— Я обязан её отцу, как минимум тем, что у меня до сих пор две ноги и две руки. И я ещё не ссусь под себя в доме престарелых ветеранов, — весело рассмеялся Пушкин.
Про себя я подумал — по тому, что сейчас вижу, он явно преувеличивает. Уверен, что регенерация у него прокачана на уровне. Но кто знает, о каком периоде своей жизни он говорил. Судя по всему, с Андросовым-старшим они примерно ровесники.
— Проходите, — кивнул я на кухню и мы зашли туда.
— Это вы называете «перекусить»? — весело рассмеялся Пушкин.
Я смущённо откашлялся. Ну да, Семёновна перестаралась. Иногда мне кажется, что у неё есть какая-то своя кухонная магия, которая позволила ей за считанные минуты соорудить такой стол. Причём половина из этих блюд были горячие. Как она, вообще, это делает?
— Чем богаты, тем и рады! — в кухне уже находилась моя вторая жена, которая шла навстречу Абсолюту. — Приветствуем вас, Александр Сергеевич. Большая честь для нас ваш визит.
— Я не успел тебе сказать, Александр, как тебе повезло с Катериной. Но увидев Анну, я понимаю, что ты самый счастливый человек на свете. Твои жёны поистине прекрасны! — Пушкин галантно поцеловал ручку Анны.
Я попытался вспомнить, сколько жён у Пушкина. И понял, что его личная жизнь в сети вообще не фигурирует. А судя по его широкой улыбке и хорошо подвешенному языку, он был тот ещё ловелас.
Мы уселись за стол и несколько минут молчали, поглощая еду. Я вежливо ждал, пока гость насытится, а он, судя по всему, действительно был голодным.
Наконец, он аккуратно промокнул белоснежной салфеткой рот и откинулся на спинку стула.
— С вашего позволения, я сразу перейду к делу, — начал Пушкин.
Я одобрительно кивнул.
— Разделяю такой подход. Поболтать о том, о сём можно и потом.
— В зависимости от того, какой будет деловой разговор, — понятливо улыбнулся Пушкин.
Я поддержал его улыбку.
— Уверен, что с вами у нас разговор сложится.
— Сейчас и проверим, — сказал Пушкин. — Не удержусь от того, что я рад наконец-то познакомиться с вами, Александр! Последнего Галактионова я видел… — он на секундочку задумался. — Не скажу точно когда, память подводит.
Ну да, ну да, так я и подумал, что «подводит».
— Падение вашего Рода было одной из самых больших трагедий для всей Империи, и я не постесняюсь сказать — для всего мира.
— Тут я с вами соглашусь, — кивнул я.
В голове моей роилось множество вопросов. Понимая его статус, я думаю, что можно было задать ему несколько вопросов, как всей этой «великой» трагедии позволили случиться, но промолчал.
— Я вижу, что ранг Абсолюта вы получили заслуженно, — продолжил он. — Вот только ещё я вижу, что этот ранг для вас уже немного неактуален, — он хитро улыбнулся.
Странно, я не почувствовал навязчивого сканирования моего организма. Или он обладает незнакомой мне техникой, или он говорит это, основываясь на опыте. В любом случае, я просто кивнул, продолжая разговор.
— Дело в том, что я служил в Арктике при двух Императорах, как вам, наверное, известно.
Мне это известно не было, потому что я об этом не интересовался, но не верить ему у меня причин не было. То есть, он служил и Георгию, и Михаилу. И снова у меня появилась целая куча вопросов, которые я пока в себе сдержал.
— Мы ходили в дальние рейды, и доходили до самого Северного полюса, — продолжил, как ни в чём не бывало, Пушкин. — Так вот, я вам со всей ответственностью заявляю, что тот портал, который мы там видели, не пролезут те чудовища, которые сейчас прут в Арктике… А это значит, что там возникли новые, более опасные порталы.
Ну, надо же — Абсолют Пушкин, не только великий Истребитель, но ещё и капитан очевидность. Этого, конечно, я тоже вслух не сказал. Мне были интересны продолжения выводов. Не приехал же он, хрен знает куда, просто для того, чтобы совершить неочевидные вещи.
— В общем, у меня есть желание пройти на Северный полюс и узнать это досконально.
Я не выдержал и прервал его.
— Нет нужды туда ходить. Сейчас там открыто пять малых порталов и один большой.
— Откуда вы знаете? — тут же принял охотничью стойку Пушкин.
— Просто поверьте мне на слово, знаю. Так что, если вам туда хочется просто пройти, чтобы удостовериться в своей правоте — не нужно. Вы правы.
Пушкин отложил нож и вилку, которыми он уже снова ловко орудовал, не удержавшись от дегустации фирменных блинов Семеновны, осторожно отпил воду из стакана, и пристально поглядел на меня. Ну вот, похоже, у него тоже теперь есть в голове тысячи вопросов и ответов. Но он также, как и я, не торопился их задавать.
— Нет, моя задача — помешать, а в идеале, полностью перекрыть порталы. Ну, или хотя бы уменьшить их количество.
— Вот как? А это интересно, — мне действительно было интересно. — И как вы планируете это сделать?
— За все эти годы наука не стояла на месте. У нас есть экспериментальный образец, который может закрывать порталы. Но… — тут Пушкин сбился. — Мы тестировали его на Разломах. Определённые типы он закрыть не может. Про порталы мы не в курсе. Но насколько я понял — там один и тот же принцип действия.
