– Вы чересчур усложняете ситуацию, Максим Юрьевич… – сказал Югов. – Нет у нас доказательств причастности Русинова ни к одному убийству… Только мотивы к убийству жены и к убийству, как вы сказали, старшего лейтенанта Савелова. Но мотивы доказательством быть не могут… И ни к чему подполковнику усложнять ситуацию. Он перед собой другую задачу ставит и изо всех сил ищет пути для поиска убийцы своей жены…
– Честно говоря, я впервые в своей практике сталкиваюсь с ситуацией, когда следствие вместо поиска преступника начинает выполнять функции адвоката… – Шторм даже встал от возмущения. – И я вижу трудности в работе с такой оперативной группой… Короче говоря, эти дела объединяются производством… Я уже забрал материалы «дела» по убийству старшего лейтенанта Савелова для просмотра… Потом перешлю их капитану Югову…
– Сергей Петрович, после оперативки останься, пожалуйста… – полковник Миронов сделал вывод для себя.
Я читал записи в журнале дежурств, когда капитан Югов заглянул в кабинет. Кабинет у меня не отдельный. Весь городской СОБР занимает всего две комнаты в управлении, и потому народу вокруг было много. Одна смена только что закончила дежурство, вторая заступила на сутки. Сережа обстановку оценил и кивнул:
– Ко мне не заглянешь?
– Через десяток минут…
– Я у себя буду… – пообещал сосредоточенно.
Как исполняющему обязанности командира СОБРа, мне приходилось присутствовать при сдаче и приеме смены. Хотя это вовсе и не обязательная процедура, и вовсе уж не торжественная. Все проходит буднично. Расписались в журнале одни, расписались другие, короткий инструктаж и введение в общую ситуацию в городе, и все. Раньше, когда у нас был отдельный командир СОБРа, инструктаж проводил он, если вообще проводил, и он же вводил в ситуацию. Я совмещаю должность командира СОБРа с должностью командира группы захвата, и потому ввод в ситуацию осуществляет сдающая смена. И мне тоже приходится ввод выслушать, чтобы знать, что где происходит и чего можно ожидать.
И только после этого я отправился к Югову. В «убойном» отделе тоже прописано слишком много сотрудников на небольшой площади, и Сережа при виде меня встал из-за стола, показывая намерение поговорить в коридоре.
Мы отошли к подоконнику, чтобы понаблюдать, как во дворе ремонтируют «уазик», прилаживая к нему заклепками новую крышу. Наверное, это та самая машина, что недавно вылетела с дороги под мостом, перевернулась и десяток метров по берегу катилась в перевернутом виде. Интересно, что при этом никто не пострадал серьезно. Картина за окном была такой интересной, что мы оба долго молчали, любуясь действом. Наконец Сережа спросил:
– И что ты по этому поводу думаешь?
– По поводу машины? – я кивнул за окно. – Повезло людям…
– По поводу Русинова… – сказал Сережа серьезно.
– А ничего я не думаю… Была бы возможность с ним связаться, я бы связался и начал работать совместно по поиску настоящих преступников… А если возможности нет, я ничего предпринять не могу…
Югов посмотрел на меня внимательно, словно пытался уловить подтекст в моих словах. Но я усердно изображал ничего не ведающего человека.
– Но невозможно же работать, когда уверен в невиновности человека, а тебя заставляют доказывать его виновность… Психологически невозможно…
– Здесь я с тобой полностью согласен, но чем я могу помочь? Подскажи…
– Ладно… Хотя бы на оперативке поддержал, и на том спасибо…
ГЛАВА 10
ИВАН СЕРГЕЕВИЧ РУСИНОВ,
подполковник в отставке
Уже рассвело, уже город ожил, но, когда-то казавшийся любимым, почти родным до того, что я, выйдя в отставку, вернулся сюда, сейчас же, после того, как он встретил меня настолько неприветливо, он стал чужим и холодным.
Дорога в аэропорт недальняя, всего-то шестнадцать, кажется, километров, как я помню с тех времен, когда жил в городе, и асфальт хороший, без выбоин, к которым глаза уже давно привыкли, и нога, нажимающая педаль тормоза, синхронизировала свои движения с реакцией глаз. Время еще оставалось, и даже по хорошей дороге и на хорошей машине ехал я не быстро, тем более что не помнил, где здесь находится пост ГИБДД, и не желал рисковать, нарываясь на лишнюю проверку. Но и пост благополучно миновал, а разгоняться не стал. И уже в аэропорту, когда на парковке встал, зазвонил мой спутниковый телефон. Объявился с утра капитан Тропилин. Наверное, выспался после выпавших на его долю вчерашних и позавчерашних испытаний.
– Доброе утро, Ярослав Вячеславович… – сказал я, определив номер.
– Здравия желаю, товарищ подполковник. Говорю быстро… Я с работы, из коридора… Первый вопрос… Сейчас вам будет звонить капитан Югов. Как только найдет, думаю, место, откуда можно позвонить без свидетелей. Ему на оперативке и после нее слегка досталось за то, что не верит в вашу вину, но он упрямо гнет свою линию. И хочет наладить более тесное сотрудничество… Сами решайте, как себя с ним вести, но он хороший опер – это единственная характеристика, которую я могу ему дать, поскольку в друзьях мы не ходим… Второй вопрос… Вы слышали уже про новое убийство?
