– А у него как с тобой?
– Все хорошо у нас. Он мне нравится, а я – ему.
– Ему не ты нужна, он на Диану метит. Изнутри в нашу семью войти хочет, меня подвинуть, а к ней лечь. Неужели ты этого не понимаешь?
– Да, была у меня такая мысль.
– Вот видишь!
– Что? – скривилась Вика. – Ничего я не вижу. По барабану Ване твоя Диана, он вообще не хочет о ней говорить.
– Это твой кавалер только вид такой делает.
– Я сама с ним познакомилась и в дом привела.
– Сама же его и выгонишь. Как Игорька.
– Не буду я его выгонять. Игорек и рядом с ним не стоит.
На столе зазвонил телефон, да так тревожно, что у меня вдруг екнуло сердце. Рука сама потянулась к трубке.
– Вадим Павлович!.. – услышал я стонущий, надрывный голос Карманова, начальника личной охраны отца. – Вадик! Беда! В отца твоего стреляли!
– Как стреляли? Когда? – спросил я, чувствуя, как от волнения у меня отнимаются ноги.
– Только что стреляли…
– Что с ним?
– «Скорая помощь» сейчас будет.
Карманов завывающе вздохнул, а я понял, что он тянет время, морально подготавливая меня к самому страшному. Или у него просто не хватало духу сообщить мне ужасную новость.
– При чем здесь «Скорая помощь»?! Что с отцом?
– Да, ты прав, «Скорая помощь» здесь ни при чем. Она Павлу Дмитриевичу уже не поможет. Нет больше Павла Дмитриевича…
Мои пальцы отказались держать трубку. Она выскользнула из руки и щелкнула по столу.
– Что такое? – Вика смотрела на меня огромными глазами.
– Нам теперь надо держаться вместе, – пробормотал я. – Иначе все…
Отца больше нет, но его «серые волки» остались. Вся моя жизнь с этой минуты зависела от того, смогу я совладать с этой стаей или нет. Если не сумею, то меня порвут на части вместе с Дианой, да и Вике тоже достанется. Мало того, что я осиротел, так еще и на острие ножа оказался. И что теперь делать?
Глава 15
Безоблачное будущее было завалено землей вместе с гробом моего отца. Не успела осесть насыпь на его могиле, как на меня надвинулись грозовые тучи, такие темные, что за ними не видно было будущего.
– Вольф был мне как отец. – На меня тяжело, бездушно смотрел мужчина мощного сложения, с массивной головой и крупными, очень жесткими чертами лица. – Поэтому ты, Вадик, мой братан. А кровная родня должна понимать друг друга.
Я был в курсе того, чем занимался мой отец в темном криминальном мире, но в подробности не вникал, поэтому даже не знал, кто этот человек, пока он не назвался. Коган – это и кличка, и фамилия. Отец мне про него рассказывал, но живьем я данного субъекта увидел только сейчас. Коган остался на бандитском хозяйстве, когда отец дистанцировался от уголовщины. Вольфа больше нет, но Коган-то вот он, и теперь мне предстояло иметь с ним дело. Не я вызвал его на разговор. Меня сопроводили к нему в отдельный кабинет ресторана, где все еще продолжалась тризна по моему отцу.
– И что ты должен понять? – спросил я.
– Не я, а ты, Вадик. – Коган недовольно скривился, ему явно не понравился мой юмор. – Ты должен уразуметь, что у твоего отца есть наследники.
– Это я понимаю.
– Главный среди них вовсе не ты, а наш общак. Оттуда все ушло, туда и должно вернуться.
– Что ушло? Что должно вернуться?
– Твой отец поступил неправильно, взял деньги из общака, открыл бизнес, раскрутил его. В этом он молодец, даже не вопрос. Но бизнес ему не принадлежит, потому что стартовый капитал был изъят из общака. Логично?
– Я бы так не сказал. – Я мотнул головой.
– Почему? – поинтересовался Коган и недовольно повел бровью.
– Отец вернул деньги в общак.
– Кто тебе такое сказал?
– Отец говорил.
– Сказать можно все что душе угодно. На самом деле он ничего не вернул. А бизнес на тебя записал, на дочь, на твою жену, на мать вашу! – сквозь зубы процедил бандит.
– Я привык верить своему отцу.
– Нигде не записано, сколько он взял и вернул. Твой папаша имел общак как хотел, и в хвост и в гриву.
– Я не знаю, где и что насчет общака записано. Мне известно только то, кому принадлежит бизнес отца. На законных основаниях! Я знаю, кто будет им руководить и пользоваться доходом.
– Я тоже знаю, что почем, и уверен в том, что это неправильно. Ты мой брат, а мне почему-то ничего не досталось. Тебе жирный кусок, а я в дураках, как и пацаны наши. Разве это справедливо?
– «Справедливость» – понятие относительное.
– Ты мне, Вадик, мозги не пудри, лучше скажи, как дальше жить собираешься.
– Именно жить я и собираюсь.
– Так ведь и «жизнь» – тоже понятие относительное, – заявил Коган и нехорошо улыбнулся: – Сегодня живешь, а завтра раз, и уже труп. Хочешь мертвяком быть?..
– Это угроза?
– А если и так, то что? – хищно оскалился бандит.
Я рос и работал в тепличных условиях, но в реалиях отцовского мира кое-что понимал, поэтому ждал этого разговора. Не знал, когда он состоится, поэтому постоянно держал при себе охрану. Вот и сейчас за дверью кабинета меня ждали четыре отлично тренированных бойца. Если со мной здесь вдруг что-то случится, то они порвут Когана в клочья. Тот это понимал, поэтому сейчас мне ничего не грозило.
