Кстати, Австрийская империя испокон веков славится своими артефакторами. А потому именно отсюда берут свое начало многие подобные игры. И не только… у австрийцев имеются артефакторные разработки почти в любой сфере. Особенно в военной.
После первых ходов я понял, что вместе с энергией в фигуры можно передавать немного собственных знаний о стратегии и тактике. Этой игре уже больше четырехсот лет, и она накопила достаточно много нюансов.
На доске были выставлены фигуры в боевом облачении. Среди них, например, были и копейщики, и щитоносцы, и мечники.
Игра должна была проходить без пауз, а потому стоило сразу представлять в голове всю стратегию, как сражаться с фигурами противника.
Ведь основная сложность заключалась в том, что если потерять концентрацию, то фигура зависнет и не успеет ответить на атаку врага. Тогда она будет повержена.
Сражение шло пятьдесят на пятьдесят фигур, и за каждой нужно было наблюдать в моменте. Но большинство людей не способны разом фильтровать столько информации и отдавать такое количество команд.
— Играем до последней поверженной фигуры, — предложил герцог Йоханнес фон Штайнбах.
Я согласился.
Сходила моя фигура. Потом герцог в несколько ходов умудрился развалить три моих. Ох, как же широко он улыбался после этого.
Но мне этого хватило, чтобы на практике понять принцип этой тактической игры.
— Пока все очень легко, — рассмеялся Йоханнес фон Штайнбах и взял с подноса официанта стакан виски со льдом.
Я бы на его месте не налегал на алкоголь, когда пытаешься выстраивать стратегию на пятьдесят фигур разом. Ведь для такого, как Йоханнес фон Штайнбах, это совсем непростое занятие.
Маргарет наблюдала за игрой и пыталась мне подсказывать:
— Главное не идите в стратегию «все на все». Герцог умеет управлять одновременно пятнадцатью фигурами. Он очень хорош в этой игре.
Так Маргарет советовала мне быть осторожным.
Пока у меня складывалось о ней впечатление, как об адекватной девушке, которая прекрасно понимает свое положение и то, чего она хочет.
Однако пока три мои первые фигуры проигрывали герцогу, я тренировался. Можно сказать, усвоил правила с минимальными потерями. Ведь все это время я проверял, на что способны другие фигуры на доске. Кому-то отдавал приказ незаметно пошевелить пальцем, кому-то — сдвинуть на миллиметр копье. И так я проверил всех.
Но все присутствующие наблюдали лишь за тем, как ломались и рассыпались первые фигуры, а потому других действий никто не замечал. Слишком незначительными они были, чтобы заострить на них взгляд.
Хотя, как мне кажется, Маргарет заметила подвох. Она пару раз перевела взгляд на фигуры, слегка сдвигающие меч. Но навряд ли ей хватило этих действий, чтобы сделать вывод о моей стратегии.
Тем временем я потерял еще две фигуры, чему несказанно обрадовался мой оппонент. Он даже залпом опустошил свой стакан с виски.
Герцог Йоханнес фон Штайнбах решил сыграть в полную силу и отправил на меня пятнадцать фигур разом. Это был максимум, которым он мог управлять.
Мои фигуры стояли до самого конца. Ждали… пока противники приблизятся вплотную.
Наблюдавшие за нами аристократы выражали герцогу свое восхищение, как он ловко управляется с фигурами. А он упивался этим вниманием
— Неужели так все и закончится? — печально спросил Йоханнес фон Штайнбах. — Так же неинтересно!
— Не спешите с выводами, — улыбнулся я.
— Да все уже очевидно…
Но только он это сказал, как все мои фигуры ожили! И разом нанесли удар по фигурам противника.
Сперва они уничтожили атаковавших. А потом и оживших за ними остальных. Так, за считанные секунды, у герцога и вовсе не осталось фигур на доске! Осталось стоять только сорок пять моих.
— Неплохо для первого раза, — сказал я, смотря на вытянувшееся от удивления лицо Маргарет.
Она захлопала глазами и еще раз посмотрела на доску, потом на меня. А затем быстро собралась и ответила:
— Поздравляю с победой, Ваше Императорское Величество, — на ее лице расцвела улыбка.
— Интересная игра. А есть на большее количество фигур? Мне показалось, что пятьдесят это слишком мало, чтобы напрягаться.
Маргарет вновь не скрыла своего удивления от моих слов. Ведь еще пару минут назад она не знала, что один человек может управлять одновременно всеми фигурами на доске.
— Есть сто на сто, и двести пятьдесят на двести пятьдесят, — учтиво ответила она.
— В таком случае, если у вас будет проходить турнир по тактическим играм, то зовите меня, — улыбнулся я. — Вижу, что у меня есть все шансы победить.
Герцог Йоханнес фон Штайнбах стоял в полном шоке, неверящим взглядом смотря на доску. Он хотел с помощью победы в игре возвыситься надо мной, а вышло совсем наоборот. Что ж, пусть пожинает плоды своих же действий.
— Ваше Императорское Величество, а вы точно раньше не играли? — более уважительным тоном спросил Йоханнес фон Штайнбах.
— Нет, — помотал я головой.
