«А? …Вы один из них?» – дрожащим голосом спрашивает доктор.
«Нет. Я всегда работаю один».
«Один? Вы тоже отаку?»
Снейк игнорирует нелепый вопрос и убеждает ученого выбраться наружу. Они обсуждают миссию Снейка, но имеет место взаимонепонимание. Эммерих убежден, что «Метал гир REX» – это «мобильная установка для противоракетной обороны», система, нужная лишь для защиты его родины от межконтинентальных баллистических снарядов. Снейк хватает его за грудки и встряхивает: «Врете! Я знаю, что „Метал гир“ – не что иное, как шагающая машина ядерной смерти!» Эммерих не понимает, почему «ядерной»: «Они что, собираются установить на противоракетное орудие размонтированную боеголовку?» Снейк объясняет, что все учения на Шэдоу-Мозесе изначально сводились к тому, чтобы запустить модель ядерной боеголовки. Ученый не верит, пока Снейк не втолковывает ему, что услышал это прямиком от Бейкера, босса Эммериха. Ученый, похоже, по-настоящему сокрушен новой информацией.
Эммерих не занимался вооружением REX, но знает, что у того есть рельсовая пушка – вместо ракетного топлива она разгоняет пули до невероятных скоростей при помощи магнитов. Как робот может запустить боеголовку, все равно неясно, ведь он не приспособлен для межконтинентальных снарядов – и рельсовая пушка с этим не поможет. Но для чего-то же учения проводились, а значит, в устройстве REX есть нечто нестандартное. Эммерих слышал о новом виде ядерного оружия, но пока что его тестировали только в виртуальной реальности, на суперкомпьютерах. Он и помыслить не мог, что технологию используют прямо на REX, но это звучит логично.
Пав на колени, Эммерих бьет кулаком по полу и рыдает: «Проклятье! …Проклятье! Я такой болван! Это моя вина…» Он поясняет, что его дед работал на Манхэттенском проекте и жалел об этом всю жизнь, а отец родился в день бомбежки Хиросимы. «Что ж, у Бога есть чувство юмора», – мрачно язвит Снейк. Эммерих отвечает, что проклятая связь с ядерным оружием будто вписана в ДНК его семьи.
И вновь наше внимание привлекают к тому, во что способна вылиться генетика, а еще намекают на увлечение сексуально неудовлетворенных одиночек несбыточными авантюрами. Этот мотив вполне прозрачен: Эммерих – нерд, который начал строить роботов из-за увлечения аниме (дизайн «Метал гира» недаром напоминает Mobile Suit Gundam, а его интерес к Policenauts нам показывают прямо). И более того – он просит, чтобы его называли Отакон, а это отсылка к реальному конвенту любителей аниме, проходившему в Америке с середины 90-х. Кодзима хотел поговорить с отаку всего мира о том, как опасно замыкаться в собственном мирке. А есть ли способ начать эту беседу лучше, чем включить такую тему в высокобюджетную японскую игру с огромным боевым роботом и сексуальными персонажами? Он знал, что это привлечет внимание, и продвигал так игру. Осознание приходит к Отакону сразу после того, как он встречается с крутейшим киборгом, анимешность которого он сам отмечает; это явно указывает, что вся сцена – неслучайное высказывание Кодзимы. И, как мы увидим по ходу игры, отаку очень любит женщин, но не имеет у них успеха.
Снейк звонит Мэрил и сообщает, что Эммерих в безопасности. Она рада. Сама она неподалеку, но рассказать больше не успевает, потому что ее замечает охрана, и связь обрывается! Эммерих спрашивает, слышал ли Снейк «какую-то музыку», имея в виду негромкую мелодию, игравшую у Мэрил на фоне во время диалога, но тот игнорирует вопрос, полагая его риторическим. Они обсуждают то, как Мэрил прикидывается противником, и Эммерих отмечает, что при ходьбе она мило качает бедрами. Флэшбек напоминает нам о том, как смотрел на нее при погоне и сам Снейк. «А вы пригляделись», – отвечает он, не признаваясь, что делал это и сам.
«Ну, у нее очень классные бедра…» – оправдывается ученый.
Теперь Снейку нужно отыскать Мэрил – но она прикидывается солдатом противника, так что ее фигура становится официальной частью миссии. Кодзима может критиковать отаку, но и сам не прочь предаться подобным удовольствиям. Отакон подсказывает, что Мэрил можно застать в одиночестве «лишь в одном месте», а когда Снейк его не понимает, велит ему включить мозги и дает карту более высокого уровня доступа, открывающую новые локации.
Вдруг мы снова слышим страшный булькающий звук – и уже ожидаем, что Отакона вот-вот схватит инфаркт, как Андерсона и Бейкера, но звук, не успев достигнуть крещендо, вдруг обрывается. Снейк спрашивает, в порядке ли Отакон, а тот удивлен внезапным дружелюбием. Снейк объясняет, что все, кого он спасает, почему-то загадочно умирают, но Отакон отмахивается и называет это просто неудачным совпадением. Кажется, нам наконец-то удалось спасти кого-то без эксцессов. Один из трех – КПД так себе, но уж что есть.
Запрыгивая в шкаф, Отакон вывихнул лодыжку, так что теперь он использует собственный оптический камуфляж, чтобы спрятаться и не попасться никому на базе. Он признает свою ответственность за «Метал гир», хочет помочь Снейку остановить робота и перестать жить в мире фантазий. Почти невидимый, он хромает прочь.
