Самолет развернулся, приготовившись к экстренному взлету. Ахмади приказал водителю подъехать прямо к трапу. Связался по рации с экипажем лайнера, сообщил, что они готовы принять пассажира и контролируют ситуацию. Только после этого у самолета откинулся трап, и в проеме двери появился высокий, слегка сутулый мужчина с высохшей бледной кожей. Он был одет в белые штаны, клетчатую безрукавку, на голове клетчатая кепка. Он был в черных очках, а в руках держал клюшку для гольфа.
Спустившись по ступенькам, он осмотрел аэродром, словно это было поле для гольфа, и, не найдя лунок, тут же потерял к нему интерес.
Ахмади сидел в машине рядом с водителем и сам не понял, какая сила заставила его выпрыгнуть из салона и, подобострастно поклонившись, открыть для странного пассажира заднюю дверь машины. Пассажир, казалось, даже не заметил его. Только сев на заднее сиденье, он наконец произнес:
– Зовите меня просто Советник.
Ахмади согласно кивнул:
– Я хочу попасть на то место, где зажегся свет.
Ахмади снова кивнул:
– Это возможно.
– Надеюсь, вы понимаете, что ни один человек не должен знать о том, что я здесь.
– Понимаю.
– Поэтому без фанатизма, пожалуйста. Просто привезите меня туда вместе со всеми, когда откроется южный блокпост.
После этих слов он потерял к Ахмади всякий интерес и стал смотреть в окно.
Он не отрывался от созерцания окрестностей даже тогда, когда утром у блокпоста, где они ждали положенного часа, мимо них проехал джип с журналистами. Он не проявил никакого интереса к тому, что джип, сломав шлагбаум, проскочил в город, не дрогнул, когда над их головами с шипением пролетела ракета.
И вот только сейчас, сидя в машине на краю огромной воронки, которая заполнялась людьми, как некогда заполнялся римский Колизей зрителями перед гладиаторскими боями, он, глядя в бинокль на тело убитого Черного охотника, вдруг неожиданно спросил у Ахмади:
– Как его звали?
Мулла Ахмади с ужасом осознал, что он не знает. Мансур? Ахмет? Мухаммед? Нет, парень был русоволосый, а значит, и имя у него было русское. Единственное, что он смог вспомнить – что парень пришел к нему очень давно после какой-то истории, когда, выполняя заказ, должен был убить губернатора области, а убил невинного человека. И с тех пор считал себя порченым и соглашался на самые опасные и грязные операции.
Ахмади мог, конечно, соврать и назвать любое имя, ведь никто и никогда не проверил бы его слова, но он почему-то покраснел, как школьник, и ответил:
– Не знаю.
Советник вдруг улыбнулся. И улыбка его была похожа на оскал хищного зверя:
– Хорошо. И не надо знать. Он всего лишь пешка.
Продолжая смотреть на труп, он ткнул пальцем в сторону светового экрана, который развернулся в небе над воронкой. Он представлял собой яркий купол, который, казалось, поддерживался над головами людей сложной системой зеркальных отражений, причем первоначальный источник света был скрыт. Свет прорывался сквозь толпу и словно исходил изнутри, от самого песка.
– Где источник света? – спросил он Ахмади.
Тот окинул взглядом воронку и не смог определиться с ответом.
– Такое впечатление, что он пробивается из-под земли.
Советник кивнул, но было непонятно, доволен он ответом или нет.
– Чего хотят эти люди? – задал он следующий вопрос.
– Честного поединка, судя по всему.
Советник усмехнулся:
– Ответ неправильный.
Ахмади проглотил слюну и не нашелся, что сказать.
– А чего же, по вашему мнению, они хотят?
Ему вдруг стало ужасно страшно, что он уже второй раз не может ответить на вопросы этого человека. Но Советник даже не заметил этого смущения, он просто продолжил свою мысль:
– Хлеба и зрелищ они хотят! А раз люди этого хотят, то они должны это получить. Это закон бизнеса.
И Ахмади наконец с облегчением согласился:
– Так точно. Должны.
– Вот и устройте им шоу, уважаемый мулла Ахмади, вы ведь мастер по этой части. Пусть все будет по-настоящему.
Ахмади понравилось, что Советник назвал его мастером, и, еще до конца не осознавая, что от него требуется, поддержал своего собеседника словом:
– Устроим, уважаемый Советник. Все будет в лучшем виде…
К трупу Черного охотника подъехал фургон с надписью «Военная прокуратура. Мобильная лаборатория» и спугнул пару ворон, которые уже успели усесться на спине покойника. Из машины вышли три человека в белых халатах, из-под которых выглядывала форма российских войск и французских легионеров. Смеясь, они положили тело на спину, и один эксперт, склонившись над ним, начал мазать ему пальцы синей краской, снимая отпечатки. Другой принялся делать фотоснимки, а третий – осматривать снайперскую винтовку, которую передал ему в руки седой осетин.
Когда тело погрузили в машину, Советник стал с интересом рассматривать осетина и стоящих возле него детей: двух мальчишек и девочку.
