– Как себя чувствуешь? – поинтересовался в прологе разговора. Это не для проформы, как у других людей. Игорь Степанович всегда старается такие вопросы задать с чувством и вникнуть в ответ.
И хорошо, что я голос узнал, иначе мог бы и резко ответить, потому что устал от суеты вокруг своей персоны. Я по натуре человек скромный, вдумчивый, а суета мне думать мешает. А уж если она приобретает характер стабильности…
– Стараюсь, Игорь Степанович…
– Помощь нужна?
– Спасибо… Пока ничего не надо.
– Я распорядился выделить тебе охрану. До дома будут провожать, и утром встретят. Без сопровождения тебе на улице показываться запрещаю. Это приказ.
– Спасибо… – вздохнул я, как застонал.
– Охрана из горотдела. Когда приедут, тебе доложат.
– Спасибо… – повторил я.
И только после этого, заставив себя сосредоточиться, решил, что мне следует сделать в первую очередь – позвонить Русинову. Я достал трубку, нашел его номер и нажал клавишу вызова. Отставной подполковник ответил почти сразу.
– Иван Сергеевич… – я начал говорить с легким укором.
– Я слушаю вас, Максим Юрьевич… – он ответил спокойно и невозмутимо.
– Признаюсь, не ожидал от вас такой глупости…
– А я такой от вас… – Ответ показался подполковнику адекватным, но мне – детским, произнесенным по принципу: «сам дурак».
Но все же я переспросил:
– Вы о чем?
– Глупость думать, будто покушение организовал я… Если бы я это сделал, вас уже не было бы в живых… Вы понимаете, что такое спецназ ГРУ?
Оказывается, он и не скрывает, что все уже знает. Это ли не подтверждение вины?
– Имею представление…
– На всякий случай я объясню дополнительно. Представьте себе ситуацию, когда дерутся деревня на деревню. Вот стоит на горке здоровенный детина, который в рабочее время корову одной рукой держит, а второй быка над ней поднимает, и отвешивает удары направо и налево. Он, конечно, богатырь и уважения достоин. Но он не спецназовец. Худенький спецназовец из соседней деревни сидит в кустах рядом и бросает камни. В одного, в другого… Попадает богатырю в голову и «роняет» его, как и других… И сам при этом без синяков остается… Я бы, имей необходимость убрать вас, действовал бы точно так же… И остался бы без синяков… Но я не вижу вообще такой необходимости, поскольку надеюсь все-таки найти с вами общий язык… Хотя вы этого упорно не желаете…
– Я не имею морального права, Иван Сергеевич, искать общий язык с человеком, бежавшим из-под стражи и отправившим в госпиталь трех караульных. Кстати, по этому поводу против вас уголовное дело еще не возбуждено, но возбуждено будет обязательно, будьте уверены… А я уверен в своей правоте, поскольку заводить знакомства с преступниками для следователя преступно…
Он усмехнулся так, что даже трубка мобильника усмешку донесла.
– Я рад вашей принципиальной позиции, потому что принципиальность, когда она не граничит с глупостью, является положительным качеством, однако же я не приглашаю вас сесть со мной за ресторанный столик… – резонно возразил отставной подполковник, и я не мог не согласиться с этой резонностью. – Я предлагаю сесть, грубо говоря, за рабочий стол и предпринимать согласованные меры к поиску настоящих преступников…
– Это называется потерей темпа расследования и грозит возможностью недополучения улик, – сказал я честно.
– Потеря темпа расследования уже довела вас до сегодняшнего покушения…
– Кстати, – спросил я, – откуда вам известно о покушении?
– Можете считать, что мне ваш прокурор докладывает… Если вам так удобно… Или начальник городского управления МВД… Если вам это более удобно… Можете даже начальника областного управления приплюсовать и пресс-центр ФСБ… Но мне докладывают, будьте уверены, в полном объеме обо всем, что может меня интересовать… Боюсь вас, Максим Юрьевич, расстроить, но я профессиональный разведчик и умею собирать нужные сведения, и потому более информирован, чем вы, следовательно, был бы выгодным союзником…
– Я не ищу союзников… – возразил я. – Тем более среди лиц, которых я подозреваю…
– Упрямство – не самое лучше из человеческих качеств… Но если вам больше нечего мне сообщить, прошу меня извинить, я сейчас очень занят… Меня зовут к другому телефону…
Я бы подумал, что он намеренно показывает мне свою занятость, то есть, попросту говоря, блефует, но моя трубка уловила издалека мелодию телефонного звонка… Значит, он работает и ведет свое следствие. И моя задача – опередить его во что бы то ни стало…
Во что бы то ни стало… Это в моих интересах, а свои интересы я привык соблюдать…
В дверь постучали…
– Разрешите, товарищ полковник… – просунулся за порог старший прапорщик с автоматом в руке. – Нас в качестве охраны прислали…
– Вы откуда?
– Из городского управления.
– СОБР.
– Так точно.
– Группа Тропилина?
– Нет, они вчера дежурили. Мы их сменили.
– Ладно… Вы на машине?
– «Уазик» под вашими окнами…
– Тогда там и ждите… Когда я выйду, увидите… За мной поедете… Машину мою знаете?
– Увидим…
Старший прапорщик вышел.