Я открыл рот и хотел сказать, что это не совсем так, но тут же закрыл. Одного «секрета» Рода уже хватит. Как уже говорил, я не был до конца уверен в виновнике открытия порталов по всему этому миру. Но как работали порталы Серых, я точно знал. И это было ни хрена не одно и то же.
— Я могу посмотреть на ваше изобретение? — осторожно спросил я.
— Сомневаетесь в том, что оно сможет закрыть портал? — тут же ухватил суть Пушкин.
— Сомневаюсь, — не стал скрывать я.
— И вы сможете определить, так это или нет?
Я про себя вздохнул. Вот же хитрый поц!
— Я попробую, — неопределённо сказал я. — Но так понял, что это ещё не предмет вашего визита.
— Нет, у меня два вопроса. Первая просьба — воспользоваться вашей портальной сетью для моей группы. Так мы сильно упростим проникновение в Арктику. А ещё сократим путь до Северного полюса.
— Это, в данный момент, невозможно, — сказал я.
— Почему? — удивился и гахмурился Пушкин. — Дело в деньгах?
— Стоп! — я поднял руку. — При всём уважении, Александр Сергеевич, пока вы не наговорили лишнего…
Я видел, что он действительно возмутился. Похоже, подумал, что это мои личные капризы.
— Это невозможно физически. Портальная сеть на данный момент отключена, а крепость законсервирована.
Пушкин снова пристально посмотрел на меня, затем, не торопясь, выпил еще немного водички. Принял этот ответ и кивнул головой.
— А вторая цель моего визита — предложить вам присоединиться к моей экспедиции.
— Ага, — улыбнулся я. — И кто ещё в ней участвует?
— Не думаю, что вы кого-то из них знаете. Это Абсолюты других государств, кто откликнулся на мой зов. Но я вам перешлю список, если пообещаете не распространять их имена.
— Обещаю, — сказал я, задумавшись.
Пушкин молчал, я молчал, мои жёны молчали.
Странное дело, я ведь и сам планировал сделать то же самое, что собирается сделать этот слишком рьяный для такого пожилого возраста Истребитель. Вероятность успеха экспедиции без моего участия… Ну, мне нужно посмотреть, что там за другие Абсолюты. Но пока это выглядит как бред в один конец. С моим же участием тут возникает другой вопрос: что мне выбрать, пойти в одиночку или пойти с этой группой? И прямо сейчас я не готов на него ответить даже самому себе.
— Когда вы планируете выходить? — задал я вопрос Пушкину.
— Ну, учитывая, что ваша портальная сеть не работает, мы переходим к плану «Б». Через пять дней мы тогда отходим на дирижабле из Хедебю.
— Король Ульрих в деле? — улыбнулся я.
— Он хотел. Но вы сами понимаете, риск большой.
— И этот арктический йети послушался голоса разума? — рассмеялся я, чем вызвал удивленный взгляд Пушкина.
— А вы, похоже, его хорошо знаете, молодой человек.
— Неплохо, — сказал я.
— Нет, он не будет. Но с нами пойдёт его дочь.
— Что⁈ — в один голос сказали я и Катя. — Вы же сказали, что с вами идут только Абсолюты.
Наша резкая реакция не ускользнула от Пушкина. А ещё на лице у него появилась лёгкая улыбка. Если не знать, куда смотреть, то её легко можно было пропустить. И вот эта улыбка мне ни хрена не понравилась.
— Вы давно не видели Хельгу, наверное. Принцесса хорошо работала, и сейчас она уже почти на уровне Абсолюта. Ей нужен ещё один рывок. И этот рывок мы хотим обеспечить ей в этой экспедиции.
Я почувствовал, как мою руку под столом сжала Катя. Она не смотрела в мою сторону, дабы не палиться, но посыл я понял.
В голове у меня металась мысль: кто это сделал? Ульрих вряд ли. Оставались двое: Лагерта или Императрица Лиза. Предполагаю, что в этот раз они действовали сообща. Я просто не мог откреститься теперь от этой экспедиции. И судя по этой мимолётной улыбке Пушкина, он это понял.
— Мне нужно подумать, — веселье сразу исчезло из моего голоса, как и хорошее настроение.
Ненавижу, когда мной манипулируют. Мне сразу хочется сделать всё наперекосяк, к примеру, прямо сейчас полететь в Хедебю. Выкрасть оттуда Хельгу и спрятать её у себя в подвале. Ну, и пусть справляются, как хотят.
Будут у меня из-за этого проблемы? Определённо будут. Но Хельга была одним из первых, можно сказать, другом в этом мире. Её жизнь мне совсем не безразлична. Жизнь, как друга… или?
Пушкин, ко всему прочему, был хорошим психологом. Он увидел мою смену настроения, быстро промокнул рот салфеткой, изобразил озабоченный вид и встал из-за стола.
— Хорошо, жду вашего решения! А мне нужно откланяться. Есть другие дела. Прошу прощения, Александр.
— Откланяться так быстро? — не сдержал я улыбки. — А как же поговорить?
Тут и Пушкин улыбнулся.
— Если вы пойдёте с нами, у нас будет много времени, чтобы поговорить. Я вам обещаю. Дамы, — кивнул он учтиво, и быстро направился к выходу.
— Старая сволочь! — в сердцах выдал я, когда услышал, что дверь за его спиной захлопнулась.