Федор обомлел, он этих людей никогда не видел. Он помнил, кого Дмитрий нанимал в свою гвардию, и этих людей там явно не было.
Воины выстраивают живой коридор, по которому Дмитрий проходит к своему трону. Они останавливают всех, кто пытается сюда прорваться и схватить цесаревича, а в нынешних условиях это было непросто — вокруг было достаточно много людей.
Да где он нашел таких сильных солдат⁈ Федор этого не понимал… Как и того, как брат выжил в поместье Арбенских.
— Ты не Дмитрий, — процедил Федор.
— Правда? — он вскидывает бровь. — Тогда ты не Федор. А вообще удивительная вещь, вы эти два дня столько говорили, как вам меня жаль, но при этом ваши же люди меня отнюдь не спасать пришли. Федор и Григорий, а вы им точно отдали правильный приказ? А то, когда два начальника моих братьев пытались меня убить, было уж очень неприятно.
Старший наследник не хотел отвечать, хотя нужно было… Он еле сдерживался, чтобы не придушить этого выскочку голыми руками на глазах у сотен людей.
— Ты что-то путаешь, брат. Точнее, если ты не самозванец, то где скрывался все это время?
— Залечивал раны, — ответил Дмитрий и сделал то, за что Федор захотел наброситься на него с клинком прямо сейчас.
И плевать ему было на людей… Всегда есть возможность оправдаться: доказать, что это не Дмитрий, а самозванец, или что он предал империю, да можно что угодно придумать!
Словно из воздуха в руках Дмитрия появился Кодекс Первого Императора! Как? Все происходящее просто не укладывалось в голове Федора. Он уже начал предполагать, что его отравили, и это галлюцинации.
Цесаревич открыл его и принялся листать страницы.
— Виктор Степанович, пока вы не начали, я здесь почитаю, что полагается за нападение на наследника Российской империи!
Глава 2
Я остался доволен эффектом от своего появления на площади. Даже сказал бы, что очень доволен… Чего только стоит скривившееся лицо канцлера Разумовского, не говоря уже о реакции моих братьев и всех остальных аристократов. За этим было приятно наблюдать. Наконец окружающие начинают понимать, что перед ними не просто младший наследник, не просто самый бесперспективный кандидат на трон, а тот, кто чего-то стоит. И доказать это было довольно просто, чем я сейчас и занимался, листая Кодекс Первого Императора.
На меня смотрят удивленные лица тысяч людей, собравшихся сегодня на дворцовой площади. Сколько сегодня сюда пришло? На вскидку пятьдесят-семьдесят тысяч, и это с учетом того, что Федору удалось разогнать часть людей до закрытия площади магическими щитами.
Однако удивительно, что голосование устроили именно на площади, а не за закрытыми дверьми дворца, как делали это раньше. Хотя и в этот раз договаривались сделать также, ведь были обсуждения — к этому мероприятию усердно готовились.
Но произошедшее можно понять — голосование проводится раньше времени, и власти важно, чтобы среди народа не было волнений после такого решений. Это же некое нарушение установленных порядков, которых придерживались сотни и сотни лет. А сейчас вдруг решили сделать иначе. Людям не нравятся, когда нарушают традиции, часто им кажется, что в них есть что-то священное. Конечно, в большинстве случаев лишь кажется.
Время до выбора нового императора давалось, чтобы новый правитель успел подготовиться, чтобы совет увидел, кто действительно достоин править страной, чтобы всплыли все подводные камни… Причин было множество, но все они связаны с политикой.
Я предусмотрел шесть вариантов событий, как будет разворачиваться этот день, и сейчас происходил самый благоприятный.
Зря я надеялся, что в этом мероприятии будет задействовано куда больше людей. Просто по моему скромному мнению, братья должны были задействовать как можно больше людей, а в итоге я довольно легко прошел к трибунам и сейчас сижу на своем троне.
Но истинное удовольствие мне доставляло смотреть на лица братьев. На них отражалась вся злость, шок и непонимание. Сразу видно, что они судорожно пытаются придумать, что делать в этой ситуации. Смотрят на Кодекс Первого Императора и не видят выхода. Пускай думают… Не сомневаюсь, что-нибудь они да и придумают, ни Федор, ни Григорий не позволят просто так мне забрать корону себе, и они будут бороться до самого конца.
А Кодекс Первого Императора очень интересная вещь, он как минимум может опровергнуть любую клевету, сказанную в мой адрес. Я уже проделывал такой трюк, когда братья вместе с Разумовским пытались повесить на меня кучу обвинений перед советом, и тогда я впервые показал себя.
Кодекс никогда не окажется в руках недостойного, и все собравшиеся здесь это понимают. Однако братья и аристократы продолжают с недоверием смотреть на меня.
Федор встает со своего трона первым. О, сейчас начнется что-то интересное!
Брат подходит к микрофону и говорит:
— При всем уважении, я хотел бы взять слово.
— Говорите, Федор Алексеевич, — отвечает Виктор Степанович. — Совет пока не начал голосование. Сперва нам нужно разобраться со сложившейся ситуацией, сами понимаете.