– Я только слышал, что такое убийство планируется. Из того же самого «манурина» желают убить милиционера с тем, чтобы опять свалить вину на меня… Я даже знаю, от кого исходит предложение и кому оно было адресовано.
– Не понял?
– Часа через три-четыре я вам позвоню, встретимся и обговорим ситуацию. Есть много новых данных… Пока это бездоказательная база, поскольку это только распечатка телефонного разговора, но уже база… Более того, сама запись разговора существует, и ее можно будет получить по электронной почте… И получим, когда подойдет момент… Вы что-нибудь, кстати, слышали о человеке по имени Бислан Ханкалзоров?
– Нет…
– Зря… Надо интересоваться людьми, находящимися в международном розыске. Он сейчас в вашем городе. Эти убийства – его работа… Но пока прошу вас никому не сообщать эти сведения… И вообще не называть его имени даже в кругу самых надежных людей. Я спросил вас только потому, что сам надеялся получить информацию… А почему нельзя говорить о Бислане в вашем управлении или в прокуратуре…
– Очередной «крот»?..
– Похоже… По крайней мере у меня есть такие данные. Подтвержденные… И этот «крот» готовил ночное убийство милиционера…
– Может быть, это старший следователь Шторм?
– Нет. Люди Бислана стреляли в Шторма. Но их уже отговорили от повторной попытки. В кого они будут стрелять в следующий раз, я не знаю, но основная охота сейчас идет на меня… Осуществляют они охоту вместе с «кротом»… Ладно, увидимся, поговорим…
– Я жду вашего звонка… – Капитан, похоже, так стиснул зубы, что последнюю фразу произнес с трудом.
Я ничем, кажется, не рисковал, сообщая Тропилину эти данные. У меня нет причин сомневаться в нем. Человек из внутренней агентуры ГРУ… Но как быть со звонком Югова? Стоит, пожалуй, ответить. Информация от опера может быть более свежей, чем от офицера СОБРа. Я достал трубку подполковника Фархутдинова и вставил в нее sim-карту. Даже если меня и засекут за такой короткий срок – пока кто-то до аэропорта доберется, меня здесь уже не будет. И появится дополнительная версия, что я куда-то улетел… К тому же, думаю, не будет сотовый оператор, убедившись, что я sim-карту из трубки вытащил, без конца держать номер на контроле… Скорее всего меня даже и не засекут…
Я ждал прибывших интерполовцев, и ждал звонка, и поглядывал на двери аэровокзала, гадая, кто объявится раньше. Югов позвонил через три минуты.
– Иван Сергеевич…
– Я слушаю вас, Сергей Петрович…
– Запомнили мой номер?
– Конечно. У меня профессиональная память, хотя я не оканчивал физико-математическую школу… Вы что-то хотели сообщить мне? – Вопрос прозвучал естественно, и я никак не подставлял им Тропилина.
– Вы обдумали мое предложение о сотрудничестве?
– Я к нему готов. Я готов сотрудничать с каждым, кто согласится найти настоящего убийцу… У вас есть что-то конкретное, что поможет сдвинуть дело с мертвой точки?
– Мне хотелось бы встретиться с вами…
Мне бы тоже хотелось поговорить с наиболее информированным в деле человеком. Тем не менее…
– Чуть позже, товарищ капитан… Сейчас я очень загружен работой. Может быть, завтра?
– Относительно завтра я и хотел бы с вами поговорить… Ладно, если нет возможности встретиться, я скажу по телефону. – Голос в трубке понизился до громкого шепота, и мне пришлось, не убирая трубку от уха, нажать на боковой грани кнопку усиления звука. – Не приезжайте завтра на кладбище ни в коем случае. Там все будет перекрыто, везде выставят посты по вашу душу… Есть мнение, что вы там обязательно должны будете присутствовать, и я только что с начальником управления обсуждал варианты блокирования кладбища. Туда помимо милиции стягивают еще и солдат внутренних войск. Они встанут во внешнем оцеплении, за забором. Сейчас ищут, во что переодеть солдат, чтобы они своим видом вас не спугнули. Силы на кладбище будут большие. Почти войсковая операция…
– Спасибо, – надо было поддержать капитана хотя бы благодарностью, хотя такой естественный ход со стороны ментов я заранее предусмотрел и на кладбище появляться даже не думал. Пусть Югов считает, что он спас меня от ловушки. Мы все любим тех людей, которых спасли, больше, чем спасенные любят нас – парадокс психологии. – Но я, говоря честно, собираюсь явиться туда в таком гриме, что меня никто не узнает… Это мой долг, мне так кажется… И дочь может обидеться, если я не пойду…
– Узнают, вычислят. Проверка будет тщательной… Объяснитесь с дочерью. Она с вами?
– Была со мной… Спасибо еще раз, я подумаю… Я позвоню вам, как только освобожусь…
– Еще один момент, товарищ подполковник… Помимо следователя и собственного начальника меня еще один тип сильно достает – некий капитан Поваляев из ФСБ. Ему почему-то очень хочется, как я понял, вас уничтожить при задержании… Не задержать, а уничтожить… Правда, он не говорит открытым текстом, но я понял его правильно…