Придется идти ва–банк. Вот этот Магмовый Элементаль подойдёт. Но только не знаю, справлюсь ли я с ним после этого? А, к чёрту! В кольце энергия еще есть. Давай, работай!
Я призвал иллюзию большого красного пятна, которое выглядело, как кусок камня, с прожилками лавы. Он, фактически, и был камнем, внутри которого клокотала лава. Завалить эту сволочь был тот ещё квест. Он охранял одно интересное месторождение, на которое я получил заказ. Был я тогда молодым и неопытным, и чуть не сдох. Так что это была своего рода память, и заодно, предостережение мне. Но сейчас я готов был с ним расстаться.
Я уже хотел загнать в иллюзию душу, когда Красивая метнулась вперёд, встала на пути солдат, расправила крылья и яростно затрещала. Боже, они же её сейчас снесут! Она всё ещё была меньше каждого из этих солдат. Но тут случилось удивительное! Они остановились и начали осторожно, стараясь ее не задеть, обтекать справа и слева.
Красивая зашипела, и задом отошла к нам. Затем взглянула на меня, как будто призывая.
— Кара, к ноге, — кивнул я пантере.
А сам подошёл поближе к Красивой. Иллюзия всё ещё висела в воздухе. Я был готов призвать туда душу в любой момент. Но муравьи обошли нас, как будто мы были каким–то неприкасаемым островком, и так же дружной волной покатились куда–то дальше по своим муравьиным делам.
Муравьишка сложила крылья, и снова уставилась на меня немигающим взглядом. Я выдохнул и расслабился, рассеивая иллюзию.
— Правда–правда, ты молодец! Извини, что назвал тебя бабой! Ты, мать ее, Валькирия! Розовая, да! — улыбнулся я.
— Ну, а теперь давайте убираться отсюда. Как сказали бы мои новые японские друзья — кому–то херовато, и этот «кто–то» — я!
Глава 13
До выхода мы добрались не очень быстро, но достаточно спокойно.
С преображением Красивого в Красивую, муравьи обходили нас стороной. По дороге мы встретили пару недобитых жучар, которых тут же и завалили. Ещё увидели три трупа Истов, разодранных, и со сломанным оружием, но с целыми перстнями и жетонами. Снимая с погибших ребят аксессуары, я покачал головой. Сам я лично собрал уже тринадцать перстней. Ещё видел четыре тела, которые были без ладоней, на которых находились эти перстни. И это только на моём, достаточно прямом, пути к Разлому, было потеряно семнадцать Истребителей. Сколько же ребят здесь всего полегло?
Я начал понимать Хрулёва, который вцепился в меня, как клещ. Подозреваю, что постоянно терять людей этот старик заколебался. И опять же, я начал понимать саму идею Центра, в котором была кафедра подготовки. Людей нужно учить. И учить нужно хорошо.
Я вздохнул, и отдал Шнырьке приказ отправиться на поиски перстней. Мелкий согласно зашипел, и тут же пропал. И мне один за другим начали падать в подставленную руку печальные аксессуары. Восемнадцать, девятнадцать, двадцать… Двадцать три… Двадцать восемь… Тридцать два… Сорок пять… К выходу из Разлома у меня в руках было шестьдесят два перстня. После смерти хозяев они стали прозрачными. Я не смог оценить силу их хозяев, но однозначно было одно — все они были героями. Минус шестьдесят два Истребителя за один только день в одном Муравейнике. Подозреваю, что в Центре сегодня будет царить всеобщий траур.
Также я Шнырьку просил подобрать оставшееся оружие. Но при таком количестве погибших, оружия было мало. Здесь погибали слабые Истребители, при всём моём уважении к ним, которые имели такое же слабое оружие. Шнырька притащил две дубины, три меча и четыре топора, которые уже еле–еле вмещались в сумки повзрослевшей Красивой, которая тащила всю эту груду на себе, абсолютно не напрягаясь. Ну, и тридцать два ножа, которые, как я подозреваю, бедолаги даже вытащить не успели.
Подойдя к выходу, я посмотрел на Красивую, которая, как ослик, остановилась, когда остановился я, и постучал её по розовой башке.
— Надеюсь, ты останешься с нами, — сказал я.
Муравьиха в ответ пискнула, а я отпустил её душу. Поддерживать ее стоило мне немалых усилий, которых уже у меня самого оставалось немного. Жалко будет, если я ввалил в нее столько энергии, а она улетит в свой муравьиный рай.
Да, к чёрту! Мне не жалко энергии, мне жалко няшную муравьишку с бойцовским характером. Но окрепшая душа вернулась ко мне обратно в хранилище, расположившись у самого входа, как будто намекая, что она всегда будет под рукой. Есть ритуал воскрешения питомца, и я его знаю. Вот только… слишком много там сложностей. И дело не только в одной энергии.
Я почесал затылок, глядя на кучу барахла, которая осталась после рассеивания Красивой. Ну, надо что–то делать с этим, Сандр. Как оказалось, муравьишка — отличный помощник. Я задумчиво перевёл взгляд на Кару, которая сегодня тоже сильно устала. Она выпучила глаза, и медленно попятилась от меня.
«Я тебе не вьючный муравей!» — раздалось у меня в голове.
— Да знаю я, — улыбнулся ей. — Слишком гордая, чтобы помочь своему хозяину?
Кошка на секунду задумалась, и потупила свой взгляд. Затем глубоко вздохнула и подошла ко мне, подставив свою спину.
«Извини, мне стыдно», — раздалось у меня в голове.
— Ладно, — потрепал я её за ухом, — бывает. Хотя, думаю, что в этот раз я справлюсь сам.
