Два человека, одетые в полностью черные одежды, в один момент преклонили колени.
— Мы ждали этого дня. Ваши тени готовы исполнять волю своего господина! До конца!
— Прекрасно… — одобрительно кивнул он. — Я хочу двенадцать голов китайских генералов. Даю вам на это ровно месяц!
— Будет сделано! — даже на секунду не задумались его Шиноби.
— А тебя, Александр, я попрошу задержаться, — улыбнулась Лиза.
— Лиз… Может не надо? — застонал я. — Вот реально, я уже три дня тут торчу. У меня дома столько дел… Вот их ты отпустила? Отпусти и меня…
— Ну, уж нет! Удели своей Императрице несколько минут.
Я прекрасно понимал, что эти минуты превратятся в часы. Но видно такова моя судьба.
— Ладно…
— Удачи вам! — уже у самой двери сказал Пушкин, а затем вышел.
Мы находились в кабинете Лизы, в котором, кажется, она проводит слишком много времени, судя по тому, что здесь было все. Артефакты, которые приносили из отдела разработок. Разные карты, в том числе стратегические, и поднос с едой, который еще не успели убрать. И только об этом я подумал, как в кабинет открылись сразу две двери, и оттуда стали выбегать слуги и быстро наводить порядок.
Одну посуду забирали, а другую приносили.
— Преломишь со мной хлеб? — она пригласила меня к журнальному столику.
— Блин, как торжественно и официально. Хлеб хоть не черствый? — усмехнулся я.
— Твои шуточки, как всегда, неподражаемы, — беззлобно улыбнулась Императрица. — Давай сперва перекусим, и тогда поговорим о делах.
Обед этот, конечно, скромным не назовешь. Рябчики в шампанском… Красная, черная, белая и заморская икра к свежеиспеченным булочкам. И все это на фоне здоровенного гуся.
— А я думал, ты следишь за фигурой, — кивнул ей в сторону этого гиганта.
— Слежу, — изящно кивнула она мне головой, и вытерла краешек губ платочком. — Этот гусь для тебя, ведь я знаю твои аппетиты.
Ну, раз для меня, то не видел смысла не попробовать его. В результате… Я сам его и приговорил, и скажу, что ее повара тоже, как и Семеновна, знают толк в гусях, тут даже спорить бесполезно. Интересно, этого гуся тоже своровали? Хах! Вспомнится же такое…
После еды было чаепитие, и наконец, мы смогли перейти к важным делам.
— Что это, Саша? — показала она мне листочек, который Шнырька подкинул сегодня ей в спальню.
— Записка, — пожимаю плечами.
— Я вижу, что записка. И даже прочитала ее уже, — поджала она губы. — Но тебе не кажется, что такую важную информацию стоит передавать лично?
— Да какая разница, как ты ее получила? Ведь главное, что получила? — попытался оправдать себя.
На самом деле, я специально не хотел говорить все лично, чтобы не тратить лишнее время. Но как говорят у нас в народе — не прокатило! Пришлось ей все объяснять, как и что говорил Ёсихото, и с каким настроением. Оказывается, это важно. Даже просила вспомнить, в какой одежде он был. Но что я могу сказать точно — тогда ему было не до подбора одежды. Как и не до других церемониальных традиций.
Долго мы говорили, и в итоге, я не мог сказать, довольна была до конца Императрица или нет. Но в то же время она не хотела мне рассказывать, что это вообще значит. Ну, понятно, что тайна Империи.
— «Когараси» это название союза, который был предложен нами, — внезапно нарушила она тишину, которая длилась минут пять. — Союз против Серых… Им было предложено занять свое место в Арктике и присоединиться к нам.
— Ого! — удивился я. — А как же тайна Империи?
— Я доверяю тебе, и это тому подтверждение, — улыбнулась она. — Ты должен понимать, насколько важна эта информация.
И я, кстати, прекрасно понимал. Узнай об этом союзе сейчас Драконы, Персы или Индри, и все… Начнут всячески мешать. Вплоть до того, что могут попытаться втянуть Японию в войну против кого-то из своих, чтобы ей было не до Серых.
Как я понял, у них тактика сейчас простая. Они вышли из той борьбы, зная, что другие не выйдут. И пока там столько стран задействовано, то Серые дальше не прорвутся. Но в то же время эти самые страны тратят свои ресурсы, а Драконы, наоборот, их освободили оттуда. Посмотрим, как они запоют, когда у них закончатся ресурсы, которые они добывали из Серых в Арктике.
— А что насчет «Сёгуна»… Тут все еще секретнее… И пожалуй, я не могу тебе сказать об этом сейчас, и не потому, что я не доверяю тебе, — сказала она, улыбаясь. — Просто ты будешь первым испытывать «Сёгун», и я хочу, чтобы это было для тебя сюрпризом. Надо же чем-то поощрить всенародного героя!
— Испытать? Знаешь что, Лиза… Не люблю я, блин, такие сюрпризы. У меня после них слишком много проблем возникает.
— В этот раз все будет проще, — еще одна улыбка. — И поверь, тебе понравится!
Проговорили мы примерно еще часа два, и кто бы мог подумать, но она все таки уговорила меня остаться еще на вечерний прием и переночевать.
Если бы я не знал ее лучше, то подумал, что она хочет устроить романтический вечер, и никак иначе. Но это точно не в стиле Лизы, да и зачем я ей. Всего лишь барон, хоть и фартовый.
Однако у меня зазвонил телефон.
— Саша… Извини, но это срочно! — раздался в трубке обеспокоенный голос Анны.
— Что с Тохой? — в первую очередь спросил я.
