– Откуда ты знаешь, как и кто себя поведет? – удивленно спросил я.
– Просто я поставила себя на место Дианы. Поверь, меня очень нервируют парни, которые не обращают внимания на мою персону.
– А разве такие существуют?
Вика симпатичная девчонка – смазливое личико, длинные стройные ножки, грудь очень даже ничего. До Дианы ей, конечно, далеко, но мужчинам она должна нравиться.
– Ну, случаются.
– Они еще живы?
– Кто?
– Ну, те сволочи, которые не обращают на тебя внимания.
– Пока живы, а там видно будет, – вроде как в шутку, но все-таки с определенной долей серьезности сказала она.
– Я им не завидую.
– Я тоже.
– А если серьезно, то с Дианой у меня все нормально. Наш план удался.
– Папа будет рад. Ему нравится, как ты суетишься.
– Может, он и денег подкинет?.. Диана хочет стать знаменитым модельером.
– А у нее большие аппетиты.
– Это было мое предложение.
– А от меня ты чего хочешь?
– Я от тебя?..
– Так ты же не зря завел разговор про деньги.
Я действительно не просто так поднял эту тему. Вика сказала про отца, и я тут же заговорил про деньги. Понятно, где отец, там и они. Но мне нужны были серьезные суммы, которых хватило бы не только на карманные расходы и на содержание Дианы. А Вика – любимица отца. Если мы насядем на него вместе, то вряд ли он устоит.
– Давай колись! Хочешь, чтобы я тебе помогла?
– Да ведь ты меня уже расколола, – с улыбкой сказал я.
– Чем я могу тебе помочь?
– Своей красотой.
– Подхалимаж оставь для своей Дианы. Она не такая красивая, как я, ей лесть больше нужна.
– Диана очень хорошо шьет. Она могла бы сделать наряды для тебя, а ты показала бы их на подиуме. Из тебя может выйти отличная манекенщица.
– Чтобы я на публику работала?! – Вика пренебрежительно фыркнула. – Может, ты меня еще и в публичный дом отправишь?
– Понятно.
– Что тебе понятно?
– Страшно тебе.
– Мне?!
– Ну, вдруг над тобой смеяться станут, скажут, что некрасивая, мол, ходить не умеешь. Модельная походка – вещь серьезная. Не каждой женщине это дано.
Вика долго смотрела на меня немигающим взглядом, потом улыбка тронула ее напряженные губы.
– Я смотрю, ты делаешь успехи, братец. Умеешь заводить. Хорошо, я поговорю с отцом.
Мои платья и сарафаны летали, как снаряды над полем боя.
– Это дерьмо! Опять оно же! Теперь так себе! А вот вроде бы ничего!
Меня возмущал не столько возраст этой безобразницы, сколько ее наглость и беспардонность. Как можно судить о моих нарядах, не примеривая их? А у этой фитюльки все просто – подняла платье на вытянутых руках, скользнула по нему оценивающим взглядом и швырнула через плечо.
Это была сестра Вадима, худосочная особа с острыми чертами лица. Завитушки волос могут быть милыми, нежно-кокетливыми, а у нее они не только жесткие, но еще и вздорные. Лицо вроде бы симпатичное, но глазки маленькие, есть в них что-то лисье, пронырливое, прохиндейское. Ей явно не хватало воспитания. Или она только со мной такая наглая? Ведь Вадим содержал меня на те деньги, которые вынимал из кармана ее отца. Значит, и я в какой-то степени от нее зависела.
– Не стану я это носить!
Она ворвалась в квартиру как ураган и все еще продолжала бушевать. Я стояла будто замороженная и смотрела на нее большими глазами. Мне просто интересно было, чем все это закончится.
Ведь я даже не предполагала, что случится нечто подобное. Позвонил Вадим, сказал, что ко мне едет его сестра, я на скорую руку налепила печенья, поставила стряпню в духовку. Думала, познакомимся, попьем чайку. А тут началось поле чудес какое-то. Лиса Алиса без кота Базилио.
– Ты меня слышишь? – Вика подошла ко мне, с колкой усмешкой заглянула в глаза и помахала перед ними ладонью. – Не стану я это носить!
– А тебе кто-то предлагает? – разозлилась я.
– Да, Вадим. Он меня к тебе манекенщицей назначил. Фотомоделью, значит, буду. Только учти, я тебе подчиняться не стану, – скороговоркой выдала Вика.
– Да и не надо. И фотомоделью не нужно становиться.
– Все правильно. Не учите меня жить, лучше помогите материально. – Тут Вика едко хмыкнула. – Вот мы тебя и поддерживаем. Заодно подскажем, как надо жить. – Она подошла к шкафу, на открытой полке которого стояла фотография Ивана, с интересом взглянула на нее и спросила: – Это кто такой? Иванушка твой?
– Ты еще меня Аленушкой назови, – усмехнулась я.
– Почему Аленушкой?
– Потому что он Иванушка.
– За Вадима замуж хочешь? – беспардонно спросила Вика.
– Кто тебе такое сказал?
– Ну, если ты Аленушка, то это братец твой. – Она ткнула пальцем в фотографию Ивана. – Значит, ты его за мужика не принимаешь, не хочешь за него замуж. Вот и выходит, что за Вадима желаешь выскочить.
– Не называлась я Аленушкой, – растерялась я.
Если Вика хотела меня обескуражить, то ей это удалось.
– А замуж за Вадима хочешь? – Она смотрела на меня пристально, пытливо.