До выхода из Разлома оставались считанные метры, поэтому я уперся ногами в пол, и потащил эту груду железа вперёд волоком. Карамелька аккуратно пристроилась сбоку, прихватила зубами, и также, пятясь задом, помогала мне тащить.
Наружу я вывалился вперед задницей, в больших белых трусах с сердечками, вытаскивая за собой хабар.
— Стоять! Не стрелять! — ожидаемо послышалось сбоку.
Я перевёл в ту сторону свой взгляд. Армейцев с моего ухода ощутимо прибавилось. В мобильном городке, похоже, формировались новые группы только–что прибывших на помощь Истребителей.
Ко мне с обеспокоенным лицом бежал Лысый, со здоровенной РПГ-шкой на плече.
— Командир, ты живой!
Я встал и вытер пот с лица.
— Доверие, друг мой, доверие! Где ты уже отжал, и зачем её притащил сюда? — кивнул я на гранатомёт.
Лысый смутился.
— Да так, парни подогнали.
Тут подбежали эти самые парни.
— Верни чужое! Оно у них на балансе стоит, скорее всего, — махнул я Лысому.
Но тот молча вцепился в него, как ребёнок в игрушку. Рядом засмеялся пожилой сержант.
— Да пусть оставляет себе… Спишем на потери. Где вы нашли такое чудо, ваш–бродие? — обратился он ко мне, кивая на Волка. — Он с гранатомета с точностью снайперской винтовки шмаляет. Половину жуков с последней волны лично положил.
— Вообще–то, этот «пацан» — отставной капитан Имперского спецназа, — улыбнулся я. — Так что да, он своё дело знает.
Армейцы вытянулись по струнке, и удивлённо уставились на Потапова. Ну да, Истребителей они часто видят, а здесь что–то новенькое. Другой старший сержант что–то прошептал на ухо сержанту, и прошёл вперёд. Мужчина лет сорока, чётко сделал два строевых шага, и изобразил воинское приветствие.
— Ваше благородие! Видит бог, я очень хотел давно это сделать. Спасибо вам за себя и за моих ребят.
— Ты о чём, старший сержант? — нахмурился Андрей.
— Ну, вы же Волк! Командир «Волчьей стаи»! — утвердительно сказал боец.
Лицо Потапова посмурнело.
— Бывший командир… — он запнулся, — бывшей «Волчьей стаи».
— Слышал, сочувствую. Серьезно сочувствую! Но два года назад вы прикрыли нас от монголов, когда наш караван они зажали в ущелье.
Волк хмыкнул.
— В каком именно ущелье?
Тут уж хмыкнул я.
— А что, их много было?
На что заслужил иронический взгляд.
— Достаточно.
— В Елын–Ан, ваш–бродие.
На секунду лицо Волка приняло мечтательное выражение.
— Да, неплохо тогда сработали, — он протянул руку. — Удачи, боец! Береги себя!
— И вы, ваш–бродие!
— Только я уже не «ваш–бродие», — усмехнулся Волк.
— Но–но! — тут уже встрял я. — Ещё какое! А каким ты еще станешь, мой лысый друг. Обещаю, тебе понравится…
Я похлопал его по плечу. И тут мой взгляд снова зацепился за кучу хабара. Я перевёл взгляд на армейцев.
— Так, ребята, если вы так впечатлены моим геройским товарищем, то не будете ли вы так любезны помочь перетащить всё это к нам в машину?
— Конечно, без проблем.
Ребята расхватали всё железо. Я же подхватил рюкзак.
— А это, пожалуй, я сам.
В рюкзаке лежали желейки, а еще кольца погибших Истов.
— Помочь? — предложил Волк.
Я улыбнулся.
— Сам справлюсь, — и тут же поправился. — Что, я так плохо выгляжу?
Волк послушно окинул меня взглядом с ног до головы.
— Да не сказал бы, что плохо. Скажу так — странновато.
Я хмыкнул. Ну да — трусы, ботинки, обожженное закопченное тело, и с ног до головы покрыт кровью. Красавец!
Мы пошли к машине, когда на пути меня перехватили три Иста. Одного из них я, примерно, знал в лицо. Это был какой–то из замов Хрулёва. Кольцо Истребителя третьего класса на руке, в полной боевой снаряге. И два напарника рядом «попроще».
— Минуточку, Истребитель пятого класса Галактионов! — крикнул он мне.
Я остановился, шмыгнул носом, и почесал ладонью нос.
— Ой, извините! Истребитель четвёртого класса Галактионов.
Я хмыкнул.
— Слушаю внимательно.
— Что там произошло? — кивнул он на Разлом. — У меня приказ зачистить его. Но мы ждём. По моим прогнозам, через восемь часов поток тварей должен иссякнуть. Но снаружи–то их валить удобнее. Вот мы и планировали туда позже войти. Но, — тут он странно посмотрел на меня, — уже час, как никто оттуда не выходит. И это как–то… необычно.
— Дублирующий Разлом закрыт, — улыбнулся я, и протянул руку к его планшету. — Вы же большая шишка, ткните там галочку напротив Галактионова. Пусть Василий Петрович увидит, что я не хреном груши околачиваю, а делом занят.
— Вы уверены? — нахмурился зам. командира.
— Уверен в чём? — скривился я. — Что там Разлом закрыт? Абсолютно. Хотя, — я кивнул в сторону, — можете сами проверить. Вам и так нужно зайти туда внутрь. Вот только вы можете просидеть на попе здесь еще восемь часов, а можете поверить мне на слово и зайти сейчас. Только осторожнее. Муравьишки там растревожены. И сейчас их солдаты с нижних ярусов попёрли.