В этот момент из джунглей донесся звук — низкий рык, сопровождаемый тяжелыми шагами. Оба охотника мгновенно напряглись, их внимание переключилось на новую угрозу.
— К'рош, — прошептала Н'дхи'я. — Ночной охотник.
Тха'кта-де кивнул. К'рош был одним из самых опасных хищников Н'ка-тара — крупный, покрытый бронированной шкурой, с шестью конечностями, две из которых заканчивались серповидными когтями, способными разрезать даже шкуру яутжа.
— Их должно быть несколько, — сказал Тха'кта-де, прислушиваясь. — Они охотятся парами.
Н'дхи'я кивнула, ее рука потянулась к луку.
— Убегаем или охотимся? — спросила она, и в ее голосе Тха'кта-де услышал нотки азарта.
В этот момент он понял, что они похожи больше, чем казалось на первый взгляд. Оба любили вызов, оба жаждали испытаний, которые проверяли бы их пределы.
— Охотимся, — ответил он, доставая копье. — Но вместе.
Глава 8. Охота на двоих
Н'дхи'я кивнула, и они двинулись в направлении звука, инстинктивно выбирая разные пути, но держась в пределах видимости друг друга. Это не было заранее обговорено, они просто понимали, как действовать наиболее эффективно.
Вскоре они увидели к'рошей — двух массивных существ, передвигающихся на четырех ногах, в то время как верхние конечности с серповидными когтями были подняты в боевой позиции. Их темно-красная кожа сливалась с полумраком джунглей, делая их почти невидимыми для неопытного глаза. Но яутжа были прирожденными охотниками, их зрение приспособлено для выслеживания даже самой скрытной добычи.
Н'дхи'я сделала знак Тха'кта-де – двигаться налево, огибая к'рошей с фланга, в то время как она зайдет справа. Он кивнул, понимая план без слов. Для охоты на таких существ требовалась координация, которой обычно достигали лишь охотники, годами тренировавшиеся вместе. Но между ними было что-то особенное, какая-то инстинктивная связь, позволяющая чувствовать намерения друг друга.
Тха'кта-де бесшумно двигался сквозь подлесок, держа копье наготове. К'роши обладали отменным слухом, но плохим обонянием. Если двигаться достаточно тихо, можно подойти почти вплотную.
Он видел, как Н'дхи'я с другой стороны натянула лук, готовясь выпустить стрелу. Их взгляды встретились через поляну, и она едва заметно кивнула. Сигнал к атаке.
Стрела вонзилась в шею первого к'роша, точно в уязвимое место между пластинами брони. Существо взревело от боли и ярости, разворачиваясь в сторону стрелка. В этот момент Тха'кта-де бросился вперед, вонзая копье в бок второго зверя.
К'рош издал пронзительный вой и развернулся к новому противнику, размахивая серповидными когтями. Тха'кта-де едва успел отпрыгнуть, но один из когтей все же задел его плечо, оставив глубокую царапину.
Он не отступил. Вытащив из-за пояса второе копье – короткое, для ближнего боя – Тха'кта-де снова атаковал, целясь в глаза зверя. К'рош уклонился, но это дало Н'дхи'е время для следующего выстрела. Ее стрела вонзилась прямо в открытую пасть первого к'роша, когда тот издавал очередной рев. Зверь захрипел, дергаясь в агонии.
Второй к'рош, увидев падение сородича, стал еще агрессивнее. Он бросился на Тха'кта-де с невероятной для такого массивного существа скоростью. Молодой охотник не успел уклониться полностью – удар когтя отбросил его к дереву, выбив воздух из легких.
К'рош надвигался для смертельного удара, но в этот момент Н'дхи'я оказалась рядом. Она прыгнула на спину зверя, вонзая свой клинок глубоко в основание черепа, где бронированная шкура была тоньше.
К'рош взревел, пытаясь сбросить наездницу, но клинок уже нашел свою цель. Существо содрогнулось в последней конвульсии и рухнуло на землю.
Н'дхи'я соскочила с туши и подошла к Тха'кта-де, который уже поднимался на ноги, держась за раненое плечо.
— Ты слишком открылся, — сказала она, но в ее голосе не было упрека, скорее профессиональное замечание.
— А ты слишком рискуешь, запрыгивая на такую тварь, — ответил он, восстанавливая дыхание.
Их взгляды снова встретились, и что-то промелькнуло между ними – взаимное уважение, признание навыков друг друга, и что-то еще, что ни один из них не мог или не хотел называть.
— Твоя рана, — сказала Н'дхи'я, кивая на его плечо. — Нужно обработать, иначе может быть заражение. Когти к'роша ядовиты.
Тха'кта-де хотел отмахнуться, сказать, что это просто царапина, но внезапно почувствовал слабость. Яд к'роша действовал быстро, вызывая головокружение и тошноту.
Н'дхи'я заметила это и подхватила его, не давая упасть.
— Не будь глупцом, — прорычала она. — Сядь.
Он подчинился, опускаясь на ствол поваленного дерева. Н'дхи'я достала из поясной сумки небольшой контейнер с мазью – стандартное средство, которое каждый охотник носил с собой для экстренных случаев.
Она сняла с него нагрудный доспех и разорвала ткань вокруг раны. Ее пальцы были сильными, но удивительно нежными, когда она наносила мазь на рану. Тха'кта-де наблюдал за ней, за тем, как сосредоточенно она работает, как ее мандибулы слегка подрагивают от напряжения.
