– А это правда, что Никсон помог Луи Армстронгу протащить травку в чемодане на досмотре в аэропорту Нью-Йорка?
Тут мне наконец удалось рассмешить Толсона.
– Нет, это старый анекдот, который Луи любит рассказывать друзьям. Любопытно, что в КГБ знают его.
– О… мы много чего знаем! – многозначительно произнес я, разряжая автомат и засовывая магазин в разгрузку. – Вы не против, если я вернусь к своему отряду?
Клайд покивал, и я потопал к Незлобину, который подбивал клинья к Синтии. Показывал ей «скорпион» и на ломаном английском пытался что-то объяснить.
– Подбери слюни, Казанова, – пошутил я, забирая штурмовой щит у Доусона. – Нас ждут.
Громовцы стояли возле автобуса, перебивая друг друга, расспрашивали Александра о бое. Тот, размахивая руками, показывал, куда и как стрелял, короче красовался.
Я построил отряд, выразил Байкалову благодарность перед строем. Потом отобрал флягу у Ильясова, с наслаждением выпил воды. И поклялся себе на любую операцию экипироваться полностью – мало ли как дело пойдет.
«Гром» уже погрузился в автобус, но его все никак не отправляли. Наконец, появилась Синтия. С виноватым видом она объяснила, что мне нужно дать показания следователям.
– Прямо сейчас?
– Если тебе не сложно.
– Только в присутствии консула. Сама понимаешь…
Мы прошли в частный дом, где находился оперштаб, меня провели в гостиную. Долго ждали Говорова. Меня даже угостили кофе, выложили на стол крекеры.
Наконец появился консул в сопровождении Вилорика. Думал, сейчас на меня накинутся за самоуправство. Но нет. Все были очень любезны, хвалили «Гром».
– Получим завтра отличную прессу, – радовался Говоров. – Многие вопросы сотрудничества сдвинутся с места.
Похоже, кто-то получил из Москвы знатного пинка!
Меня быстро допросили, записали показания в протокол. Скрывать было нечего – честно рассказал, как мы действовали с Доусоном, какие приказания я отдавал Байкалову. В это время, о чем-то тихо переговариваясь, Вилорик с консулом изучали гарантийное письмо ФБР.
– Тебя могут наградить, – Синтия шепотом сообщила мне прямо офигительную новость. – «Пурпурное сердце» полиции.
– А можно я обойдусь без наград? Тем более основную работу сделал Александр.
– И его тоже. Я слышала, как Толсон говорил по телефону с комиссаром полиции Нью-Йорка. А почему ты против награды?
– Много лишнего внимания.
– Ты теперь известная личность. – Синтия пожала плечами. – Завтра все газеты выйдут с твоей фотографией.
Я посмотрел на часы. Обед мы пропустили, теперь мне важно было не опоздать на встречу с Сэмом Уолтоном. Идти, конечно, было стремно. Такое внимание к отряду… Да и как отвязаться от Синтии? Я прикрыл глаза, изобразил, что смертельно устал.
– Тебе бы отдохнуть надо.
– Пророческие слова! Поговори, чтобы нас уже наконец отпустили в отель.
Глава 18
К отелю «Парк Лейн» я пробирался, проверяясь. Сначала повесил на двери номера табличку «Не беспокоить». Потом вышел из «Плазы» по пожарной лестнице. Сделал несколько кругов по кварталам вокруг Центрального парка. Вроде бы слежки не было, но в таких вопросах никогда нельзя быть уверенным на все сто процентов.
У входа в «Парк Лейн» было многолюдно, сновали белл-бои с чемоданами, швейцары открывали и закрывали двери. Я, надвинув пониже купленную по дороге бейсболку, вошел в лобби. Огляделся. Почти все диваны были заняты. На одном, самом дальнем, сидел седой мужчина в строгом костюме. В руках он держал номер «Плейбоя». Товарищу было явно не по себе, он то и дело вытирал платком пот с высоких залысин. Это был точно Сэм Уолтон.
– У вас продаётся славянский шкаф? – тихо произнёс я, подходя ближе.
– Простите что? – Сэм удивленно вскинул брови. Быстро засунул «Плейбой» с роскошными девушками на обложке в кейс.
– Пойдемте прогуляемся. У меня для вас есть информация о Джимми.
Я направился к выходу, Уолтон за мной. В этот момент у крыльца гостиницы остановился роскошный лимузин, оттуда вышел высокий, накачанный негр в футболке.
– Али!
– Ой, это же Мухаммед!
Циркуляция гостей отеля тут же остановилась, все столпились вокруг машины, откуда боксер начал доставать свои вещи. Белл-бой бросился ему помогать, кто-то щелкнул затвором фотоаппарата.
Я подошел ближе, присмотрелся к чемпиону. Мощный, в мышцах прямо видна взрывная сила. Легенда.
– Похоже, Кассиус приехал на апелляцию, – сзади встал Сэм Уолтон.
– Какую апелляцию?
– За антивоенные высказывания и уклонение от службы Али отдали под суд и лишили боксерской лицензии Нью-Йорка. Впрочем, у нас, кажется, есть свои дела?
– Да, пойдемте.
Я обошел машину, пошел вниз по 59-й улице.
– Вы господин Орлов, – утвердительно произнес Уолтон, заглядывая под бейсболку. – Я вас узнал. О «Громе» пишут газеты, и в сегодняшних новостях на ТВ была новость про какого-то психа с Лонг-Айленда. Это вы его убили?
