Плохи дела у этого мира. Явно скоро будет большая война, и непонятно, к чему она приведет. Когда небожители начинают выходить из своего «стазиса» — это прямой предвестник больших перемен. Вот и сейчас мигом были прекращены любые сражения. Люди теперь или бежали, или готовились отразить цунами. Полагаю, что сегодня множество людей будут погребены заживо, но среди них точно не будет меня.
Вот только… Я бросил взгляд на слегка скукожившуюся аномалию. Да, Ольга сама дура, вот только два брата-акробата с зелеными кольцами тут не при чем. Или причем? В любом случае, от Бархана они ничего хорошего не получат.
Как там Волк всё время талдычит? «Своих не бросаем?» Они там, вообще, еще живы? Чёрт! Чёрт!!! Ольга, зар-р-раза…
Императорский дворец
Российская Империя
г. Петербург
— Бархан, значит, — грустно покачала головой Елизавета. — За моей дочерью послали это чудовище…
Бархан был известен, как один из тех, кто давно носит статус Мага Вне Категории, и непонятно, какой он теперь силы. Ведь нечасто его могли обнаружить. Индирцы сделали свой ход, и сделали его достаточно явно.
— Давно мы не слышали о нем, — ответил ей нахмуренный Болконский.
— Кто снимал? — лишь спросила Елизавета.
— Люди Александра. А видео передали через канал Анны. Галактионов сам попросил её это сделать.
Лиза кивнула.
— Это хорошо… — после недолгой паузы сказала она.
— Что именно? — не сразу понял Болконский, о чем говорит его Императрица.
Лицо Елизаветы посетила грустная улыбка.
— Хорошо, что Александр жив.
— Прошу прощения, — извинился вдруг он. — Можно задать личный вопрос?
— Задавай! — пожала она плечами, с такой же грустной улыбкой.
— Вы просмотрели видео, и видели, что там происходило. Почему вы до сих пор не спросили у меня о судьбе своей дочери?
Лиза усмехнулась, и не спешила дать ответ. В её голове сейчас роилось множество мыслей, и ей было невероятно сложно собрать их всех в кучу, чтобы мыслить здраво. Будь она обычной простолюдинкой или хотя бы графиней, пожалуй, бросила бы всё и побежала на поиски дочери. Вот только она была Императрицей целой Империи, в которой проживали миллионы людей. Такого она себе не могла позволить. Дочь она любила, несмотря ни на что Однако… Вся Империя зависит от нее и от её решений. Не могла она так подставить Империю.
— Нет смысла… — вдруг ответила она. — Ольга пропала… В отчете, который передала мне Анна, все было описано. И даже её слова.
— Но…
— Что но? — перебила она его. — Нет больше никаких но! Всё, что только можно было, я дала своей дочери. Любые её прихоти исполнялись. Я пыталась вырастить дочь нормальной и ответственной. Проблема, что делала я это в одиночку, и не справилась. Ольга слетела с катушек, и сейчас все её действия идут вразрез с интересами Империи. Она не просто повела себя глупо… Нет, она поддалась силе, которая жила в ней от моего бывшего гребаного мужа, будь он проклят даже в загробном царстве! — сделала она паузу, закрыв глаза одной рукой и потирая их. — Ольга подставила свою страну под еще одну войну!
— Вдруг ещё можно спасти цесаревну? — пытался достучаться до неё Болконский.
— Возможно, — согласно кивнула Императрица. — А можно спасти тех людей, которые погибли на этой неделе после того, как Персия объявила нам войну, и бьют по всем позициям, куда только могут дотянуться?
— Мы должны справиться…
— Должны? Даже несмотря на то, что под Хабаровск были перекинуты более семидесяти тысяч человек в помощь Драконам? — выдала она еще одну горькую усмешку. Нет! Я всегда знала, какая она. Просто не хотела думать об этом… и принимать.
За этот короткий промежуток времени Лиза наконец приняла ту горькую правду, которую отрицала очень долгое время. Её дочь всегда имела проблемы с контролем. Были жалобы на убийства. Были роптания на разрушения. И всегда от неё она слышала один и тот же ответ: «Мне плевать на них!»
И ладно, ранее не страдали невиновные, но в этот раз… Двадцать две деревни были стерты авиацией персов на границе. А ведь до этого, несмотря на войну, они такого себе не позволяли. Скорее, воевали для виду или от лени. А теперь взялись за дело всерьез.
— Я не могу связаться с Александром. Его первая жена отказывается говорить, где он сейчас, — решил сменить тему Болконский.
— Когда нужно будет, она свяжется со мной, — ответила она. — Тему не меняй… Знаю, ты думаешь, что я сейчас на грани. Это не так… Просто я сегодня поняла, что нельзя быть одновременно любящей матерью и хорошей Императрицей.
По щекам Елизаветы скатились две горькие слезинки. Слезы матери, которая потеряла сегодня дочь. И пусть Ольга жива, и она это знает, но в сердце женщины она умерла.
Болконский не видел, как Елизавета, время от времени, поглядывала на свой браслет. Тот самый браслет, который подарил ей отец, и который имел связь с её дочерью. Благодаря ему она могла знать, жива та или нет. А еще… Если хорошо настроиться, то можно почувствовать все её эмоции. Сейчас там были только гнев, злоба и ярость.