— Почему ты помогаешь мне? — спросил он. — Я из вражеского клана. По законам наших предков, ты должна оставить меня умирать.
Н'дхи'я на мгновение прекратила свои действия, глядя ему прямо в глаза.
— А почему ты следишь за мной? — ответила она вопросом на вопрос. — По тем же законам, ты должен пытаться убить меня, а не наблюдать из-за деревьев.
Тха'кта-де не нашелся с ответом. Действительно, почему? Он сам не понимал силы, влекущей его к этой женщине-воину из вражеского клана.
— Ты спасла мне жизнь, — наконец сказал он. — Я хотел узнать... почему.
Н'дхи'я закончила обрабатывать рану и отступила на шаг.
— Может быть, по той же причине, по которой ты сейчас здесь, — ответила она загадочно. — Иногда даже у яутжа бывают... импульсы, которые сложно объяснить.
Она отвернулась, начиная разделывать тушу к'роша. Это была ценная добыча – мясо, шкура, когти, все имело применение.
— У нас есть время до рассвета, — сказала она, меняя тему. — Поможешь мне с этим, и мы сможем забрать лучшие части.
Тха'кта-де поднялся, чувствуя, как мазь уже нейтрализует яд, возвращая силы. Он присоединился к Н'дхи'е, работая в тандеме с ней, словно они были членами одного клана, охотившимися вместе всю жизнь.
Когда работа была закончена, они развели небольшой костер и начали готовить часть мяса, оставив остальное для транспортировки в свои лагеря. Ночь уже была глубокой, звезды сияли сквозь редкие просветы в кроне деревьев.
В свете костра лицо Н'дхи'и приобрело особый вид – ее шрамы, знаки статуса и достижений, казались глубже, значительнее. Тха'кта-де не мог оторвать от нее взгляд.
— Твой клан, — начал он, нарушая молчание. — "Огненный Коготь"... У вас есть история о том, как вы получили это имя?
Н'дхи'я кивнула, переворачивая мясо над огнем.
— Древний вождь Г'харак, — начала она, — столкнулся с огненным демоном в горах. Он сражался три дня и три ночи, пока не отрубил демону коготь. Этот коготь стал его оружием, а потом и символом клана.
Она говорила с гордостью, с уважением к истории своего народа. Затем продолжила:
— А потом была великая битва с кланом Темной Воды, где Г'харак использовал этот коготь, чтобы победить их вождя, Рах'ту...
Она внезапно осеклась, осознав, что рассказывает о победе над предком клана "Кривого Клинка", о битве, которая положила начало вражде между их народами.
Тха'кта-де напрягся. Рах'ту был великим воином, о котором рассказывали легенды в его клане. Но согласно их версии, он был предательски убит, а не побежден в честном бою.
— У нас другая версия этой истории, — сказал он, стараясь контролировать гнев в голосе.
Н'дхи'я посмотрела на него, и в ее глазах мелькнуло что-то похожее на сожаление.
— Конечно, у вас другая, — ответила она. — Победители и проигравшие редко согласны в том, как все произошло.
Тха'кта-де хотел возразить, хотел рассказать истинную – с его точки зрения – версию событий. Но что-то остановило его. Возможно, понимание, что это разрушит хрупкое перемирие между ними, или может быть, осознание, что истина всегда где-то посередине.
Напряженное молчание повисло между ними. Н'дхи'я поднялась, собирая свою часть добычи.
— Рассвет скоро, — сказала она. — Мне нужно вернуться в лагерь до того, как мое отсутствие заметят. Теперь, когда я вождь, меня будут искать.
Тха'кта-де тоже поднялся, ощущая странное разочарование. Он не хотел, чтобы эта ночь заканчивалась, не хотел, чтобы она уходила.
— И тебя будут искать, — добавила она, глядя на него. — У "Кривого Клинка" каждый воин на счету, не так ли?
Он кивнул, не доверяя своему голосу. Что-то застряло в горле, какое-то чувство, которому он не мог дать название.
— Возьми это, — сказала Н'дхи'я, отделяя один из когтей к'роша и протягивая ему. — Трофей твоей охоты.
Тха'кта-де принял подарок, его пальцы на мгновение соприкоснулись с ее пальцами, и он почувствовал, как по коже пробежала дрожь.
— До следующей охоты, Тха'кта-де из клана "Кривого Клинка", — сказала она с той же особой интонацией, которая заставляла его сердца биться чаще.
— До следующей охоты, Н'дхи'я из клана "Огненного Когтя", — ответил он, впервые произнося ее имя вслух.
Они разошлись в разные стороны, но оба не могли удержаться от того, чтобы обернуться. Их взгляды встретились через поляну, и в этом взгляде было больше, чем могли выразить слова.
Тха'кта-де смотрел, как она исчезает в джунглях, и думал о том, что, возможно, в этой женщине-воине он нашел что-то, чего не хватало в его жизни. Что-то, что невозможно было найти в его клане, среди его народа.
Н'дхи'я, со своей стороны, ощущала странное смятение. Как вождь, она несла ответственность за свой клан, за соблюдение древних традиций и вражды. Но как охотник, как женщина, она не могла отрицать притяжения к этому молодому, дерзкому воину из вражеского клана.