Мы зашли в дом, и я краем глаза увидел, что там находится как-то слишком много разных людей для обычного утра субботы. Угрозы от них я не чувствовал, так… какое-то странное оживление.
В большом зале нас ожидал нотариус и два юриста Игнатова. Я представил им Анну, сел в сторонке, и сложил руки на груди. Говорят, что бесконечно можно смотреть на то, как течет вода, как горит огонь, и как работают другие люди. Я бы добавил в этот список ещё одно — очень приятно наблюдать за тем, как торгуется госпожа Голдсмит. Она это любила и умела.
Через полчаса яростных споров, цена опустилась на тридцать процентов. Кроме того, была получена отсрочка платежа с первоначальным взносом всего-навсего в сто тысяч.
Юристы предложили мне ознакомиться с договором. Я махнул рукой, указывая на Анну, чем заслужил очередной недоумевающий взгляд. Она так и не могла привыкнуть, что доверие к ней с моей стороны стопроцентное.
Пять минут на изучение, и она подсела ко мне, чтобы в двух словах разъяснить спорные моменты. Таких было немного. Отсрочка платежа составляла три месяца. Так-то вполне мне по силам. Вот только если я не расплачусь к этому моменту, сделка будет аннулирована, внесенные средства оставлены у продавца, а в качестве залога выступали ещё мои свободные куски земли.
— Мне кажется, или они оборзели? — тихо спросил я у Анны.
— Тебе не кажется, так и есть — идиотские условия. Мало того, что деньги ты теряешь, так ещё не получая новые земли, ты отдаёшь свои.
— Хорошо, подписывай! — громко сказал я, и хлопнул в ладоши.
— Саша! — не выдержала Анна.
На что я улыбнулся, и тихо прошептал ей на ушко.
— Верь мне! Меня всё устраивает, за три месяца я расплачусь.
Мы подписали документы, я немедленно перевел им сто тысяч рублей. Мы получили свой пакет бумаг, которые требовалось ещё зарегистрировать в администрации.
— С вами приятно иметь дело, Ваше Сиятельство! — улыбнулся я.
— Куда же вы, Александр?! Тут такая сделка, мы просто обязаны ее отпраздновать!
— Тогда давайте отпразднуем, — сказал я.
Граф хлопнул в ладоши, и слуги внесли красивые хрустальные бокалы и графины с вином.
— Бургундское красное двадцатилетней выдержки. Пять тысяч рублей за бутылку. Брал мой батюшка в то еще время. Сейчас я даже не знаю, сколько она будет стоить.
Я увидел, что на Анну это произвело огромное впечатление. Лично я в винах особо не разбирался. Разлили по бокалам.
— Выпьем за сделку и за добрососедские отношения! — граф светился весельем.
Я взял в руки бокал, и ожидаемо моя новая печать заверещала, что пить это не стоит. Вино было отравлено. Отравлено хитро. Состав яда я пока не знал, но знал его действие — человек умирал быстро и безболезненно во сне. Вот только, в зависимости от сил организма, происходит это через два-три дня. Замысел графа стал понятен — если я сдохну, то земля перейдет к нему вообще без никаких проблем.
Я улыбнулся, и пригубил вино. Рядом на меня настороженно смотрела Анна. Она была девочка умная, и понимала, что к чему. Я ей подмигнул, показав, что всё в порядке, и она точно также отпила.
— Очень вкусно, очень достойно, — прокомментировала она.
А я в очередной раз поразился её безусловному доверию.
Граф и все присутствующие пили с нами. Подозреваю, что граф уже принял антидот. Вот только зная этого скупердяя, штука эта дорогая, и подозреваю, что нотариус и его юристы этой чести были лишены. То есть, для того, чтобы отравить меня и, между прочим, невинную девушку, он отравит ещё несколько своих людей. Я запомню это, Игнатов… я запомню!
Вино было, наверное, вкусным. Я был не очень большим ценителем. Понимал, что держал в одном бокале пятьсот рублей, но на меня это особого впечатления не производило.
Граф расслабился, и начал рассказывать, как дружно жили в старые времена Игнатовы и Галактионовы, и как они помогали друг другу в трудные времена, и были друг за друга. И он при этом почти не врал. Я знал, что с его дедом мои предки даже сражались вместе, он был достойным соратником. А вот, начиная уже с его отца, Игнатовы покатились куда-то не в ту сторону. Ну, да бог им судья.
Мы сели в машину, и поехали обратно.
— Саша, а ты не боишься, что вино было отравлено?
— А чего бояться, оно и было отравлено, — хмыкнул я.
Я увидел, как дернулась бровь у сидящего за рулём Волка. Я же сел на заднее кресло, рядом с девушкой. А вот Анна просто пожала плечами, выбрала что-то из записной книжки и позвонила, дозвонившись в администрацию, чтобы договориться о приеме и регистрации документов, как будто ничего и не произошло. Вот это вера!
Я с улыбкой дождался, пока она поговорит, и повернулся к ней.
— Ты знаешь, что ты чудесная девушка?
— Конечно, я это знаю, — засмеялась моя подруга.
Ну да, она знала, что она прекрасна и гордилась этим. А все эти ужимки и кокетства применяла очень редко и исключительно, чтобы надо мной поржать.