Федор кивает и оборачивается ко мне:
— Брат, я вижу, что ты живой, и что это правда ты. Я очень рад видеть тебя живым, — сколько лжи было в его словах. — Однако мне непонятно, почему наши сведения не сходятся. Складывается впечатление, что ты специально разыграл сцену своей смерти, чтобы повысить свою популярность среди народа, которому должен служить и который должен оберегать.
Я улыбнулся и на одной руке поднял Кодекс Первого Императора.
— Клянусь своей бессмертной душой, что в поместье Арбенских нападение на меня действительно было, и я был главной целью гвардейцев, — сказал я, и лицо Федора слегка скривилось. — Ой, брат, смотри… он меня не убил.
— Это подделка. Настоящий Кодекс Первого Императора находится в специальном хранилище.
Брат и правда был в этом уверен, а потому его кулаки сейчас сжались, словно он был готов напасть на меня в любой момент. Но на публике он себе такого не позволит, иначе он вмиг уничтожит все свои шансы стать императором Российской империи.
А настоящий Кодекс Первого Императора и правда пытались вывезти из дворца пару дней назад. Позвали Альберта Цуркета, известного за границей антимага в ранге Абсолюта. На нашем континенте он единственный с подобными способностями такой мощи, насколько мне известно.
Альберт ударил по Кодексу антимагией и смог поднять его… всего на секунду! И Кодекс Первого Императора не убил этого мага мгновенно, как обычно это бывает в подобных случаях.
Всего секунда… Но этого хватило, чтобы Альберт переложил книгу в артефакторный кейс, покрытый несколькими слоями антимагии. Только в нем было возможно перевозить Кодекс Первого Императора.
Однако Кодекс довольно тяжелая книга книга, не только по смыслу, но и по весу. Это хорошо чувствуется, когда берешь книгу в руки. Кодекс Первого Императора и задумывался таким, чтобы его нельзя было просто так сдвинуть с места любым способом — даже мощным порывом ветра. А было бы не очень, если бы книга вылетала из рук императора при прочтении какого-нибудь нового закона, поэтому я и удивляюсь, что Альберт смог поднять ее на целую секунду. Это антимагу многого стоило.
Пострадал ли он после этого? Насколько мне известно, он погиб, но свое дело сделал. И Кодекс Первого Императора на самом деле удалось спрятать.
Однако я создавал его по такому принципу, чтобы книга не могла покинуть императорский дворец, за исключением некоторых случаев, когда он путешествует со своим создателем, как это происходит прямо сейчас.
Кодекс Первого Императора нельзя ни уничтожить, ни вывезти в другую страну, а потому мои недоброжелатели спрятали его прямо во дворце. А там Алина его быстро нашла и очень скоро принесла мне. Уже потом я организовал все так, чтобы он красиво появился в моих руках.
Я подхожу к старшему брату и говорю:
— Если ты уверен, что это фальшивка, то возьми его в руки, — слегка улыбаюсь.
Федор ухмыляется, и его рука тянется к книге, но в нескольких сантиметрах замирает. Вижу сомнение в его глазах.
— Ну же, это же не настоящий Кодекс… или ты мне веришь? — спрашиваю я.
Брат молчит и поднимает на меня взгляд. Его щека дрогнула… Я понимаю, что если бы нас не окружали тысячи людей, брат давно бы вызвал меня на дуэль. До смерти.
— Понятно. Рано тебе становиться императором, раз ты сам в себе не уверен.
Федор скрипит зубами.
— Эта подделка может быть опасной. Откуда мне знать, может ты хочешь меня убить… А такой, как ты, ради власти готов на все.
— Да-да, обязательно. И это подделка. И я собирался тебя убить, — не скрывая иронии, отвечаю я.
На самом деле, если бы я хотел убить Федора, он был бы уже мертв, задолго до этого момента. У меня было много подходящих моментов, чтобы воплотить это в жизнь. Но я искренне не хотел проливать кровь Романовых, как бы враждебно не были настроены ко мне родственники. Сейчас они искренне ненавидят меня из-за борьбы за трон и считают, что я мешаю их планам, но в будущем они будут думать иначе, и возможно пожалеют о своих поступках. Об извинениях не говорю, не факт, что их гордость позволит, но очевидно одно: мы семья Романовых, и чтобы ни случилось, мы ей и остаемся.
После коронации каждый из нас найдет свое место. Кто-то при дворе, кто-то подальше до поры, до времени. А дальше… посмотрим, как сложится судьба, и как будут или не будут меняться люди. Ведь все мы уникальны. И нельзя достоверно знать, что будет с тем или иным человеком. Но мне бы очень хотелось, чтобы наша семья стала сплоченной. Я вижу несколько вариантов, как это можно реализовать, но потребуется время. Много времени.
В одной руке я держу Кодекс Императора, а другой переворачиваю страницы. Смотрю на собравшихся людей. Поднимаю книгу вверх и говорю:
— Именем Кодекса Первого Императора, я объявляю проведение голосования для выбора нового императора Российской империи открытым.
От Кодекса во все стороны разлетается белая энергия. Ее ощущает каждый из присутствующих. Сегодня каждый, кто пришел сюда, смог ощутить частичку власти Кодекса, частичку его мощной энергии.