***
Внутренний садик в центре дома вечером превращался в излюбленное место отдыха для всей семьи. Посреди миниатюрного пруда из живописной горки камней бил маленький фонтан, цитрусовые деревья давали приятную полутень. За мной прислал отец, и я не ожидала застать здесь брата. Даже не знала, что Лáйден вернулся! Он вскочил и нежно поцеловал меня.
– Мэй, малышка, чудесно выглядишь!
– Спасибо, ты тоже, – я оглядела безупречно выбритое загорелое лицо. Какой всё-таки Лайд красивый! Неудивительно, что в него влюблены все мои подруги без исключения. – Поездка удалась?
– Да, всё прошло отлично… Присядь, Мэй. Нам с папой нужно с тобой серьёзно поговорить.
Нетерпеливо дёрнула плечом, но послушно присела. Неторопливо журчала струйка воды в фонтане, солнце падало сквозь листву кружевной сетью. Серьёзно поговорить – это о чём? Неужели Кэйл сдержал слово и посватался? Вот дурак! Я же шутила!
– Доченька, пожалуйста, выполни мою просьбу, – заговорил отец. – Собери необходимые вещи и поезжай в Куáрр к тёте Суáлин.
– Зачем? – опешила я.
– В связи с возникшими обстоятельствами я предпочёл бы, чтобы ты находилась там, а не в столице.
Я перевела недоумевающий взгляд на Лайда.
– Видишь ли, малышка, мне сильно не понравилось то, что сейчас происходит на нашей границе с Огорией. – Брат улыбнулся, но улыбка вышла грустной. – Я своими глазами видел там гидарские лагеря.
– Так ведь учения же! Совместные, в газетах писали. «Укрепление и продвижение регионального взаимодействия», – скривилась я. – Не хочу в Куарр! Там осенью скучища страшная, из друзей никого, тётя начнёт приставать со своим вязанием… Не поеду!
Отец вздохнул.
– Девочка моя, лучше ты немного поскучаешь, чем подозрения Лайда оправдаются, а уже ничего не исправишь. Кирея слишком маленькая страна, чтобы дать отпор империи. Ты же учила новейшую историю. Столицу захватывают первую, здесь правительство, банки, связь, ключевые транспортные узлы. Если Огория нападёт, мы не продержимся и дня.
– Захватывают? – повторила я. – Папа, ты имеешь в виду войну? Да это же чушь! У нас с империей сто лет как мирный договор подписан!
– Вот именно, что сто лет, – усмехнулся Лайден. – Тогда Огорийская империя была всего лишь маленькой республикой на востоке. Потом она завоевала Керо́н и Даро́с, заключила союз с Гидаром и отхватила половину Катиза. Нам нечего противопоставить огромной имперской армии, закалённой непрерывными войнами, не говоря уже о силе стихийников Гидара. Мэй, я видел гидарский огонь в действии. Это жуткая штука. После него не остаётся ничего живого – даже кости распадаются за секунды. Представь, что произойдёт с Лиорром. Отправляйся к тёте, малышка.
Растерянно посмотрела на него, на отца.
– Папа, Лайд… Но если всё так ужасно, нужно рассказать правительству!
Брат сухо рассмеялся.
– Я добился, чтобы меня приняли. И даже выслушали, в знак уважения к древности рода и заслугам деда. На этом всё, Мэй. В очень вежливой форме мне дали понять, что Торговый Дом Луерр сеет напрасную панику. И ещё более вежливо посоветовали молчать, иначе Торговая Палата заинтересуется нашими частыми разъездами по всему миру. Проще говоря, мне заткнули рот.
– Лайд! – предупреждающе одёрнул его отец.
– Нет, папа, я скажу! Мэй должна это знать. Мирный договор заключён девяносто семь лет назад, имперцы им просто подотрутся! Мы на пороге войны, в которой у нас нет ни единого шанса. Кирея слабая, беззащитная сельскохозяйственная страна, наша религия запрещает нам убивать, наша служба правоохраны не в состоянии даже контролировать бандитские нападения на севере. Странно, как мы до сих пор сохраняем самостоятельность! За это надо благодарить то, что с одной стороны нас защищает море, с другой – горы, а с третьей до недавнего времени прикрывал Дарос, который империя уже проглотила! Девять десятых жителей Киреи – мирные фермеры. У нас всего несколько крупных городов, где сосредоточены все государственные структуры. Ударь по Лиорру – мы тут же поднимем лапки вверх! А правительство волнуют упаднические настроения среди населения!
Лайден справился с волнением и продолжил:
– Понятно, что армию, способную отразить натиск огорийцев, нам не собрать. Но мы могли бы попытаться договориться с тем же Гидаром. Отдать им нашу часть Северного Предела.
Я в ужасе ахнула. То, что говорил брат, считалось изменой и позором. За подобные слова могли выслать из столицы, а то и похуже.
– Не пугайся, малышка. Так думаю не я один, но, к сожалению, правительство предпочитает прятать голову под крыло. Поэтому мы рассматриваем худший вариант. Ты поедешь в Куарр немедленно, папа с мамой отправятся завтра утром.
– А ты?
– Улажу кое-какие дела и присоединюсь к вам, – брат подмигнул мне. – Не переживай, станем скучать вместе. Передай тёте Суалин моё почтение и постарайся с ней не ругаться. Помни про её больное сердце. Восемьдесят семь лет – это не твои восемнадцать, малышка.