КОДЗИМА ХОТЕЛ ПОГОВОРИТЬ С ОТАКУ ВСЕГО МИРА О ТОМ, КАК ОПАСНО ЗАМЫКАТЬСЯ В СОБСТВЕННОМ МИРКЕ. А ЕСТЬ ЛИ СПОСОБ НАЧАТЬ ЭТУ БЕСЕДУ ЛУЧШЕ, ЧЕМ ВКЛЮЧИТЬ ТАКУЮ ТЕМУ В ВЫСОКОБЮДЖЕТНУЮ ЯПОНСКУЮ ИГРУ С ОГРОМНЫМ БОЕВЫМ РОБОТОМ И СЕКСУАЛЬНЫМИ ПЕРСОНАЖАМИ?
Отличить переодетую женщину от остальных солдат Снейку удается легко. Это очевидный повтор сюжета с Наташей из Metal Gear 2: Solid Snake. На этаже над лабораторией Отакона есть женская уборная, а охраны там немного. Мэрил отличается не только походкой; при движении одежда на ее бедрах шуршит, и если Снейк прислушается, он может это заметить. Внимательность извращенца здесь весьма пригождается. В итоге Мэрил доплывает до женского туалета, Снейк заходит следом. Если зайти достаточно быстро, она не успеет надеть штаны и в последующей катсцене будет наряжена только в майку и трусики. Персонажи никак на это не отреагируют; это удовольствие – сугубо для игрока. Но, как ни странно, это не Снейк застает Мэрил врасплох, а наоборот. Он находит лишь пустую кабинку с лежащей на унитазе солдатской одеждой, и в эту секунду она выскакивает у него из-за плеча, наставив винтовку, и насмешливо велит не двигаться. А потом игриво прибавляет: «И вот я во второй раз подкралась к легендарному Солиду Снейку со спины».
Он окидывает ее взглядом. «Ты Мэрил? Ни за что не поверю, что ты могла долго выдавать себя за мужчину».
«В каком смысле? Эй! Мужчинам сюда нельзя».
«Не знал, что ты такая женственная».
«Сейчас не время со мной флиртовать, Снейк. И вообще это пустая трата времени. Когда я присоединилась к организации, мне провели психотерапию, которая уничтожила мой интерес к мужчинам». Странное признание, но Кодзима настойчиво выводит проблемы сексуальности и генетики на новый уровень.
«А на язык все так же остра… да, ты Мэрил».
У Снейка и Мэрил есть немного времени, так что они беседуют и знакомятся поближе. Снейк замечает у нее на руке логотип «Гончих» из Metal Gear 2, и она объясняет, что это временная татуировка – знак уважения «Гончим» былых времен, когда среди них были «настоящие герои» вроде Снейка и ее дяди. Снейк не согласен: на войне героев нет; все герои, которых он знает, – либо мертвы, либо в тюрьме.
«Но, Снейк, ты же герой. Разве нет?»
«Я лишь специалист в своем деле. В убийствах. Наемники не проигрывают и не побеждают. В войне побеждает лишь народ».
«Да. И за народ ты и сражаешься!»
«Я всегда сражался только за себя. У моей жизни нет смысла. Нет великой цели…»
«Ну брось».
«Я чувствую себя живым, лишь когда чудом избегаю смерти в сражении».
Мэрил трудно в это поверить. Ей грустно из-за того, что ее герою нравится смотреть, как умирают люди, что он живет ради битв, но она все равно с ним флиртует, и они обсуждают, как он ее вычислил. Что бы ни сделали с ее интересом к мужчинам, Снейк быстро пробивается через эти защиты. Ей любопытно, как он ее узнал; Снейк отвечает, что никогда не забывает прекрасных дам… и что у нее роскошный зад. «Ясно, ясно. Сперва, значит, мои глаза, а теперь зад, – игриво отвечает она. – Что же дальше?»
«На поле боя… не задумываешься о том, что будет дальше», – мастерски находит слова Снейк.
Мэрил передает Снейку одну карту, отключающую запуск ракет (по всей видимости, она прятала ее в декольте). Он спрашивает про остальные, но Мэрил известна судьба только одной. Она умоляет взять ее с собой. Он против. Она клянется, что не помешает ему.
«А если помешаешь?»
«Тогда пристрели меня».
«Не люблю зря тратить пули». Да, Снейк действительно мастер слова.
Ее в этом все устраивает. Она подходит к зеркалу. Звучит печальная музыка, и теперь, когда герои одни и в безопасности, Кодзима подробнее раскрывает Мэрил как персонажа, показывая, что она не просто симпатичная девица. Глядя на себя, она рассказывает, что не носит макияж и вообще с презрением относится к наносному. Ее отец погиб в бою, и она хотела стать солдатом, как он; не то чтобы продолжить его дело, нет – просто ей казалось, что, повторив его путь, она лучше сможет его понять. Но эта мечта не была истинной – она просто подражала отцу. Эта сцена напоминает сцену с Наташей из прошлой игры, посыл ее – такой же. Мэрил признается, что не любит смотреть на себя в зеркало, потому что не хочет заглядывать в глаза себе и тем решениям, что ей на самом деле нужно принимать.
А Снейк советует ей приглядеться повнимательнее – потом шанса не будет. Это не учения, напоминает он. «Нет ни героев, ни героинь, – прибавляет он строго. – Если ты проиграешь, тебя съедят черви».
Излюбленное оружие Мэрил – пистолет «Дезерт Игл»; Снейк предлагает поменяться на его .45 SOCOM, ведь «Дезерт Игл» «великоват для девушки», но она отказывается. «Он мне привычнее лифчика», – отвечает Мэрил и извлекает из декольте запасной магазин. А потом объясняет, что путь их пролегает по секретному подземному тоннелю, берущему начало в зале для командования. Она вытаскивает из декольте (теперь уже ясно, что бездонного) карту доступа, отдает ее Снейку и идет вперед – дорогу она знает.