочия на этих землях, но в их жилах течет кровь севера, и все об этом помнят. Иронично, прибывшие из других мест аристократы оказались верными своей стране, в отличие от многих других дворян.
До них не дошла та гниль, что распространяется по всей империи. Та, что уничтожает целые родовые деревья. И как бы мне не было больно на это смотреть, этот факт приходится принимать. Скоро в империи многое изменится. Некоторые родовые деревья придется вырвать с корнем, чтобы остановить распространение этой заразы, а вместо них посадить новые саженцы, и тогда, в будущем, они дадут свои плоды.
Я и Алина собирались покидать этот город, и она складывала наши вещи в чемодан, напевая себе под нос детскую песенку. Забавно, что мы всегда путешествовали налегке, но вещи откуда-то появлялись. Причем ладно у нее, ярой любительницы шоппинга, которая не упустит ни одной возможности пройтись по магазинам, а обычно такая возможность хотя бы на пару часов, но выпадает.
Но в чемодане были и мои вещи, помимо базового комплекта, которые Алина докупала или перемещала на всякий случай. Случай этот обычно не наступал, но так девушке было спокойней, или же это был очередной повод себя занять? В общем, Алина была довольно ценной служанкой, чтобы я закрыл глаза на эту странность. А вдруг мне и в самом деле когда-нибудь понадобится полосатый галстук? Хотя… нет. Не понадобится.
— Господин, будут какие-то распоряжения? — спрашивает она у меня после того, как закрыла чемодан и переместила его в тень.
— Да, братьев оставляем в этом городе, пусть действуют тайно.
— Ох, многих же личностей здесь ждут веселые времена, — смеется Алина.
Она права, многим, и правда, не повезет. Работа Вани и Ивана — это именно убийства. Братья-близнецы с самого начала были киллерами, и стали ими по призванию. К этому они оба готовились с самого детства.