– Какой?
– Кто те люди, что послали меня сюда, и чего они хотят.
– А ты ответишь?
– Сейчас, когда мы одни? Да.
– И кто же они?
– Слуги драконов. Кланы. Те, кто входил в знаменитый «золотой миллиард».
– Чего они хотят?
– Вернуть все назад.
– Все? Они хотят снова служить драконам? Но ведь их больше нет.
– Появятся вновь. Драконом может стать любой человек. Ему надо только полюбить золото и власть.
– Но зачем? Разве сейчас плохо?
– Нет, хорошо. Но тогда многим было лучше. Они жили за счет других. У них была власть, они ни за что не отвечали и имели все блага мира.
– А при чем здесь ты, я, Алексей, Мария?
– Неужели не понятно? Алексей и Мария – последние избранные Богом, баловни судьбы. Он – сын первого Защитника, она – та, кто вывел Защитника на Цхинвальский суд. Они молоды, наивны и известны всему миру.
С ними носились лучшие умы планеты. Их сознание лепилось специально, чтобы в нужный момент оно выстрелило в нужную сторону. Любого из них можно будет провозгласить императором, живым Богом, основателем новой династии и в конце концов сделать драконом.
– Они не согласятся. Они слишком хорошо знают, что это такое и чем заканчивается.
Светлана рассмеялась.
– Это мы слишком хорошо знаем, чем это может закончиться, а они, как все молодые люди, амбициозны и имеют много планов на будущее. Алексей в душе мечтает повторить подвиг отца и стать выше него, Мария – стать самым молодым Нобелевским лауреатом. Мир не меняется. И потом, их никто и не будет спрашивать. Все произойдет само собой после Суда Божьего в Китеж-граде, когда они выйдут на него друг против друга каждый со своей правдой. Победит кто-то один. Он и станет первым императором планеты. Кланам все равно, кто из них будет победителем.
– С Алексеем понятно. Он этого хочет, но Мария же не собирается ни с кем биться. Она, по-моему, влюбилась в Алексея.
– Это сейчас она не собирается. В конце нашего пути все будет по-другому. Они будут ненавидеть друг друга. Любви нет. Это все кратковременные эмоции и физиология. Вот увидишь, когда встанет вопрос, в какую сторону тянуть одеяло, каждый из них, как и все, будет тянуть его на себя.
Тучков замолчал, переваривая информацию.
– То есть их уже давно готовили к тому, чтобы столкнуть лбами?
Светлана улыбнулась уголками глаз.
– И ты здесь, чтобы контролировать и направлять этот вопрос?
– Да.
– Но почему ты?
– Я слишком много знаю об Алексее и о его отце.
– Но зачем нужен я?
– Ты отведешь нас в Китеж-град.
– Если честно, то я не знаю туда дорогу.
– Это понятно. – Светлана снова скрыла улыбку в подушке. – Я знала об этом с самого начала.
– Знала? – Тучков, услышав об этом, даже приподнялся со своего места. – Откуда?
– Из Китеж-града никаких официальных приглашений никогда не приходит. Это я послала тебе то письмо.
– Ты? Зачем?
– Чтобы Алексей смог его прочитать и приехать сюда к тебе.
Тучков почесал затылок.
– Ну, допустим. А что дальше? Как мы все же попадем в этом Китеж-град?
– Слушай меня, и, уверяю тебя, мы там будем.
– Ты знаешь туда дорогу?
– Нам ее покажут, когда будет время.
– Почему я должен тебе верить?
– А у тебя нет другого выхода. Ты же уже сказал «да». Как ты будешь выглядеть, если откажешься? И потом, если план удастся, то ты действительно получишь назад все, что потерял. Неужели не понятно? Тебе выгоднее согласиться мне помочь, чем отказаться.
– Ну, допустим, – ответил Тучков. – А что получишь ты?
– Мой шейх после смерти оставил мне немного. Неожиданное падение цен на нефть разметало все его состояние. Да еще я у него была не одна. Но даже не это главное. Тяжело жить в стороне от важных дел, когда всю жизнь только этим и занимался. Мне просто скучно. Если же дело выгорит, то я окажусь там, где раньше даже и подумать не могла. Возле самого пьедестала.
– А если не выгорит?
– Ну что может статься со старухой. Смерти я уже давно не боюсь.
Тучков усмехнулся.
– Знаешь, ночью я не заметил, что лежу рядом со старухой.
Светлана засмеялась:
– Мастерство не пропьешь.
Она затушила сигарету о песок и села.
– Давай собираться. Скоро вернутся наши голубки. Мы должны их встретить и обсудить наши дальнейшие планы. И нежелательно, чтобы они нас застали в таком виде.