— Ты, главное, не пугайся, но мне нужно кое-что сделать.
Я наклонился над ней, и впился в её губы глубоким поцелуем. Глаза у неё сначала расширились, но затем она их томно прикрыла, и обхватила меня руками за шею, крепко прижимая к себе.
На переднем сидении хрюкнул Волк, стараясь смотреть только на дорогу.
Наш прекрасный поцелуй продолжался около двух минут. Я действительно наслаждался этими мягкими губами, этим запахом волос, этим прекрасным телом, которое прижималось сейчас ко мне со всей страстью. С трудом оторвавшись от неё, я отстранился и посмотрел на девушку, лицо которой раскраснелось, она тяжело и возбужденно дышала. Скромное деловое декольте, под которым пряталась высокая грудь, вздымалась от волнения вверх-вниз.
— И что это было? — немного сбиваясь, постаралась назад вернуть свою иронию Анна.
— Это был сеанс лечения, — сказал я. — Теперь в тебе нет яда.
— Какой прекрасный способ! — засмеялась Анна, хоть это и было слегка нервно, то ли от того, что возбуждение не отступало, то ли хрен его знает. — А можно это как-то повторить? Жизнь у аристократов тяжёлая, и они постоянно посылают друг другу отравителей.
Я засмеялся и девушка продолжила.
— Ты знаешь, Саша, я, пожалуй, подниму телефонную книжку своих старых врагов, позвоню им, и наговорю каких-то гадостей. Они не выдержат, а я теперь знаю, к кому идти на лечение.
— Всегда пожалуйста, дорогая, — аккуратно похлопал я её по коленке. — Всегда пожалуйста.
***
Усадьба Игнатовых, Иркутская область
К вечеру этого же дня
Семён Петрович торжествовал. Всё прошло по плану, и этот глупый барон так ничего и не понял. Да, возможно он был сильным Истребителем, но в аристократических интригах он был полным профаном и сосунком.
Семён Петрович немного переживал за эту сучку Голдсмит, которой с генами наверняка перешла подозрительность Рода. Ну, судя по всему, она была влюблена по уши в этого юнца, и полностью отключила мозг в его присутствии. Ну что же, так тому и быть, умрёт и она.
Самое главное, что вряд ли кто-то подумает на Игнатова. Яд этот был чрезвычайно дорогой, и обнаружить его, практически, невозможно. Граф сомневался, что даже дружок Галактионова — Андросов — сможет выяснить причину смерти.
Но ещё дороже яда стоило противоядие. Денег было и так немного, и граф мог позволить только одну дозу. Его юристы… Ну что же, он найдёт новых. А этот нотариус ему всё равно никогда не нравился.
— Ваше Сиятельство, там от Галактионовых приехали.
Игнатов нахмурился.
— Что там?
— Два ящика вина… и подарок.
— Подарок? Какой подарок?
— Картина, Ваше Высочество.
Игнатов нахмурился и вышел.
— Подождите, не несите в дом.
Он открыл, посмотрел сначала на бутылку вина и удовлетворенно хмыкнул. С виноградников Голдсмитов, скорее всего. Дядя Анны сделал такой подгон Галактионову. Что ж, достойная штука. Конечно же, он тщательно проверит перед тем, как употреблять.
Гвардейцы Галактионовых уже уехали, и он подошёл к картине. От нее шла мощная аура, видно было, что это работа неземного мастера.
Он аккуратно провёл пальцем по красивому дереву с изящной резьбой, из которого была сделана рама.
— Дорогая штучка! Мне даже немножко стало сейчас жалко за свой поступок, — заговорил сам с собой граф, но тут же рассмеялся. — Хотя, нет, вру, конечно мне совсем не жаль!
— Картину пока поставьте у себя в казарме, — кивнул он своим гвардейцам. — На днях приглашу артефактора, пусть он её оценит, и расскажет, что это за произведение искусства.
Он ещё раз посмотрел на франтоватого мужчину, изображённого на картине. А ничего так, стиль есть. И передано это очень достоверно. Кажется, что вот-вот изображённый, несомненно, аристократ тебе подмигнёт.
Ну вот, подмигнул.
Блин, да что же такое?!
Нужно пойти и немного полежать. Наверное, еще действуют остатки действия противоядия. При этом мерещится всякая хрень.
Глава 14
Утро следующего дня было довольно мрачным… На улице лил такой ливень, что не было видно дальше своего носа.
— Что за отвратительная погода? — пожаловался я сам себе.
Вот так у людей и пропадает всякое желание идти в Разломы.
Дождь я не любил… Солнышко было намного приятнее, а тут, как сглазили.
А ведь я реально планировал сегодня сходить в один из Разломов. Мне нужны деньги, хотя и не срочно. Мой план уже действует, и скоро Игнатову станет весело. Особенно, когда он узнает, что его яд не убил меня. Тогда он начнет действовать, а вот вопрос в том, будет ли у него чем действовать, это уже совершенно другой вопрос.
Не зря я послал к нему одного своего агента, который имеет кодовое название Франт.
Конечно, было совсем нелегко его уговорить, но стоило только рассказать ему про яд, которым отравили меня и Анну, как он сразу дал свое согласие. Уверен, что он в любом случае согласился бы, вопрос в другом — насколько продлился бы процесс переговоров.