— Как проходит ваш вечер, господа? — спросила Анастасия.
Но ответа она не слушала…
В голове продолжала считать: семьдесят три. Семьдесят четыре…
Когда она досчитала до ста, в кармане зазвонил телефон.
Анастасия изящно извинилась перед аристократами, достала устройство и ответила. Ее лицо сразу побледнело, а улыбка исчезла с лица.
— В смысле? В смысле — нападение? — ее голос начал дрожать. — Как? Брат, ты не в дворце? Что ты там делаешь? Подожди… Подожди, я сейчас разберусь. Нет, оставайся на месте. Нет, они не должны тебя тронуть. Возможно, не знают, что ты там. Зажми рану. Я постараюсь… Не перебивай. Я постараюсь тебе помочь. То, что не смертельно — это хорошо. Держись… Держись, брат.
Она сбросила звонок и сжала телефон в ладони. Затем быстро убрала его в карман.
— Дамы и господа, прошу прощения… Мне срочно нужно отойти, — сказала она, сохраняя самообладание.
Но по щеке уже скатилась одинокая слеза.
Анастасия быстро вышла из зала, не оборачиваясь. Позади же все начало закипать — зал буквально взорвался голосами.
И даже ворвавшись в свой кабинет, Анастасия Романова не изменила выражения лица.
Первым делом она вызвала своего начальника гвардии.
— Мой брат Дмитрий… он попал в передрягу. Сейчас находится в поместье Арбенских. Этот дом пытаются взять штурмом. Его нужно спасти, — говорила она судорожно, едва переводя дыхание.
— Ваше Высочество, это не подтверждено.
— Он сам мне сказал об этом! Он ранен, как вы не понимаете⁈
— Анастасия Алексеевна, это может быть ловушка.
— Ловушка? Какая еще ловушка? — вспыхнула она. — Наследнику Российской империи угрожает опасность! Вы обязаны действовать!
— Мы подумаем, что можно сделать…
— Нет! Я не буду ждать! — сжала она кулаки. — Вы должны сделать свою работу и помочь моему брату!
— Мы сделаем все возможное, — твердо ответил гвардеец и поспешил выйти, отдавая распоряжения на ходу.
Как только он ушел вместе с охраной, Анастасия обессиленно опустилась на диван и расплакалась. Она знала: у стен есть уши. Но у них нет глаз — за это ручался ее младший брат Дмитрий.
Для нее было забавно — лить слезы с улыбкой на лице. И она плакала. Плакала двадцать минут.
Пока из тени не вышел знакомый силуэт. Служанка Виктория молча протянула ей платок.
Анастасия взяла его и вытерла слезы. Платье служанки мелькнуло в тени — и та исчезла, прежде чем цесаревна успела что-либо сказать. Но спустя секунду в голове пронеслась одна-единственная мысль: «как же она сейчас была уязвима».
И все же… кажется, Анастасия сделала правильный выбор, когда поддержала Дмитрия.
Цесаревна поднялась с дивана, подошла к окну и посмотрела на сад, раскинувшийся перед дворцом. Он хорошо просматривался из ее личного кабинета. Сейчас, в преддверии осени, деревья и кусты уже начали сбрасывать листву — медленно, но верно. Каждый год этот процесс необратим.
Точно так же, как Российская империя сбрасывает ненужных ей людей в момент крайней нужды… Чтобы очиститься. Чтобы, возможно, переродиться вновь.
Анастасия интуитивно, но верила: с приходом нового императора для страны тоже настанет новое лето. Светлое, но еще такое далекое.
— Удачи тебе, брат! Игра уже началась, — произнесла Анастасия вслух, с широкой улыбкой. — Со своей стороны я сделала все, как ты просил. Весь дворец теперь знает: ты в беде, ранен и уязвим. Это была гениальная партия. И очень рискованная.
Она приблизилась к прохладному стеклу, и на нем паром осело ее дыхание.
— Но достаточно ли у тебя сил, чтобы справиться с последствиями? Даже Кутузова рядом нет. А весь кто угодно может заявиться по твою душу.
Она на миг задумалась — и усмехнулась.
— Впрочем, Кутузову тоже здесь скучно не будет.
Григорий Алексеевич Романов находился на важном приеме в загородном особняке графского рода Метельских. Здесь собралось множество влиятельных персон, и у Григория была своя четко поставленная цель: повысить шансы на трон, переведя на свою сторону двух ключевых аристократов — графа Нежина и барона Клювина.
Цесаревич Григорий планировал по очереди пригласить их на приватную беседу ближе к концу вечера. Там он собирался надавить на них, сперва на одного, потом на второго. И путем угроз цесаревич бы своего добился — в этом он был абсолютно уверен. Время мягкой силы прошло. А за его спиной теперь стоят Вороновы — могущественные и беспощадные. С такой поддержкой влиять на людей куда проще.
Но переговоры так и не состоялись.
На телефон пришла короткая новость, которая разрушила все планы наследника: Григорий срочно должен вернуться в Императорский дворец. Дмитрий попал в интересную ситуацию. И, надо признать, для самого Григория — весьма приятную.
Первой об этом узнала цесаревна Анастасия. А дальше слух молниеносно разнесся по всему дворцу.
Теперь цесаревич Григорий должен действовать. Быстро и уверенно.