Я не знал, что мою девочку может так вывести из себя. У нее был такой голос, словно у нее сейчас начнется истерика.
— Саша… Ты нам нужен… Это срочно!
Сказать, что у меня началась легкая паника, это ничего не сказать.
— Что случилось? Нападение? Кто? Поднимайте гвардию! Зовите Одина! Скажите ему, что я разрешаю активировать вообще все! Даже то, что говорил никогда не трогать!
От моих слов аж Лиза выпучила глаза, и схватилась за планшет. Видимо, стала узнавать, кто на меня напал, и готова была послать подмогу.
— Нет, Саша… Все еще хуже… — зарыдала Анна.
А мое сердце слегка дрогнуло.
— Что хуже?
— Саша… хнык… Карамельке очень плохо… Она заболела…
— Кушает?
— Пло-о-охо…
— Что её конкретно беспокоит?
— У неё настроения нет! И вообще… Это трудно объяснить… Пожалуйста… Приезжай… Ты нам нужен…
Вроде отлегло от сердца, но с другой стороны, это ж Карамелька! Член Рода и Семьи.
— Дай мне два часа, и я буду дома.
— Спасибо… Поторопись!
Я обернулся к Лизе.
— Прошу прощения, но наш ужин придется отложить, — говорю ей серьезным голосом. — У меня дома кошка заболела!
Глава 10
На выходе из императорского кабинета я увидел весело трещащих Абсолютов. Да-да, Пушкин и Алексеев о чём-то разговаривали, причём Алексеев стоял понурил голову, а Пушкин явно что-то выговаривал ему.
Когда он увидел меня, он поднял руку, привлекая к себе внимание.
— Александр, есть две минуты?
— При всём уважении, Александр Сергеевич, у меня кошка дома заболела.
— Саня! — увидев меня, обрадованно крикнул Алексеев. Он, наверное, решил, что с моей помощью отмажется от нотаций старшего товарища.
Хмм… «Саня»? Как-то фамильярно, для чуть было не помершего. И да, хрен ты угадал. Уже немного зная Пушкина, уверен, что он так просто выговоры не учиняет, а только всегда по делу. Да и не дело для Абсолюта валяться беспомощным в тот момент, когда Родина в опасности.
— Рад видеть тебя в здравии! — кивнул ему, не останавливаясь. — Но вообще хочу сказать, что неблагодарная вы жопа, господин Евгений.
— Я? Что? — походу Алексеев, Абсолют Империи и любимчик всего населения, не привык к таким разговорам. — Галактионов, ты куда? Стой, поговорить надо!
— Если очень надо, полетели со мной в Иркутск. Блинами накормлю и мозги на место поставлю. Если нет, тогда отложим разговор на попозже.
Всё это я говорил, быстро удаляясь по коридору и постепенно повышая голос, чтобы оторопевший Алексеев меня точно услышал. Последние слова мне пришлось буквально выкрикнуть.
— Но ты мне должен, Женя! Как земля крестьянину должен! Запомни об этом!!!
Ну, и побежал по противопожарной лестнице, проигнорировав лифт, потому что в нём сейчас кто-то ехал.
Конечно, я сразу отправил Шнырьку посмотреть на их реакцию.
— Александр Сергеевич, вы это слышали? — недоуменно повернулся Алексеев к Пушкину.
— Слышал, Женя, слышал. А ещё видел, — откровенно потешался над ним Пушкин.
— Но этот сопляк…
— Так, стоп! — улыбка слетела с лица Абсолюта. — Галактионов кто-кто, но точно не сопляк. Если бы не он, ты бы сдох в том Разломе. И мы тоже сдохли, скорее всего. Но это не факт, — покачал седой головой Абсолют. — А вот то, что Империя потеряла бы перспективного Абсолюта Евгения Алексеева — это стопроцентный факт. Так что имей хоть немного уважения к своему коллеге и спасителю.
Пушкин на секунду задумался.
— Я так понял, что он не этот конкретный долг имел в виду? То есть, ты раньше где-то накосячил, Женя?
— Александр Сергеевич, да это такое… Разберёмся. Там совсем не факт, что я ему должен, — замямлил молодой Абсолют. Для него явно в новинку было оправдываться и чувствовать себя обязанным.
— Так, хорош, Женя! Я тебя с пелёнок знаю. Скажи прямо. Ты должен Галактионову какой-то ранний долг?
— Должен, — собрался с силами и ответил Абсолют.
— Теперь получается, что ты должен ему вдвойне. Так?
— Получается… — Алексеев понурил плечи и смущённо ковырялся ногой в полу.
— Эй, ты, прекрати это! Ты знаешь, сколько это стоит? — Пушкин рявкнул, увидев, что Алексеев сильно расстроившись, врубил ауру и носком ботинка сейчас ковырял разломный гранит в приёмной Императрицы.
— Блин, — рявкнул Алексеев. — Ну, в общем, да.
— И когда ты собираешься отдать долг, и главное, как?
— Я не знаю, Александр Сергеевич, честно. Я без понятия, что ему вообще от меня надо.
— Ну, так позвони и узнай.
— Сомневаюсь, что он будет разговаривать со мной по телефону.
— И я сомневаюсь, — сказал Пушкин и снова на секунду задумался, как вдруг его лицо просветлело. — Так, есть идея! Раз уж ты выскочил из тёплых объятий японской принцессы… — на этих словах лицо Алексеева перекосила обида и грусть, но он сдержался. — Значит, пойдешь с нами в Эпицентр. Ну, и Галактионов там будет, как только вылечит свою долбаную кошку, — усмехнулся Пушкин.