— Он молод и напуган, — ответил Ко'рах. — Возможно, он думал, что мы не поверим ему. Что мы выдадим его "Огненному Когтю", чтобы избежать войны.
Ка'ркха встал, его решение было принято.
— Мы не можем найти его до полуночи. Это означает войну. Но я не допущу, чтобы наш клан проливал кровь за преступление, которого мы не совершали, или за поединок, детали которого нам неизвестны.
— Что ты собираешься делать, вождь?
— Я пойду к Н'дхи'е сам, — ответил Ка'ркха. — Расскажу ей всё, что мы знаем. Покажу кинжал. Возможно, мы сможем договориться.
Когда Ка'ркха покинул поселение, сопровождаемый лишь двумя старейшинами, солнце уже касалось вершин деревьев. У них оставалось совсем немного времени, чтобы предотвратить войну.
В лагере "Огненного Когтя", разбитом неподалеку от нейтральной территории, воины также готовились к битве. Оружие было заточено, доспехи надеты, боевые раскраски нанесены. Все ждали лишь приказа своего вождя.
Н'дхи'я сидела у костра, глядя на пламя. Ее лицо было каменным, но в глазах плескалась буря эмоций. Г'харан был не только ее первым копьеносцем, но и другом детства, преданным соратником. Она уважала его, хотя и не любила так, как он этого хотел. И теперь он был мертв — убит на нейтральной территории, возможно, из-за нее.
— Вождь, — подошел один из воинов. — К нам идет делегация "Кривого Клинка". Ка'ркха и двое старейшин.
Н'дхи'я кивнула.
— Пропустите их.
Когда Ка'ркха предстал перед ней, она увидела в его глазах не вызов, не угрозу, а усталость и... понимание?
— Ты пришел объявить о своем решении? — спросила она холодно. — Выдать убийцу или принять бой?
Ка'ркха выпрямился.
— Я пришел рассказать тебе правду, насколько мы ее знаем, — произнес он. — И предложить решение, которое, возможно, удовлетворит нас обоих.
Он протянул ей сверток. Развернув его, Н'дхи'я увидела церемониальный кинжал Г'харана. Ее глаза расширились, затем сузились.
— Где вы это нашли? — потребовала она ответа.
— В жилище одного из наших охотников, — ответил Ка'ркха. — Молодого воина по имени Тха'кта-де.
При упоминании этого имени Н'дхи'я вздрогнула, почти незаметно, но Ка'ркха уловил эту реакцию.
— Ты знаешь его? — спросил он тихо.
Н'дхи'я отвернулась, пытаясь скрыть эмоции.
— Нет, — солгала она, но недостаточно убедительно.
Ка'ркха решил не настаивать. Вместо этого он продолжил:
— Тха'кта-де исчез. Мы не знаем, где он сейчас. Но мы нашли это, — он указал на кинжал, — в его жилище. Это означает, что он действительно встречался с Г'хараном перед его смертью.
— И убил его, — жестко закончила Н'дхи'я.
— Мы не знаем обстоятельств, — возразил Ка'ркха. — Был ли это честный поединок? Была ли это самооборона? Или действительно подлое убийство? Тха'кта-де не рассказал нам, что произошло. Он просто... исчез.
Н'дхи'я задумалась, глядя на кинжал в своих руках.
— Наши следопыты нашли следы борьбы, — сказала она наконец. — Двое яутжа сражались. Затем появился р'кха. Есть следы крови трех существ — Г'харана, р'кха и... кого-то еще.
— Тха'кта-де, — кивнул Ка'ркха. — Значит, возможно, р'кха убил Г'харана, а не Тха'кта-де?
— Или Тха'кта-де натравил р'кха на Г'харана, — парировала Н'дхи'я, но в ее голосе не было прежней уверенности.
Ка'ркха пристально посмотрел на нее.
— Ты действительно веришь в это? Что молодой охотник мог контролировать р'кха, одно из самых свирепых созданий джунглей?
Н'дхи'я опустила взгляд. Нет, она не верила в это. Но что тогда произошло? Почему Г'харан и Тха'кта-де сражались? И почему Тха'кта-де бежал, если был невиновен?
— Я предлагаю компромисс, — произнес Ка'ркха. — Мы объявляем Тха'кта-де изгнанником. Он больше не член нашего клана. Если вы найдете его, он ваш. Но наши кланы не будут проливать кровь друг друга из-за действий одного воина.
Н'дхи'я долго молчала, обдумывая предложение. Это был разумный выход, который позволял сохранить лицо обоим кланам. "Кривой Клинок" признавал причастность своего охотника к смерти Г'харана и наказывал его изгнанием. "Огненный Коготь" получал право на месть, если когда-либо найдет Тха'кта-де.
— Я принимаю твое предложение, — наконец сказала она. — Тха'кта-де объявляется изгнанником. Если он когда-либо появится на наших территориях, он будет убит.
Ка'ркха кивнул, с облегчением выдохнув. Война была предотвращена, хотя цена оказалась высокой — молодой, многообещающий охотник был потерян для клана навсегда.
— Да будет так, — произнес он ритуальную фразу.
— Да будет так, — эхом отозвалась Н'дхи'я.
Когда делегация "Кривого Клинка" удалилась, Н'дхи'я осталась одна у костра, глядя на пламя. В ее руке все еще был церемониальный кинжал Г'харана. Она думала о молодом охотнике, с которым провела одну ночь, охотясь на к'рошей. О том, как он смотрел на нее, с каким уважением и... восхищением? О том, как она сама чувствовала странное тепло в его присутствии.
Теперь он был изгнанником, беглецом. Если Г'харан действительно вызвал его на поединок из-за нее (а она подозревала, что так оно и было), то косвенно она была виновата в смерти своего первого копьеносца и в изгнании Тха'кта-де.
— Будь осторожен, охотник, — прошептала она в ночь. — И найди свой путь.
Далеко от лагерей обоих кланов, глубоко в неизведанных джунглях, Тха'кта-де продолжал свой путь. Его раны болели, но не так сильно, как его сердца. Он покинул свой дом, свой клан, всё, что знал и любил. Теперь он был один — изгнанник, беглец, охотник без стаи.
Он понимал, что не может вернуться. Не после того, что произошло. Его будут искать охотники обоих кланов — "Кривого Клинка" за дезертирство, "Огненного Когтя" за смерть Г'харана. Его единственным шансом было уйти как можно дальше, найти новые земли, возможно, даже новые миры.
Тха'кта-де остановился на вершине холма, глядя на звезды. Где-то там, среди этих далеких огней, могло быть его будущее. Новая жизнь, новые охоты, новые испытания.
Но даже среди звезд он не сможет забыть ее — Н'дхи'ю, вождя "Огненного Когтя", охотницу, которая показала ему, что значит быть по-настоящему живым. Ради которой он, сам того не желая, стал причиной смерти и раздора.
Тха'кта-де поднял голову к небу и издал протяжный, полный боли крик — крик охотника, потерявшего свою стаю, но не потерявшего свою гордость и решимость.
Затем он повернулся и продолжил свой путь в неизведанное, оставляя позади всё, что было ему дорого, но унося с собой воспоминания и надежду на то, что однажды, возможно, он сможет вернуться и всё исправить.