Совсем девчонка, но взгляд не детский, в нем читаются житейская мудрость и проницательность. Не просто с ней будет. Тем более что я не намного старше ее.
– Чего ты ко мне пристала?
– Значит, хочешь.
– Я Ивана жду.
– А живешь здесь чего?
– А разве Вадим не говорил?
– Знаешь, у меня отец крутой авторитет. У него есть враги. Они могут отыграться на мне. Но я не боюсь ходить в школу, гулять на улице. А ты какого-то порнографа боишься. Не смешно?
– Чего ты от меня хочешь?
– Да просто чересчур умных не люблю. И квартирой этой пользуешься, и деньги на раскрутку ждешь, а замуж за Вадима не хочешь.
– Вообще-то, он мне не предлагал.
– А если предложит, пойдешь?
– Отстань!
Я почувствовала, как у меня запылали щеки, и Вика это заметила.
– Значит, пойдешь. Оно и правильно. Не надо быть последней овцой, лучше идти впереди стада… Чем это у тебя вкусным пахнет?
– Печенье в духовке.
– За фигурой не следишь? Ну да тебе и не надо. И я не слежу. Пока. Стану моделью, сяду на диету. А теперь давай печенье.
Вика вдруг успокоилась, присмирела, и в квартире стало тихо. Так бывает, когда ураган выдохнется, потеряет силу и перестанет измываться над природой. Он может превратиться в милый ветерок. Что-то подобное произошло и с Викой. Она успокоилась, подобрела, в голосе появились ласковые нотки. Мое печенье ей понравилось, она уминала его за обе щеки.
Мы пили чай, разговаривали. Девчонка больше не спрашивала про Вадима, о моем к нему отношении, но завела разговор об Иване. Мол, кто он такой, давно ли я с ним познакомилась, как мы дружили, почему Иван ушел в армию. Я рассказывала, она внимательно слушала и, как мне казалось, мысленно сравнивала его с Вадимом. Похоже, Вика хотела знать, кто из них двоих лучше.
Засиживаться она не стала. Выпила чаю, съела полтарелки печенья и поднялась из-за стола, поглаживая сытый живот. В этом мне привиделся намек на мою недавнюю беременность.
Вика ушла, и я стала готовиться к встрече с Вадимом. Уж очень мне хотелось, чтобы он прокомментировал наш с Викой разговор и мои наблюдения. Но Вадим в тот день так и не появился. Я позвонила маме и узнала, что он находится у нее. Мне вдруг стало обидно до слез. Я ведь фактически переступила через себя, позволив ему обнять меня, а он продолжал заниматься любовью с моей мамой.
Вадим появился только через два дня. Без цветов, но с бутылкой коньяка.
– Можешь поздравить!
Он обнял меня за талию и подставил щеку для поцелуя, но я отстранилась от него, обиженно надув губы.
– Эй, ты чего? – весело возмутился Вадим.
От него пахло свежим коньяком, глаза озорно блестели. Праздничное настроение всегда такое же заразительное, как и дурной смех. Мне вдруг расхотелось дуться на него.
– Сестра твоя приходила, вот чего.
– Так когда это было!
– Было!.. Ты ей что, про мою беременность разболтал?
– Я?! – озадаченно нахмурился он. – С чего ты взяла?
Я поделилась с ним своими соображениями, и Вадим успокоился.
– Вика любит печеное, могла и объесться. Тебе показалось. Не говорил я никому про твою беременность. Даже мама твоя ничего не знает, как и Ванька. Это наша с тобой тайна. Только моя и твоя. Или ты против?
– Нет, я только «за».
Я вдруг осознала, что не поправила Вадима, когда он назвал Ивана Ванькой, но одергивать его было уже поздно.
– Выпьем? – спросил он, откупоривая бутылку.
– А есть повод?
– Я же говорю, можешь меня поздравить. Я решил вопрос с финансами. Буду спонсировать твое творчество. Миллионов пока не обещаю, но на городской масштаб выйдем. Откроем тебе ателье, наймем людей и сделаем бешеную рекламу – с моделями, с подиумом, с твоей коллекцией. Газеты местные подключим, телевидение, плакаты на улицах развесим. В общем, сначала ты станешь звездой местного масштаба, а там и на Москву замахнемся. У тебя будет своя марка, назовем ее «Диан». В честь тебя. А чего мудрить? Ты согласна?
Я не просто была согласна. Я возбудилась так, что даже не заметила горечи в первой рюмке коньяка. Как будто компоту хлебнула.
– Твоя сестра и вправду моделью хочет стать? – спросила я после второй.
– Нет. Просто ей пока еще это интересно. Ты не переживай, она от тебя скоро отвяжется. Вредная у меня сестрица, да? – весело спросил Вадим и как бы невзначай положил руку на мою коленку.
Я сделала вид, что не заметила этого.
– Ну, если честно, то есть немного.
– Немного?! – спросил он и засмеялся. – Что ж, тогда тебе очень даже повезло.
Меня смущала его рука на моей коленке, но вот он ее убрал, и я вдруг почувствовала себя брошенной. Не нужна я Вадиму. Он помогает мне лишь потому, что хочет получить доход со швейного бизнеса. Своего, пусть и с моим участием. Мне не стать второй Коко Шанель, потому что сама по себе я никому не интересна. Если кто-то и знакомится со мной, то лишь для того, чтобы снять в порнофильме. Даже к Ивану я подошла сама, да и с Вадимом меня свел случай. Может, я ему и понравилась, но ведь он очень быстро потерял ко мне интерес.