– Мой снайпер. И психов было двое.
Сэм в удивлении покачал головой.
– Итак, вы из КГБ. А при чем тут славянский шкаф?
– Это такая шутка. Из кинофильма «Подвиг разведчика». Вы его не знаете.
– Вы разведчик? Что вам известно о моем сыне??
Весь этот разговор на улице становился все менее и менее комфортным. Я пригляделся к зданиям, увидел вывеску ночного клуба «Копакабана».
Сразу повернул к заведению.
Охрана была весьма лояльна, никаких рамок и досмотра тут еще нет и в помине – так, мазнули взглядом, проходи к кассе, покупай фишки. Народу в зале мало, игроки толпятся в основном у покерных столов и у рулетки. Я прошел сразу к одноруким бандитам, благо те принимали металлические центы и доллары – ничего менять не надо.
Сел на стул, засунул четвертак. Дернул рычаг. Начали вращаться барабаны. Рядом примостился Сэм, тоже скормил автомату денег.
– Ваш сын был сбит в железном треугольнике год назад.
– Почему он сразу не сообщил свои имя и фамилию для обмена?
Уолтон повертел в руках армейский жетон сына, что я ему подал. Убрал в карман.
– Джимми замешан в военных преступлениях, – пожал плечами я. Потом рассказал про банки с ушами вьетнамцев.
– Возможно, он опасается, что его разоблачат и расстреляют. Думаю, он назвался чужой фамилией и сейчас спокойно сидит в какой-нибудь вьетнамской яме.
– Спокойно?! – Сэм буквально взорвался, ударил кулаком по «бандиту», который звякнул пустой комбинацией. – Вы представляете, что значит сидеть в яме с водой?
– Я думаю, в вашей власти устроить обмен военнопленных, куда попросить включить пилотов по имени Джимми. Даже возможно послать какого-нибудь посредника опознать сынка.
Звякнула моя комбинация. Ого, целых двадцать долларов. Монетки посыпались в поддон. Интересно, а есть тут джек-пот? Я оглянулся. Никаких табло с бегущими цифрами, зато в наличии полураздетые официантки в чулках и корсетах. Одна из них, пепельная блондинка, направилась с подносом к нам.
– Что будете пить, господа? – поинтересовалась девушка, с интересом разглядывая меня. А потом и Уолтона.
Я натянул пониже бейсболку, буркнул:
– Ничего.
Сэм заказал виски с содовой.
Мы еще раз скормили «бандитам» по четвертаку, одновременно дернули рычаги. Уолтону принесли его виски, он поинтересовался:
– Что я должен вам за помощь?
Была у меня идея попросить что-то для себя любимого, но потом я передумал. Объясняй еще в Союзе, откуда у тебя доллары или еще какие-то ценности, да еще в товарном количестве. Тут я крепко задумался. Интересно, а что можно было бы попросить за сынка? Пару миллионов Уолтон точно бы отгрузил.
– Вы приезжайте в Москву. Посмотрите столицу, страну… Вон Арманд Хаммер инвестирует в Союз, с ним даже Брежнев встречался. Вы бы тоже могли подыскать себе интересный проект. А то и не один.
– Даже так?
– Даже так.
Мой «бандит» звякнул, я опять выиграл. Только теперь всего десять баксов. О как мне прет-то…
– Это очень затратная история. – Сэм тяжело вздохнул. – Торговля в Советском Союзе монополизирована государством, курс рубля крайне невыгодный. Меня ждут серьезные финансовые потери.
Мы помолчали. Я продолжал играть, засовывая в «бандита» новые монеты. Но увы, комбинации больше не сходились.
– Сейчас отношения между нашими странами напряженные, меня могут неправильно понять партнеры и банки.
Уолтон пытался найти отмазки, но я молчал. К нам еще раз подошла официантка, теперь я уже заказал колы со льдом. Сэму надо было помочь, я произнес нейтрально:
– Попробуйте это в Штатах подать как элемент политики разрядки. Наймите пиарщиков, лоббистов… Война во Вьетнаме не навсегда, когда-нибудь это все закончится.
– Я вам могу наобещать все, что угодно… – миллионер проницательно на меня посмотрел. – А потом, после того, как Джимми вернут из плена, передумать.
– Хотите анекдот расскажу?
– Давайте.
– Представление в цирке. Конферансье объявляет: «У нас сенсация! Карлик с феноменальной памятью!» Выходит на арену карлик и минут пятнадцать тупо смотрит в зал. Людям это наскучило, из зала начали доноситься недовольные возгласы. Конферансье: «А теперь карлик обоссыт всех из первых двух рядов!» Народ начинает подниматься с кресел. Конферансье: «Бежать бесполезно. У карлика феноменальная память!»
Сэм грустно поулыбался, допил виски.
– У КэйДжиБи феноменальная память. Это всем известно. Если я свяжу свою жизнь с Союзом – для меня уже не будет пути обратно.
Я пожал плечами. Миллионер все правильно понял.
Мы просадили еще несколько кучек мелочи в «бандитах». Побед не было, выпадали лишь проигрышные комбинации.
Допили свои напитки, отогнали услужливую официантку.
– Хорошо, я согласен. Это вам лично. За то, что не убили Джимми. – Сэм достал чековую книжку, расписался на листке. Я заглянул через плечо, посмотрел сумму. Она была огромная. Сто тысяч долларов.
Да… не экономит на Джимми Сэм. Значит, и обменом займется, а потом в Союз поедет. Но последнее без гарантий.