Пока его автомобиль мчится в сторону столицы, наследник пытается просчитать варианты. Но данных пока слишком мало.
Конечно, он сообщает обо всем князю Воронову. Ответ оказывается холодным и коротким: «Наш род уже в курсе». От Воронова нельзя было ждать большего, но Григорий и делал это для галочки.
По прибытии во дворец Романов даже не заходит к себе. Он сразу направляется к тому, кто может пролить свет на сложившуюся ситуацию и помочь найти выгодное решение. К тому, кто обязан быть в курсе и будет заодно с Григорием. К своему старшему брату.
Сегодня Федор собирался покинуть столицу — у него были запланированы свои дела, очередная поездка в Казанское княжество к своим союзникам. Однако уехать он не успел. Его задержали важные переговоры с канцлером Разумовским. После них он планировал немедленно выехать из столицы, но внезапная ситуация с Дмитрием все изменила. И Федор остался.
Григорий врывается в покои брата, сопровождаемый охраной. Внутри — спокойствие, будто никто и не слышал тревожных вестей. Федор сидит в окружении своих гвардейцев, но сразу замечает прибытия младшего брата.
— Ты уже знаешь? — спрашивает Григорий, не сбавляя шага.
— Да, удивительная новость, — отвечает Федор, едва заметно приподнимая бровь. — Удивительная… но я не верю в это. Слишком уж Дмитрий — скользкий тип, чтобы вот так просто сдохнуть где-то там, — усмехается он.
— Но ты же понимаешь, — ухмыляется Григорий, — что ему там вполне могут помочь умереть?
Конечно, Григорий искренне на это надеется.
— Понимаю, — кивает Федор, слегка откидываясь в кресле. — Сколько там сейчас задействовано родов?
— Четыре гвардии. По крайней мере, так было, пока эта новость не просочилась за пределы дворца, — отвечает Григорий.
Это было то немногое, что ему удалось узнать.
— Ого. Как он мог так накосячить? Там сейчас, если я правильно помню, двенадцать родов. И зачем он позвонил сестре? Не знал, что она его сольет?
— Или же этот дурак надеялся, что она ему поможет? Как наивно.
— Насколько мне известно, — фыркает Федор, — она не особо отреагировала. Хотя… ее можно понять. Она ведь сделала на него всю ставку.
— А теперь он останется без трона. И, вероятно, скоро лишится без головы, — хмыкает Григорий. — У него и так были мизерные шансы стать императором, ты и сам знаешь.
— После его смерти она ничего не получит, — говорит Федор спокойно, словно обсуждает не родную сестру, а фигуру в шахматах. — Вот сейчас сидит в своем кабинете и рыдает. Идиотка.
Он берет бокал, делает глоток и, уже глядя в сторону, добавляет:
— Хотя… впрочем, для нее еще не все потеряно. Думаю, мы сможем пристроить ее в роли дипломата. В какую-нибудь не особенно важную страну. Чтобы не мешалась под ногами.
— Можешь делать что угодно, если станешь императором, — усмехается Григорий.
— Лично я, например, вижу ее в династическом браке. Давно пора наладить отношения с африканскими странами. Почему бы не начать с такого… щедрого подарка? — он поднимает брови, будто удивляется собственной гениальной мысли.
Насколько же сильно Федора задело то, что сделала Анастасия. Ведь с человеческой точки зрения никакого предательства не было.
— Почему ты ее не устранишь? — спрашивает Григорий, не отводя взгляда. — Раз ты так её ненавидишь.
— Я и хотел, — говорит Федор. — Но умные люди посоветовали иначе. Так Анастасия принесет куда больше пользы для Российской империи.
Григорий отлично понимает, что Федор расценивает поступок их сестры как предательство всего рода. Без оговорок. Без попыток ее понять.
Но Григорий не собирается вмешиваться.
Он не видит смысла портить ей жизнь. Более того, он хочет сохранить с ней нормальные, пусть и сдержанные, отношения. Ему ясно одно: Анастасия вполне может попытаться отомстить. Федору — в первую очередь. Но Григорий не хочет оказаться в числе ее целей.
Лучше пусть она будет занята борьбой с Федором, когда узнает, какая судьба ей уготована. Ведь скоро он озвучит свои планы совету и у сестры будет довольно много эмоций… И лучше, чтобы они не были направлены в сторону Григория.
— Есть мысли, как действовать? — спрашивает Федор, возвращаясь к столу.
— Как раз хотел тебя об этом спросить, — кивает Гриша. — У тебя ведь уже есть план, верно?
Григорий хорошо знал брата и был уверен, что у того уже есть готовое решение… и оно будет куда более продуманным, чем-то, что вертится в голове у среднего наследника.
— Пока ты не зашел, мы это и обсуждали, — отвечает Федор.
Федор кивает на Геннадия Степановича — главу своей гвардии. Мужчина в черной форме, с военной выправкой и лицом, похожим на гранит, делает шаг вперед.
— Геннадий возьмет сотню солдат и отправится на поиски нашего младшего брата, — спокойно говорит Федор.
— Так ты решил его убрать, — усмехается Григорий и откидывается на спинку кресла.
— Давно решил. Просто сегодня выдался удачный момент. Согласись, для народа будет звучать красиво: Федор Романов отправил личную гвардию спасать младшего брата! Так и репутацию себе подправлю.