Лайден обнял меня, звонко чмокнул в макушку.
– Иди, собирайся. Гирéйн отвезёт тебя. Много вещей не бери. Вдруг я ошибаюсь и это будет просто скучная осень.
Как бы я хотела, чтобы брат ошибся! И ещё больше – вернуться в тот день, в тот сад и уговорить его и родителей уехать со мной! Но тогда я и подумать не могла, что расстроившие меня слова о войне так скоро и так страшно сбудутся.
***
После еды меня неодолимо потянуло в сон. Остаток дня и ночь я сладко проспала, зато рано утром проснулась с необыкновенным ощущением лёгкости. Не задумываясь встала с кровати – естественные потребности давали о себе знать. В ванной комнате висело поясное зеркало: я недоверчиво оглядела себя. Согар не соврала, у моего отражения был поистине цветущий вид. На животе не осталось ни одной растяжки, как будто я не носила ребёнка восемь месяцев. Ровная, сияющая кожа, подтянутая девичья фигура, небольшая упругая грудь. Моё тело стало точно таким, каким было до беременности.
Могущество целителя поражало. Конечно, я и раньше слышала о целителях Гидара, в Кирее им посвящали статьи в журналах и целые новостные выпуски. Но одно дело газеты и слухи, и совсем другое – убедиться воочию, на своём примере. Целители не являлись лекарями в распространённом смысле этого слова, они могли не знать анатомии и не разбираться в лекарствах и травах. Зато они обладали немыслимой силой: прикосновением руки целитель лечил болезни и увечья, возвращал зрение и слух, убирал уродства, продлевал жизнь и влиял на растения. В Гидаре существовала поговорка, что палка, воткнутая в землю избранником Богини, даст корни и прорастёт.
Было и то, о чём не писали в газетах и не говорили открыто. Из шепотков слуг в доме Ардена я знала, что лёгким касанием той же руки целитель мог убить или ослепить, за минуты заставить дерево высохнуть и навсегда лишить землю плодородия. Обратная, тёмная сторона дара. Мне повезло познакомиться со светлой стороной. Пусть Тэйт за что-то меня невзлюбил, о моём теле он позаботился превосходно.
Первым делом я разобрала вещи, принесённые Согар. Конечно, там оказалось далеко не всё. Отсутствовали подаренные Арденом украшения и самые дорогие наряды, те, что муж купил в первые месяцы нашего брака, когда живот ещё не портил фигуру. Я пожелала Анжи носить их с удовольствием. Достаточно и остального, даже с учётом того, что две трети блузок и кофт теперь болтались на мне, словно на вешалке. С гидарскими необъятными юбками повезло больше: они шились со шнуровкой на поясе и с равным успехом садились и на меня, и на Согар. Разница лишь в том, что в юбке летты Герун я утонула бы с головой, а моя не прикрыла бы рослой гидарке икры. За сохранность обуви я поблагодарила маму, от которой унаследовала почти кукольный размер ноги. Мои туфли и ботинки не налезли бы Анжи даже на кончики пальцев. Бельём и чулками катизска побрезговала. Мелочи Согар засунула в отдельный мешочек – расчёски, щётки, заколки, шпильки, ленты.
Я снова всё сложила, оставила только то, что собиралась надеть. Затем вернулась в ванную, проверила исправность задвижки на двери и с наслаждением вымылась. Крови на теле не было, кто-то её оттёр. Надеюсь, целитель не занимался этим лично, а поручил служанкам. И без того запоздалым стыдом колола мысль, что он видел меня в самый неприглядный момент родов. Волосы пришлось промывать долго и тщательно. Оделась тут же, перебегать коридор в одном полотенце побоялась. Сорочку отправила в короб для грязного белья. Задерживаться в доме летта Гивора я не предполагала и пользоваться благосклонностью столичного летта не собиралась. Согар упомянула причитающуюся мне денежную сумму, значит, придётся идти на поклон к управителям. Заодно задать вопрос про документы: перед бракосочетанием Арден должен был сделать мне какое-то удостоверение личности. Раньше меня это не волновало, но это раньше, когда мой мир ограничивался домом мужа. А по сути – одной спальней, где я провела последние полгода.
Появилось чувство, что все эти месяцы я спала и резко проснулась. Только теперь я начала осознавать, что Ардена нет. Больше меня никто не держит в Орлисе, не ограничивает в передвижениях и, если я покину город, то не поймает и не запрёт. В комнату я вошла решительная и сосредоточенная. Восемь месяцев одиночества и безысходности приучили чётко планировать все поступки. Сначала найти и поблагодарить Ирвина. Потом неприятный разговор с Управителями и документы. После…
– Разве я разрешал вам вставать, летта? – болезненно хлестнул голос Тэйта.
Целитель сидел в кресле у стола, в той же или точно такой белоснежной рубашке, отчего его кожа выглядела слишком темной. И без того тонкие губы зло сжались и превратились в кривую линию. Здороваться он считал излишним.
– Доброе утро, летт Тэйт. Вы велели лежать вчера. Сегодня это… сегодня, – глупо закончила я.
– Разденьтесь и сядьте на кровать.
Он поднялся и оказался довольно высоким. Не таким, конечно, как Арден или Ирвин, но выше меня на голову. Я послушалась, опасаясь злить его сильнее, и осталась в одном белье и чулках. Уверенные руки бесцеремонно ощупали меня, промяли живот.