– Не надо со мной так разговаривать! – Коган своим страшным видом держал меня в сильном душевном напряжении, но все-таки я не побоялся сказать ему слово поперек.
– А как прикажешь с тобой беседовать? Может, попробуем договориться?
– О чем?
– Поделим наследство нашего отца по справедливости.
– Моего отца, – поправил я.
– Нашего отца! – Коган смотрел на меня парализующим взглядом, но я не кролик, чтобы по своей воле идти к нему в пасть.
– И как мы будем делить наследство моего отца?
– За тобой останется банк, а все остальное отойдет в общак.
– Это наглость!
– Нет, цена твоего спокойствия и благополучия.
– Моего? Вот уж нет! Ты о своем благополучии думаешь. Наследство моего отца делить собираешься. А ты нашел его убийц, спросил с них за его смерть?
– Нашел, – как о чем-то само собой разумеющемся сказал Коган. – И спрошу.
– Кто убил моего отца?
– Качаловские. Кстати, твой отец из-за тебя на них наехал, из-за твоей жены. Ее, видишь ли, отморозки обидели, а он подписался.
– Да ладно, наехал! Так, поговорил просто. Не было там никакого наезда, – качнул я головой. – И не надо на мою жену всю беду валить!..
– Надо. Качаловские живут по понятиям, считают, что за бабу предъявлять нельзя, а твой батя это сделал. Качаловские ему не простили. Все просто.
– Нет уж, не просто здесь все.
У меня было подозрение, что отца заказал сам Коган, чтобы затем занять его место и прибрать к рукам весь бизнес. Но мне, увы, не хватало духу обвинить его в этом злодеянии. Коган и без того страшен, а если он еще и взорвется!.. Да и смысла не было предъявлять ему. Все равно ведь он не признает своей вины. Только волна зря поднимется, которая может смыть меня в унитаз прямо сейчас. Не стоит лезть на рожон, нужно уходить от разговора с Коганом, занимать круговую оборону и спасать бизнес.
Карманов очень переживал, что не смог уберечь отца от снайперского выстрела, и это чувство вины привязало его ко мне. Он со своими людьми целиком на моей стороне, с ним я и моя семья под надежной охраной. Так что шансы выйти сухим из воды у меня имелись.
– Что не просто? – Коган вонзил в меня тяжелый изнуряющий взгляд.
– Я про наследство говорю. Дождемся, когда объявят завещание, а там видно будет.
– Какое завещание? «Флагман» записан на твою жену, банк на мать, ночной клуб на Вику, магазины на тебя. Я тебе полный расклад могу дать, что на ком висит. Вольф ничем сам не владел, и завещать ему нечего, так что не надо ждать. Сольешь все в общак без завещания. А банк, так уж и быть, можешь оставить себе. Заберешь его у матери – и владей, руководи.
– Нет, меня такой вариант не устраивает, – покачал я головой.
– Что, мало? Так и это можно потерять. – Коган зловеще нахмурился. – Пойми, твой отец фактически дернул общак. За такой косяк отвечают головой. Давай соберем сход, спросим у братвы, как нам поступить. Если объявят, что ты крыса, то я тебя кончу своими руками. Все, что братва постановила, для меня закон. Ну так как, собираем сход?
Я прекрасно понимал, что буду чужим на этом празднике бандитской жизни. У меня не было никаких шансов переиграть Когана на его поле.
– Не надо.
– Это почему же? Ты что, братвы боишься? Это люди твоего отца, ты не должен их бояться. Если ты настоящий сын Вольфа, то должен быть таким же крутым, как он. Если ты не таков, то как же можешь владеть его бизнесом? – Коган смотрел на меня с презрительной насмешкой.
– Это наш семейный бизнес.
– Кто тебе такое сказал? Твой отец?
– Да, он так говорил.
– Ты совершенно ничего не понял, малыш. Семья твоего отца – это мы. Правда, он стал нас забывать, но ничего, мы ему напомнили.
– Я так и понял.
– Что ты понял? – Коган дернулся так, что я вздрогнул от страха.
– А то самое!..
Все-таки это Коган заказал отца. Ну да, тот отошел от криминальных дел, и братва ему этого не простила. Революция пожирает своих детей, а уголовники – отцов.
– То и понял, что мне нужно подумать.
– Думай. У тебя есть ровно час на размышления, – заявил бандит и хищно посмотрел на меня: – И это время ты проведешь здесь.
Я понял, что попал в западню. Мне было страшно до нервного тика, не хватало смелости подняться и выйти из этого кабинета. Но я встал и направился к двери.
– Стоять! – рыкнул мне вслед Коган, но я лишь ускорил шаг.
Дверь открыта, за ней мои телохранители. Карманов неподалеку за столиком, с ним еще два вооруженных бойца. Нет, стервятники Когана не смогут меня остановить. Пока, а там видно будет.
Меня трясло от страха, ноги подкашивались, зато голова не отказывалась соображать. Я знал, что мне делать. Сейчас главное – вырваться, как говорят военные, на оперативный простор. Круговую оборону занимать бессмысленно. Лучшая защита – это нападение. Надо идти к ментам, к начальнику РУБОПа, который на днях допрашивал меня по поводу отца. Я не бандит, в криминальных преступлениях не замешан, мне закона бояться нечего. Я договорюсь с ментами, и они возьмут мой бизнес под свою крышу. У них есть и силы, и средства, чтобы справиться с Коганом. Я предложу им еще и стимул, а также подскажу, где искать убийцу моего отца.