– Я сам отличный громоотвод, – засмеялся Ирвин.
Первый раскат грома согнал воробьёв с ближайшего дерева, они посыпались, словно горох из дырявого мешка, и затаились в густых кустах. Везиль тронулся, и тут же на мостовую упали крупные капли дождя.
– Поплыли, – ухмыльнулся Тэйт.
– До Сарéна дорога ровная, – Ирвин покосился на меня и перешёл на нейсский. – Не утонем.
– Если наша колымага не завязнет, – беззаботно заметил Тэйт.
– Вытолкаю, – с той же беспечностью откликнулся Ирвин. – Надо же хоть изредка пользоваться тем, что стихийник.
Ливень обрушился стеной, забарабанил по крыше, по стёклам побежали ручейки.
– В Нейссе скоро начнётся сезон дождей, – целитель перевёл взгляд на окно. – Без зонта носа на улицу не высунешь.
– Не забыл? – голос Ирвина потеплел.
– Но и не скажу, чтобы сильно соскучился.
– Ты мог бы задержаться в Скелоссе.
– Брось. – Тэйт провёл пальцем по стеклу, словно хотел стереть капли. – Кому я там нужен, Ирви? Сам по себе, без дара?
Я затаила дыхание. Впервые при мне целитель не язвил, не хамил – нормально разговаривал, пусть не со мной, с братом, и всё же! Сглазила. Тэйт опомнился, глянул на меня, замолчал и отвернулся.
– В предгорьях тоже часто идут дожди, – заметил Ирвин. – Иногда бывает, туча зайдёт в долину и кочует от горы до горы, пока не прольётся вся. И погода постоянно меняется. С утра может подморозить, выходишь из дома – на траве иней, а днём так жарко, что мечтаешь о прохладе и завидуешь местным пастухам, которые ходят в одних штанах. До чего же там красиво, Мэй! Склоны кажутся обитыми зелёным бархатом, сосновые леса на их фоне выглядят почти чёрными, и над всем этим возвышаются снежные вершины на горизонте.
Он рассказывал, и я словно видела картинки: пики Северного Предела, окружённые дымкой облаков, тёплые солнечные долины, ледяные бурные реки, неприступные крепости князей и прилепившиеся к скалам хижины горцев. Изредка я спохватывалась и поправляла произношение. Время летело незаметно, раскаты грома становились всё реже, пока не стихли совсем, зато ливень припустил с удвоенной силой, по стёклам побежали уже не капли, а ручейки. Плавный ход везиля и монотонный шум дождя убаюкивали. Часа через два мы дружно начали зевать.
– Как будто и не спал ночью, – Ирвин прикрыл рот ладонью, скрывая зевок.
– Спи, – предложил Тэйт.
– Мэй? – Ирвин умоляюще сложил руки. – Отпу́стите меня, моя безжалостная учительница?
– Отпущу, – улыбнулась я.
Ирвин скрылся в спальном отделении. Я надеялась, что Тэйт последует за ним, но целитель остался. Сидел вполоборота, смотрел в окно, залитое дождём. Мне стало неуютно, даже сонливость словно рукой сняло.
– Зачем вам это? – неожиданно спросил Тэйт.
– Что – «это»? – переспросила я с вызовом.
Тэйт неопределённо повёл плечом.
– Я вас не понимаю, летт Тэйт.
– Прекрасно понимаете.
– Вы мне льстите, – усмехнулась я.
– Вам все льстят. – Взгляд злых тёмных глаз остановился на моём лице. – Но раз вы упорно предпочитаете притворяться, я спрошу иначе: каковы ваши дальнейшие намерения?
– Отработать своё жалование и остаться в Нейссе, – ответила так же жёстко, как был задан вопрос.
– И ничего больше?
Очень хотелось дать ему вторую пощёчину. Не столько за грубость тона или оскорбительный смысл слов, сколько за саму несправедливость его отношения. Я открыла рот, чтобы возмутиться, но в этот момент везиль дёрнулся и встал. Дверца распахнулась, и в салон заглянула голова Дирина. С мокрых волос на пол закапала вода.
– Увязли!
– Я предупреждал, – Тэйт рассмеялся, словно новость его порадовала. – Дороги с зимы не просохли, два часа льёт, не переставая… Ирви! – он стукнул в перегородку. – Поднимайся, приплыли!
Он затянул хвост потуже и выскочил под ливень. Вылез сонный Ирвин, покосился в окно, присвистнул, закатал рукава рубашки и тоже вышел. Неужели впрямь будет толкать? Тогда мой вес точно лишний. Я сняла и сложила кофту, подколола волосы и вылезла наружу. Промокла я моментально. Ткань блузки прилипла к телу, по спине потекли ручейки. На втором шаге туфли зачерпнули воду. Дорога напоминала реку – мутную и красную от размытой глины. Мои спутники осматривали колёса везиля, на четверть ушедшие в размякшую почву.
– Толкнуть не проблема, – Ирвин откинул мокрые волосы. – А потом?
– Нужно преодолеть этот глинистый участок, – ответил Тэйт. – Если я правильно помню карту, он с треть лиги, дальше пойдёт камень.
Дирин в сердцах пнул колесо.
– Не бушуй, – Ирвин присел и рукой измерил уровень жижи. – У меня идея. Тэйт, дальше по дороге есть кто живой?
Целитель на секунду замер.
– На лигу вперёд никого.
– Отлично. Сейчас предупрежу Мэй.
Я кашлянула, обозначив своё присутствие.
– Мэй, отлично! Отойдите за мою спину… Ещё немного!