– Так вот вы какие – Ибрагим и Мария! – произнес он вслух, явно разговаривая сам с собой. – Поразительно! И никому нет никакого дела. Вот что значит…
Советник не закончил, а мулла Ахмади не решился потревожить его вопросом. Он лишь посмотрел в ту же сторону, что и его спутник, и, чуть распахнув от удивления глаза, продолжил следить за тем, как осетин, взяв на руки девочку, пошел в окружении мальчишек обратно в сектор, находящийся под защитой российских миротворцев. Ему не надо было долго думать, где же он видел этого человека. Фотография его лежала сейчас у него в кармане. Вне всякого сомнения, это был Султан Ибрагимов. Человек, за поимку которого власти давали миллион евро. И он так спокойно разгуливал по городу, будто и не было никакой войны. Даже сам отдал следственным органам оружие. А те даже не удосужились проверить его документы. Мулла Ахмади повернулся в полкорпуса и посмотрел в лицо Советнику, чтобы узнать, правильно ли он его понял. Но Советник, будто специально, отвернулся и начал смотреть на склоны гигантской воронки, которые уже стали черными от наплыва людей. Тогда мулла Ахмади достал из бардачка четки и Коран, поправил шапочку:
– Уважаемый советник, могу я сейчас вас покинуть? Мне необходимо сделать некоторые распоряжения.
– Идите, – ответил Советник, не глядя в его сторону и положив подбородок на ручку клюшки для гольфа. – Но постарайтесь начать шоу раньше полудня!
После того, как был открыт южный блокпост, в город хлынул поток переселенцев с грузинской стороны.
Однако, вопреки всем ожиданиям и обещаниям, город не оказался пустым и готовым к употреблению. Ночью очень многие осетины вернулись по козьим тропам в свои дома и приготовились к жестокой обороне. После нескольких уличных рукопашных боев, закончившихся ничем, народ как с одной, так и с другой стороны потянулся к огромной воронке, в центре которой сиял большой световой столб. Этому способствовала информация, которая высвечивалась на небе и которую многие получили на свои мобильные телефоны практически сразу же, как были сняты ограничения с радиосигналов и начали работать коммерческие сотовые операторы. В эс-эмэске сообщалось, что ровно в двенадцать часов дня на бывшей площади России состоится Суд Божий, на который все приглашаются в качестве свидетелей. Эта информация, распространяемая сетевым способом от одного человека к другому, веером разошлась не только по всей территории Грузии и Южной Осетии, но и, достигнув южных окраин России, вернулась обратно вместе с новыми желающими увидеть необычное зрелище.
Не все понимали, что такое Суд Божий, не все понимали, кого и как будут судить, но все осознавали, что суд – это в любом случае спектакль, которого, может быть, вообще больше нигде и никогда не будет. Изголодавшиеся по зрелищам, уставшие от войны, люди шли к площади России, как звери на водопой, постепенно забывая о распрях и обидах. Самые шустрые из грузин и осетин тут же скооперировались и, подсуетившись, организовали продажу прохладительных напитков, еды и даже сувениров с изображением упирающегося в небо светового столба. Кто-то развернул торговлю зонтиками, кто-то – биноклями и фотоаппаратами. Вездесущие журналисты с телекамерами заняли самые удобные места и с нетерпением ждали развития событий.
Попытки погасить световое панно и остановить незапланированное мероприятие предпринимались, но все они не увенчались успехом. На помощь разведчикам Макарова одним из первых прибыл, совершив стремительный марш-бросок на лошадях по сухой степи, добровольный казачий отряд из Краснодара, подтянулись осетины-ополченцы, и любого, кто пытался каким-то образом подойти к источнику света, мягко, но настойчиво просили удалиться. Во избежание напряженности и дабы сохранить лицо, новый мэр города Зураб Церетели, тезка известного скульптора, был вынужден выдать задним числом разрешение на проведение акции под названием Суд Божий и включить его в план официальных мероприятий по случаю окончания грузино-осетинского конфликта. Вместе с этим постановлением он лично прибыл на импровизированную арену, чтобы хоть как-то контролировать ситуацию. Вместе с ним к месту поединка в качестве наблюдателей от Организации прибыли Гарри Кисенгер и генерал Джонсон. Они привели с собой взвод морских пехотинцев и подразделение военной полиции и взяли под контроль сектор на южном склоне кратера. Как только были выполнены все необходимые процедуры по блокировке и оцеплению территории, стало ясно, что никакого триумфального окончания конфликта в ближайшее время не предвидится.
На самом деле пожар вражды продолжает тлеть. Он всего лишь стал локальным и сузился до размеров воронки от взрыва тактической ракеты. Вражда продолжала жить в уголках прищуренных глаз, в тонких намеках и грозных взглядах, которыми награждали другу друга присутствующие. К половине двенадцатого утра воронка была уже почти полностью забита людьми. Лишь в некоторых местах оставались светлые пятна, при этом было четко заметно, что вся площадь кратера разделилась на две неравные части. Большая южная часть, контролируемая морскими пехотинцами, была заполнена выходцами из южного блокпоста, а в меньшей, северной, контролируемой отрядом Макарова, казаками и ополченцам, находились жители разрушенного города и те, кто успел прийти ночью.