Зато у меня имеется огромный опыт в управлении солдатами на поле боя. Были случаи, когда мне доводилось управлять целыми армиями с помощью ментальной магии, когда я выбирал себе этот дар.
Еще мне доводилось управлять армией големов, когда я был правителем в королевстве Дандарион. Этот мир походил на средневековый, и люди там, если и принимали участие в сражениях, то только в качестве командующих. Но даже в таких условиях мое королевство прославилось своими артефакторами и големостроителями. Ведь мои солдаты не проиграли ни одной битвы.
Мы оставили герцога в зале слоновой кости. Он захотел поиграть ещё с кем-нибудь, чтобы отточить свои навыки. Теперь он увидел, как можно… и не собирался успокаиваться. Жаль только, что для развития навыка управления всеми фигурами сразу у него уйдет не один год. И теперь, если мы с ним и встретимся, то только на каком-нибудь турнире.
— Предлагаю переместиться в зал живых картин, — улыбнулась мне Маргарет.
— Их тоже делали артефакторы? — поинтересовался я.
— Их рисовали художники магическими красками, которые производятся только в нашей империи.
В ее ответе чувствовалась толика гордости за свою страну.
Как правило, этим занимаются слабые Одаренные, чьего дара хватает лишь на искусство. Но я давно не видел подобных выставок, а потому согласился.
Маргарет отвела меня в зал живых картин, и сразу отвела к своей любимой экспозиции.
Мы встали возле большого полотна в позолоченной раме, которое занимало большую часть стены. Там был изображен шторм. И волны разбивались о корабль, точно живые.
— Мне кажется, что я чувствую порывы от этой картины, — подметил я.
Изображение было максимально реалистичным и объемным, словно я смотрел в окно портала, а не на предмет искусства.
— У вас складывается такое впечатление из-за быстрого перемещения красок, — кивнула Маргарет.
Я же заметил, что под рамой скрыты артефакты-накопители, из которых и берется энергия для оживления этой картины. Все-таки магия в красках не может работать вечно, только с постоянной подпиткой. Скорее всего, в другое время эти артефакты вынимают, и зал живых картин превращается в обычную галерею… до тех пор, пока не будет организован новый бал.
— Да как вы смеете мне указывать? — послышалось из соседнего зала, где были представлены картины сражений.
— Вы только что сказали, что мой род не участвовал в этой битве! Вы пытаетесь нас унизить! — резко ответил другой мужской голос.
Маргарет смутилась, а затем вежливо сообщила:
— Прошу прощения, Дмитрий Алексеевич. Мне нужно разобраться.
Она отправилась туда, откуда доносились громкие разговоры. Два аристократа бурно спорили между собой, привлекая внимание всех присутствующих.
— Господа, что здесь происходит? — спросила Маргарет у аристократов.
— Его светлость Леопольд Габсбург утверждает, что мой род не участвовал в битве при Зальцбурге, — ответил высокий пожилой мужчина в золотых очках.
— Ваше Высочество, — улыбнулся Маргарет второй человек, который также носил титул графа. — Мы бы хотели попросить вас не вмешиваться в мужские дела. Вы выше этого.
Так он намекнул, что Маргарет не является для них авторитетом в возникшем споре, который грозил перейти в дуэль.
— Да, — внезапно подхватил Леопольд Габсбург. — Так повторите, что вы там про мой род сказали? — спросил он у графа с явным пренебрежением.
— Вы хотите, чтобы я вызвал на дуэль⁈
Тот отвечать не спешил. Сперва сделал глоток дорогого виски из стакана, что держал в руках.
Было видно, что оба графа сегодня хорошо выпили. А алкоголь развязал им не только языки, но и грозил развязать руки. Причем по какому-то нелепому поводу. Ведь обсуждаемую ими информацию было легко проверить в архивах, но они не ради доказательства правоты спор начинали, а ради последствий.
В конце концов, какой бал обходится без дуэлей?
Маргарет вскинула брови, и уже собиралась что-то ответить, но я подошел к ней сзади и положил руку на плечо.
— Право, не стоит, — сказал я ей на русском. — Если сейчас случится дуэль, то у вас на одного идиота станет меньше.
— А вы еще кто такой? — резко спросил у меня Леопольд Габсбург.
Я был без своего мундира, в обычном дорогом костюме. А сегодня на балу присутствовало множество иностранных гостей. Немудрено, что они меня не узнали.
— А меня вы тоже хотите вызвать на дуэль? Или может и вовсе войну объявить? — спросил я, слегка усмехнувшись.
Все-таки иронично складывалась ситуация.
— Можете вызвать, — продолжил я. — Одной войной больше, одной меньше, — пожал я плечами.
Стоило мне это сказать, как оба графа переглянулись и наглые ухмылки исчезли с их лиц. До них наконец дошло, кто стоит перед ними.
Но следом за осознанием на лицах аристократов отразилась злость.
— Возможно, мы еще с вами встретимся, Ваше Императорское Величество, — хмыкнул Леопольд Габсбург.
Он явно был одним из тех, кто поддерживал начало военного конфликта с Российской империей. И своими словами намекнул, что мы еще можем встретиться на поле брани.