Со смотровой площадки Эйфелевой башни открывалась великолепная панорама ночного Парижа. Города любви и моды. То там, то здесь вспыхивали огоньки открывающихся порталов, из которых вываливались стайки современных поклонников моды. Кто-то тут же вскакивал на велосипеды, скейты или роликовые коньки и скользил по стальным натянутым тросам на уровне второго этажа, кто-то спускался на землю и по старинке использовал электрокары или кареты. Все шли в сторону Елисейских полей, где вот-вот должен был начаться еженощный карнавал моды и стиля. Утром новинки парижской моды будут уже многократно скопированы и отправлены в сетевые магазины. К обеду следующего дня они будут уже устаревшими, а вечером все начнется заново. Время современной моды быстротечно, как время жизни бабочки. И только заядлые модники хотят обогнать его, приезжая по традиции каждую ночь в Париж, чтобы успеть уже утром появиться в новом одеянии, опередив общую массу хотя бы на пару часов. Мария стояла, прислонившись к парапету, и смотрела на это феерическое зрелище. Алексей, обняв ее за плечи, вдыхал запах ее волос и, пьянея от него, находился на вершине блаженства. Он молчал. Говорить не хотелось.
– Как здорово! – воскликнула Мария, наполняя легкие воздухом Парижа. – Как тебе удалось так легко попасть на самую вершину Башни? Я уже несколько раз пробовала открыть сюда портал, но всегда натыкалась на километровые очереди.
– Не знаю, – ответил Алексей. – У меня давно уже так. Все, что ни захочу, получается сразу. Сначала я думал, что я просто такой везучий, но потом понял, что меня просто ведут по жизни.
– Что значит «ведут по жизни»? – не поняла Мария.
Услышав этот вопрос, Алексей сразу погрустнел и, выпустив ее из своих рук, встал рядом, облокотившись на высокий парапет.
– А ты разве никогда не чувствовала, что тебя кто-то тайно ведет, подталкивает к тем или иным действиям? – спросил Алексей.
– Что ты имеешь в виду? Ангела-хранителя?
– Ну, что-то вроде того. Наверное, можно и так сказать. После гибели отца меня взяла к себе еврейская община Тель-Авива. Она имеет связи по всему миру и оберегает меня от всяких напастей. Вот эта община и еще, пожалуй, Светлана – это что-то вроде моих ангелов-хранителей.
– Зачем?
– Не знаю. Наверное, в память об отце.
Мария задумалась:
– У меня было такое чувство. Один раз. В далеком детстве. Когда кто-то сказал, словно шепнул на ухо, чтобы я взяла одного человека за руку и вывела его на Суд Божий, но я никогда не видела говорящего. Он был как бы внутри меня, а потом ушел. То, о чем говоришь ты, – это совсем другое.
– Наверное.
– Ну а в Китеж-град ты хочешь попасть сам или тебя тоже ведут?
– Надеюсь, что сам. Хотя…
Алексей задумался, потом мотнул головой:
– Нет, не хочу об этом думать!
– О чем?
– Светлана! Она познакомила нас. Понимаешь? Мы ведь могли встретиться с тобой в любом другом месте в любое другое время. Ты занималась биографией моего отца, изучала его жизнь, и ни разу мы с тобой не пересекались, хотя письмо моего отца для тебя было очень важным. И вдруг так сразу! Бац! Встретились, познакомились. Потом вот этот Париж. Башня.
Алексей вздохнул:
– Нет, все слишком сложно!
Вспыхнули мощные проекторы. Они отобразили на небе все, что должно был произойти на Елисейских полях. Вид с Эйфелевой башни стал еще красивее, и на какое-то время Мария и Алексей молчали, наслаждаясь вновь открывшимся видом. Сегодня дизайнеры из Уганды предлагали одежду в стиле античных туник, но только в ярких африканских красках.
– Необычно, – высказал свое мнение Мария, когда все закончилось. – Мне понравилось. А тебе?
Алексей пожал плечами:
– Все равно завтра будет уже что-то новое.
– Если наступит завтра.
– Что ты имеешь в виду?
– Понимаешь, – Марии показалось, что на щеке Алексея еще осталось немного губной помады. Она ее уже вытирала один или два раза, но та снова проявлялась. Она достала из сумочки платочек и прикоснулась им к щеке Алексея, – я убеждена, что Китеж-града просто не существует. Его не может быть на нашей планете чисто физически. Это фантом, миф, собирательный образ. Но почему-то нас обоих пытаются убедить в том, что он есть. И отправить на его поиски.
– Почему не существует? Есть же письмо моего отца. Письмо к Тучкову.
– В том-то и дело, что ни в том, ни в другом письме нет точных координат, поэтому этим местом может быть названа любая точка на планете.
– Но… – Алексей замолчал. – Давай не будем об этом сегодня. Не хочу. Китеж-град существует, и мы его найдем.
– Не найдем, – ответила Мария, – как ты не понимаешь? Китеж-град – это же…
Она открыла рот, чтобы что-то добавить, но Алексей вдруг неожиданно закрыл ее губы своими. Это был их первый поцелуй. И он длился долго. Очень долго. Пока у обоих не перехватило дыхание.
Потом был еще один поцелуй. И еще. Они целовались и целовались, пока на горизонте не появились первые лучи солнца. Только тогда Мария, наконец, догадалась, что если здесь, в Париже, они видят восходящее солнце, то там, где их ждут Тучков и Светлана, уже давно наступил день.
– Надо возвращаться, – сказала она.
– Надо, – ответил он, размыкая объятия.
Они открыли портал и вернулись на станцию номер тридцать три, где их уже ждали компаньоны. След губной помады по-прежнему светился на щеке Алексея. Убрать его смогла только сама Светлана. Вместе со смытой помадой она получила на карту своего коммуникатора распечатку всех разговоров Марии и Алексея.