– Эх, ребята! – соседка с удовольствием посмотрела на нас, сидящих напротив. – Хорошая вы пара! Детей будете растить уже при коммунизме, всего будет в достатке. Живи и радуйся.
– Есть мнение, – вздохнул я, – что радостно жить нам всякие враги не дадут. Им мы поперек горла.
– Капиталисты, они такие… – покивала Вероника. – Но у нас сильная армия, да и как с такими героями, как вы с Ваней, можно кого-то бояться?
Очень даже просто. Поколение фронтовиков уйдет, а на смену им кто встанет в первые ряды? Всякие сынки да внуки. Золотая молодежь. Вот она и сдаст страну ни за понюшку табака. Ради красивой жизни, поездок на Запад… И не будет никакого коммунизма. Один оголтелый капитализм, где человек человеку волк. Но этого ничего, разумеется, женщинам я говорить не стал.
– Ты чего вдруг таким мрачным стал? – удивилась жена, разглядывая меня. – Давай звать соседей, отмечать новоселье. Я позвоню родителям, а ты иди в гастроном.
– Я не мрачный, а задумчивый. Думаю, где купить сейф?
– Домой?
– Домой.
– И зачем он тебе? – Яна всплеснула руками. – Орлов, ты из Праги привез миллионы, а я и не знаю?!
Тут я вспомнил пачки с британскими фунтами, золотые соверены, тяжело вздохнул. Не привез. А мог бы…
– Табельное оружие! – я поднял палец. – Не всегда можно сдать в оружейку пистолет, хорошо иметь при себе на случай внезапной командировки.
– У Вани в части списывали и распродавали какое-то имущество, – Вероника отставила чашку, встала. – Я сейчас позвоню и узнаю.
– Приглашай на новоселье!
Глава 10
– Красный берет – это как знамя с Лениным, осквернить которое – кощунство. В этом головном уборе нельзя есть, брать его грязными руками, ходить в уборную, вести себя неподобающим образом… – Тоом поправил ремень на правофланговом, продолжил: – Каждый «громовец» должен быть образцом воинской чести и отваги для своих сослуживцев. Это большая ответственность, ведь берет могут легко и снять с тебя. Пошел пьяным шататься по Балашихе? Все, дисциплинарная комиссия, возвращай берет. Второго шанса его получить не будет!
У нас в отряде ЧП. Лейтенант из дзержинцев и старшина из третьего взвода пошли вечером в ресторан «Волна» в Балашихе. Нагрузились там как следует, сцепились с местными. Разумеется, накостыляли им, правда без членовредительства. После чего попались в руки военного патруля. Убегать не стали, чем облегчили свою участь. Лейтенанта Козлов наказал сам, а старшина Крапивин попал в цепкие руки Иво и замполита.
Причем это уже второе ЧП подряд в дивизии. Первое случилось неделю назад, когда я был в Праге. Обошлось без «громовцев», но залет был громкий. Все это в лицах мне рассказал Иво, включая диалоги и отдельные реплики.
Роту из первого полка «прогоняли» через «камеру обкуривания» с хлорпикрином. И один «дедушка» по фамилии Радулов вдруг решил, что ему жизненно необходимо увезти домой пару литров этого самого хлорпикрина. Сказано – сделано! Стащил банку с химвеществом, понес ее прятать в расположение. Поперся по-наглому мимо ротной канцелярии, где сидел капитан Симанчук. Что подумал командир роты, когда мимо него прошел боец с банкой прозрачной жидкости? Правильно. Солдаты где-то раздобыли самогон. Который пригодится самим товарищам командирам.
Симанчук бросился за «залетчиком», успел увидеть, как тот засовывает хлорпикрин в электрический шкаф рядом со входом в казарму. Капитан догоняется бойца, отталкивает в сторону, в полсекунды оценивает ситуацию и, блаженно улыбаясь, достает из электрошкафа банку. Дальше поворачивается к «дедушке», изрекает: «Старший сержант Радулов, ты совсем охренел – средь бела дня самогон в роту проносить?!!»
С этими словами он открывает крышку и суёт туда нос! Хоть хлорпикрин и разбавленный, но все-таки – это боевое отравляющее вещество.
Естественно, банка падает на пол и разбивается! Капитан начинает сбрасывать с себя китель, галстук и рубашку. При этом он со слезящимися глазами, кашлем ломится в сторону умывальника, натыкаясь по пути на всё, что можно!
Из казармы начинают выбегать дневальные, каптерщики… Облако хлорпикрина стекает вниз по лестнице, отравляя собой все помещения. Тут бы и пригодились противогазы, пользоваться которыми учат при «обкуривании». Но их в казарме не было.
Случай дошел до замов Щелокова – дивизия-то формально подчинялась МВД. А министр и рад насолить Комитету. Прилетело всем – Козлову, замполиту… Особенно последнему. За недостаточную работу с личным составом. Вот теперь политуправление и свирепствует. Раньше залет с дракой спустили бы на тормозах. Тем более спецназ чести не посрамил, залетным балашихинским гопникам накостылял. Но не тот политический момент! Первое и второе отделения готовятся к поездке в США. Принято решение показать товар лицом – не только меня отправить, но и устроить показательные выступления советского спецназа в самом сердце Мордора – Нью-Йорке. Поразить передовую капиталистическую общественность мощью советских бойцов. Чтобы кое-кто в Белом доме задумался: если у Союза такие «городской» антитеррор, то какие тогда военные спецназовцы? Нет, военную элиту просветить не получится – они и так в курсе. Благо только что были угнаны сверхсекретные «Кобры», а тайная база помножена на ноль. Но вот широкую американскую общественность – вполне.