Ирвин дождался, пока мы окажемся на приличном расстоянии от везиля и приложил ладони к воде. От пальцев потянулись длинные языки голубого пламени, они росли и ветвились, словно живое исполинское дерево. Там, где его пылающие ветки соприкасались с поверхностью, вода отступала, обнажался плотный грунт, а огонь тянулся всё дальше и дальше, пока не потерялся за стеной дождя. Минут через пять вся вода оказалась вытеснена с дороги.
– Сойдёт, – Ирвин потопал ногой, проверяя прочность почвы. – Пол-лиги у нас есть точно.
Он выпустил ещё один сгусток голубого огня, от которого тяжёлый везиль подпрыгнул и выехал на ровное место.
– Ух! – радостно завопил Дирин и побежал заводить двигатель.
– Ирви, что ты делаешь в дипломатах? – хлопнул брата по плечу Тэйт. – Сильнейший стихийник, на тебя в инженерном управлении молиться будут!
Волосы целителя намокли и потемнели, тонкий белый шёлк рубашки стал практически прозрачным и обрисовал жилистые предплечья, изящные ключицы и чётко обозначенный рельеф мускулов. Я отвернулась. Тэйт забрался в салон. Ирвин любезно пропустил меня вперёд. Мы были мокрые и грязные, с обуви текли потоки красной жижи и пачкали пол.
– Мелочи, – заметил целитель. – К Немару обсохнем. Всё равно запасная одежда в багажном отделении, не лезть же за ней опять под дождь.
– Мэй, вы как? – обеспокоенно заглянул мне в глаза Ирвин.
– Терпимо, – я отряхнула капли с волос и поёжилась. – Первый раз видела гидарский огонь вживую. Оказывается, он может не только убивать.
– Какое дурацкое название – «гидарский огонь», – встрял Тэйт. – Его употребляют лишь невежественные люди. Концентрированная энергия не имеет никакого отношения к горению.
– В Кирее было принято говорить так, – пожала плечами. – Разумеется, мне неизвестны тонкости, это же тайна Гидара. Моя семья сгорела в пламени за секунды, но, если вас это задевает, я буду говорить, что их убила концентрированная энергия.
Тэйт поперхнулся. До этого я или пропускала его дерзости мимо ушей, или отвечала с показным смирением.
– Сгорела?.. – глупо переспросил целитель.
– У вас проблемы со слухом? Стихийники Гидара сожгли столицу Киреи в то время, как там находились мои мать, отец и брат. Или вы думаете, я по своей воле оказалась в чужой стране без поддержки близких? Ах нет, вы верно полагали, что мои родные отреклись от меня в связи с моим безнравственным поведением!
Вся злость, накопленная за неделю, вырвалась наружу, словно ливень смыл те барьеры, которыми я старательно отгораживалась от нападок Тэйта. Ирвин растерянно переводил взгляд с меня на брата: он не понимал, что происходит. Я и сама не понимала, отчего вспыхнула именно сейчас – целитель отпускал и более язвительные замечания, но, видимо, это стало последней каплей.
– Почему ты мне не сказал? – повернулся к брату Тэйт.
– Ты не хотел слушать, – сердито выпалил Ирвин.
Я забрала кофту и ушла в спальный отсек. Закрыла дверь, стянула блузку, надела кофту на голое тело. Осмотрела юбку: нижний слой почти не промок, верхний я старательно выкрутила. Внутри везиля было тепло, волосы быстро сохли и завивались колечками.
Почему я сорвалась, когда твёрдо решила держаться и не обращать внимание на подначки?
Неужели во всём виноват дождь?..
***
– Льёт как из ведра, – тётя покрутила кольцо регулировки, чтобы прибавить свет фар. – Ничего, скоро будем в Даорре.
Я вытерла слёзы рукавом пальто – уже наполовину мокрым.
– Тётя, ты устала? Может, отдохнём?
– Нет, малышка, – она вздёрнула подбородок. – Нельзя останавливаться.
– Почему? – тихо спросила я.
Тётя не отводила взгляда от дороги.
– Почему мы не остались в Куарре? Какая теперь разница, где жить?
– Потому, милая, что Куарр – второй главный город Киреи, – вздохнула она. – Вряд ли его сожгут, для демонстрации силы хватит Лиорра. Но, если я хоть немного разбираюсь в тактике, именно там осядут имперские войска. А ты не представляешь, что происходит на завоёванной территории в первые дни после победы.
– Откуда ты знаешь?
– Мы с твоим дядей застряли в столице Дароса, когда Огория захватила страну. Там обошлось без гидарского огня, но ты бы видела, что там творилось! Хотя нет, такое не стоит видеть никому, тем более невинной девочке. Мне тогда исполнилось двадцать семь, взрослая, замужняя летта, и то не могу вспоминать без содрогания. У нас с Дéйнером были документы Киреи, только это и спасло меня от незавидной участи даросиек. Их хватали на улицах – всех, кто приглянулся. Имперцы темпераментны и неразборчивы: знатная летта или посудомойка – без разницы. Лишь бы привлекательная… Отрешённый, первый раз в жизни я жалею, что ты настолько красива, Мэй. Тебе нельзя попадаться имперцам.
– Они меня… изнасилуют? – мой голос дрогнул.
– Это не самое страшное. Насилие можно перетерпеть, в конце концов, женщины живучи. – Тётя надавила на рычаг, и везиль ускорил ход. – Тебя присвоят, Мэй. Увезут с собой в империю, сделают бессловесной вещью, игрушкой. В Огории узаконено рабство. Поэтому так важно уехать подальше, в маленький город, куда, надеюсь, имперцы не сунутся. Ещё лучше на время совсем покинуть страну. Даорр находится на границе с Гидаром. Северяне грубы, но они меньшее зло.