Может быть, это даже хорошо, что прокурор так озаботился охраной своего подчиненного. Охраняют то, что берегут, чем дорожат… Следовательно, мне уже не грозит должность деревенского прокурора – и это хоть немного радует. Хотя неудобств менты доставят много. Не потащишь же всюду с собой охрану… Хотя, к Светланке я больше не показываюсь… Но и кроме нее есть места, куда с охраной не сунешься… Мне бы сейчас с одним человеком не мешало встретиться… Более того, мне бы очень нужно было с ним встретиться… Но при охране это невозможно… Впрочем, договориться, наверное, можно и с охраной… То есть не договориться, а приказать, чтобы ждали где-то, и пусть ждут… А потом, после встречи, и домой можно поехать. Как-никак, а этой ночью спал я мало и плохо. Голова свежести не имеет, а с такой головой работать трудно…
Однако перед этим следует жену подготовить. Как «спустить пар», я знаю прекрасно. При ее-то характере…
И я набрал домашний номер.
– Это я…
– Слышу. Что ты хочешь? – намеренно басит, значит, готовится к боевым действиям.
– Скоро домой приеду… Несколько вопросов еще решу и приеду…
– Что это ты докладывать начал? Рыльце в пушку?..
– Нет, просто состояние неважное…
– С чего бы вдруг?
– На меня час назад покушение было…
– Что-что? – недоверие в голосе еще чувствовалось, но беспокойство уже выплеснулось наружу. Это беспокойство через полчаса изведет… И мне нечего будет опасаться…
– Позвонили, что важные сведения передадут. Просили на крыльцо выйти. Я вышел. И из проезжающей «Волги» меня пытались из автомата расстрелять… Все двери в прокуратуре продырявили…
– Ой, Максюша… – Она, кажется, уже запричитала. Значит, можно домой нормально появляться и не бояться, что со сковородой головой встречусь.
– Ладно… Я вовремя ствол увидел и упал… Не попали…
– Как ты?..
– Я же сказал, как… Скоро приеду… Состояние, сама понимаешь… Ко мне прокурор охрану приставил. Менты меня до дома проводят…
– Приезжай, приезжай быстрее… Тебя, правда, скажи, не задели?..
– Не задели… Только все двери продырявили… Скоро приеду…
Я положил трубку, подумал и набрал другой номер…
– Аркаша… Мне хотелось бы поговорить с тем парнем… Ну, с которым ты меня в прошлый раз познакомил…
– Думаю, проблем нет… Я позвоню ему, потом тебе. Если он дома, приезжай… Или ты хочешь на стороне встретиться?
– Лучше дома… Чтобы меня с ним не видели…
– Но ему, может, тоже не хочется, чтобы тебя у него видели… Впрочем, я сейчас позвоню… Подожди пять минут…
Через пять минут Аркаша перезвонил мне и передал от имени своего приятеля скромное приглашение на чай…
ГЛАВА 6
ИВАН СЕРГЕЕВИЧ РУСИНОВ,
подполковник в отставке
Ярослав Вячеславович передал мне тоненькую стопочку листов с ксерокопией уголовного «дела» прямо в своей машине, куда я пересел, остановившись рядом. Его машину найти оказалось нетрудно, хотя я ни разу ее и не видел до этого. Но слишком характерные отметины, оставленные автоматными пулями и уже непривычные для российских городов нынешнего времени, в отличие от времен, скажем, начала девяностых годов прошлого века, привлекли внимание сразу. Простреленное колесо капитан как раз грузил в багажник машины, когда я подъехал. Рядом стояли два ментовских сержанта. Один помогал капитану. Я подошел, присутствием сержантов не слишком смутившись.
– Машина хоть застрахована? – поинтересовался.
– К сожалению, товарищ подполковник, с моей зарплатой страховать такую машину невозможно… – Ответ предназначался скорее для сержантов, чем для меня. Называя среди ментов меня по званию, он будто бы сообщал им, что я тоже мент.
– А ремонт оплачивать возможно?
– Стекло сменить – не так дорого. Бампер и крыло – чуть дороже… Вот четыре дыры в потолке… Придется с ними ездить… Или заплаты ставить… Какие-то декоративные. Заеду в сервис, там подскажут… Может, какой-нибудь багажник приляпают…
Колесо успешно заняло место за задними сиденьями, сержанты отошли, а мы сели в машину, где Ярослав Вячеславович и передал мне ксерокопию.
– А вы рисковый человек… – сказал он, имея в виду, очевидно, мое появление перед прокуратурой и перед ментами.
– Какой уж тут риск… Вы сами видели, что ваши сержанты на меня не отреагировали… Другие тоже не более внимательны… К этому уже пора привыкнуть…
– Они из райотдела… А вон там… – Тропилин смотрел в зеркало заднего вида. – Подъезжает машина нашего СОБРа. В СОБРе имеется ваша фотография. Правда, только с паспорта, увеличенная, но могут узнать… И они обязательно захотят мою машину посмотреть. Лучше поезжайте… Вопросы будут, звоните. У вас есть мой номер…
– А у вас вопросы есть? – спросил я. – Может быть, не ко мне, но вопросы…
– Есть… Как старший следователь умудрился упасть на грязном крыльце и не испачкать мундир? И как вообще можно промахнуться с такого расстояния по стоящей фигуре, когда «Волга» почти остановилась?.. Меня сильно смущает объяснение Шторма – он говорит, что упал, как только увидел высунувшийся ствол. А это значит, что стволом только грозили… Иначе стреляли бы сразу, не давая возможности залечь… Много вопросов… Все… Поезжайте, товарищ подполковник… – Тропилин настаивал. – Интересно, зачем наш СОБР сюда пожаловал? Как исполняющий обязанности командира я могу это узнать…