И в этот самый ответственный момент в образцовой дивизии новое ЧП. Невиновных покарать, непричастных наградить. Все как обычно.
– В колонну по двое построиться! – Иво закончил «порку», посмотрел на меня.
Я обещал принять участие в марш-броске. Форму терять нельзя, впереди важные экзамены. Встал сбоку от колонны, скомандовал:
– Бегом марш!
Сначала мы всем отрядом бежали вдоль забора части, потом через открытые ворота вырвались на оперативный простор Подмосковья. Миновали вброд мелкую речку Чернявку, по команде заняли круговую оборону в местном болотце. Потом громовцы по очереди выполнили упражнение по переноске раненых. Автомат, бронежилет, бэка – двенадцать-пятнадцать килограммов. Еще дюжина килограммов на условно раненном товарище.
– Со «скорпионами» будет легче, – прохрипел рядом бегущий Тоом. – Завтра обещали доставить. «Грому» в Комитете теперь – зеленая дорогая. Уважают!
– План переучивания на новый автомат мне сегодня на стол. – Я вытер рукавом пот с лица, прибавил скорости. Сипящие громовцы тоже добавили.
– Уже готов, после марш-броска принесу.
Золото, а не заместитель!
Колонна растянулась вдоль шоссе Энтузиастов, водители редких машин с удивлением смотрели, как спецназовцы отжимают АК вверх на вытянутых руках. Вроде и простое упражнение, а выматывает по самое не могу.
В части нас уже ждал БТР под парами. Громовцы легли на землю, начали ползти к медленно надвигающейся на них машине. Это Козлов придумал – проводить обкатку танками. Прямо из своего боевого прошлого – генерал успел повоевать с немцами. Толку в этой обкатке с точки зрения боевой учебы было ноль, но я решил не портить отношения с командиром дивизии. Плюс морально-волевые качества хочешь не хочешь, а тренируются.
После БТР каждый из спецназовцев сделал холостой выстрел в воздух. Показал тем самым, что автомат в болоте не загрязнил, хотя забить грязью АК – это еще надо умудриться постараться. Представляется, что со «скорпионами» в этом плане будет все сильно хуже. Впрочем, нам с ним по болотам не воевать.
Дальше было стрельбище, на котором результаты оказались просто отвратительными. Поди постреляй дрожащими руками.
На закуску – штурмовая полоса. На сей раз без рукопашного боя. Хотя попинать в круше старшину Крапивина очень хотелось. Но это все-таки не экзамен на красный берет.
Грязных шатающихся спецназовцев я выстроил в шеренгу на плацу прямо перед зданием штаба дивизии. Громким голосом, специально для политических работников и прочих стукачей, объяснил, что залетает один, а страдают в итоге все. Принцип круговой поруки никто не отменял – на нем армия держится. И будет держаться еще сто лет. Ты отвечаешь не только за себя, но и за всех сослуживцев в отделении. И дело даже не в залетах, а в воспитании взаимовыручки. Кто тебя вынесет раненого с поле боя? А если не вынесут, то что будет тем бойцам, кто тебя бросит… Вроде бы прониклись.
Расслабляться после марш-броска поехали в Сандуны. У Тоома там был знакомый банщик, который организовал начальствующему составу «Грома» отдельный кабинет в высшем разряде. Даже не пришлось стоять в очереди на входе. Мочалки, мыло, тазик, плюс шерстяные шапочки с веничком – все нам обошлось в сто двадцать рублей на семерых.
Поехали без замполита – Незлобин, Байкалов, Байбал плюс два новых командира отделения. Яков Барыш – жгучий брюнет из-под Соледара и Никита Ермолаев – смешливый, с ямочками на щеках лейтенант из «хулуаев». Последнего я не переманивал – сам заявился на экзамен в начале года, пробил разрешение у своего начальства. Я только помог с переводом.
Раздевшись, мы сразу завернулись в захваченные с собой простыни и пошли в парилку. Оба новичка первый раз были в Сандунах, глазели восторженно по сторонам. Тут и правда роскошно. Стены и потолок украшены росписями и золотыми узорами, бассейн сделан в античном стиле, с колоннами, статуями…
В парилке было тесновато, банщик то и дело подкидывал на огромные раскаленные стержни из стали воду. Народ крякал, но не протестовал. Пар из печки шел мягкий, душистый. Он обволакивал все тело, я чувствовал, как расслабляются мышцы, уходят все тревоги.
Одного из посетителей положили на лавку, начали обрабатывать вениками с двух рук. То и дело слышалось: «Еще поддай», «Ну-ка три ковшика!»
Долго я не вытерпел, пошел окунуться в бассейн. Постоял под струей холодной воды, что била из пасти льва, потом понырял с бортика. Мальчишество, но как же хорошо!
Когда вернулся в кабинет, там уже была накрыта поляна. Иво разливал «жигулевское», Байбал сдувал пивную шапку со стакана, лейтенанты и капитаны чистили воблу. Солировал Незлобин.