Глава 11
Где-то в горах Тибета
Пустая пещера (почти)
Две тени бесплотно мерцали в огромной сырой пещере посреди Тибета. Изменник Гу Цьян исчез из этого Мира, предав Неназываемого. Хорошо, что он не смог или не успел разрушить алтарь в своем жилище. Поэтому два оставшихся в живых Эмиссара сделали всё, что смогли, чтобы выйти на связь со своим господином. Ожидаемо, у них ничего не получилось его вызвать — их сил было слишком мало. Единственное, что они смогли, — это послать ему сигнал о том, что всё чрезвычайно плохо.
А в ответ издалека послышалась очень пространная речь их господина, в которой цензурным словом была лишь последняя фраза. Звучала она так:
— Ну всё, он доигрался!
Можно было предположить, что эта фраза относится к Охотнику, который объявился в этом мире. Потому что всё предыдущее нецензурное точно относилось к Охотнику. Их такой спокойный и рассудительный господин обещал всевозможные кары на голову этого человечишки, который позволил себе встать на его пути. Эмиссары сразу воспряли духом. Это значило, что их господин уберёт внимание со всех остальных тысяч направлений своей Великой Экспансии и сосредоточится на этом конкретном Мире. Как он будет действовать, пришлёт ли новых Эмиссаров или явится сам, Эмиссары знать не могли, ибо где они, а где их гениальный господин. Но знали они чётко лишь одно — им нужно постараться дожить до прихода их господина.
— Океания? — немного смущённо сказала одна тень.
— Да, Америка? — уточнил женский голос.
— Слушай, а как ты смотришь на то, чтобы я приехал ненадолго к тебе в гости?
— А что у нас случилось? — уточнила Океания, не сдерживая некоторой доли злорадства.
— Да тут туристы к нам на континент с Империи заскочили. И что-то мне очень не хочется с ними пересекаться…
— С днём рождения, милый! Ура!
Вокруг захлопали хлопушки, и во все стороны полетело разноцветное конфетти.
— А кто это с тобой? — нахмурилась Аня.
Я не очень аккуратно сбросил на землю два тела. Дёрнул за молнию рюкзака, и оттуда вывалился Пушок, который сделал два шага и упал на бок, вывалив язык. Рядом с громким «плюх» упал Затупок, также перевернувшись на спину и тоже вывалив язык.
— Дорогой, с тобой всё хорошо? — нахмурилась Аня.
Я посмотрел на окружающих людей и невольно улыбнулся. Как можно было не улыбнуться, глядя на Волка, на чьей лысой башке был такой милый розовый колпачок, а видимая часть лысины усыпана конфетти.
Да, я попал в тяжёлую зарубу, но приятно знать, что мои люди настолько верят в меня. Что Александр Галактионов, попавший в жопу, таковым не считается просто потому, что он Александр Галактионов, у которого, кстати, сегодня, первого апреля — день рождения.
Выходили из зоны боевых действий мы тяжело, что уж тут сказать, буквально на грани превозмогания. Хорошо, что эту границу я всё-таки не перешёл. Пылевая цунами, поднятая Барханом, сыграла мне на руку. Подхватив на руки Затупка и схватив за шкирку здоровенного Цезаря, что перешёл в свою боевую форму, я шагнул сквозь Тень. Цунами пролетело на том месте, где я только что стоял.
А вот с той стороны была красота. Порождение враждебной магии снесло большинство врагов, убив слабых и прикопав сильных. Вот сильным как раз нужно было время, чтобы выкопаться. И этого как раз хватило мне, чтобы нырнуть в Сферу Отрицания.
На страже остался Цезарь, у которого появилось новое развлечение. Вражеских Одарённых, кого он не мог убить ударом лапы, он хватал за ноги: одной головой — одну, за вторую — другую. И с громким «Чпок!» разрывал их пополам. Во все стороны летела кровь, кишки, и вот это вот всё. Почему-то маленькому/большому Пушку это казалось чрезвычайно весёлым. Вот только это не казалось весёлым бедолагам, что стояли напротив него. Через некоторое время я заметил, что как-то все стали опасаться приближаться к моему питомцу.
А поручик Затупок… Ну что, поручик Затупок, он как всегда: помирал и нагибал, нагибал и помирал! Через некоторое время враги поняли бесперспективность его убийства, и решились сконцентрироваться на мне. Тем более, что у меня уже руки были заняты.
Из Сферы Отрицания я вытащил двух верных спутников Цесаревны Ольги: Ареса и Гермеса. Оба были без сознания и практически без признаков жизни. Теперь я уже примерно понимал, кем на самом деле они были для Цесаревны.
Да, как я уже знал, они были её учителями, телохранителями, и возможно, даже друзьями. Но, в первую очередь, они были своеобразными «предохранителями», которые кто-то очень мудрый приставил к Цесаревне, дабы отсрочить неизбежное. Все проблемы, связанные с её странным Даром, делились на троих. Учитывая, что Арес и Гермес были одними из сильнейших Одарённых, кого я знал в этом Мире, то запас прочности был у них ого-го!
Для этого им пришлось дать клятву крови, которая также должна была страховать Цесаревну от «сноса крыши». Но случилось то, что должно было случиться, и верные «предохранители» перегорели в буквальном смысле этого слова. От их Душ остались только разроз