«Тогда зачем ты здесь? Зачем… и дальше следовать приказам, когда руководство тебя предает?! Зачем ты явился?»
Снейк теряется и не знает, что на это ответить.
«Что ж… я тебе объясню, – медленно и уверенно продолжает Ликвид. – Ты явился, потому что тебе нравится убивать».
Эта мысль поражает Снейка, и тот протестует, но Ликвид обращает его внимание на то, скольких он уже убил в рамках этой операции.
«Это…» – запинается Снейк.
Ликвид мрачно усмехается:
«Я видел, с каким лицом ты их убивал. На твоем лице играл восторг битвы».
«Нет», – цедит Снейк сквозь зубы.
«В тебе живет убийца…» – вновь повторяет Ликвид. В этом диалоге мы слышим отголоски сцены с Биг Боссом в Занзибарии, но на сей раз Кодзима еще и намекает на сходство Снейка и игрока, ведь оба должны были понимать, что поступают дурно. Ликвид объясняет, что и он, и Снейк созданы убийцами, и нет смысла этому противиться.
И тогда Ликвид рассказывает про проект Les Enfants Terribles. Его запустили в 70-е в попытке создать идеальных солдат. Эталоном для проекта стал Биг Босс – величайший из живших в то время солдат. Но Биг Босс лежал в коме, так что из его клеток создали клонов. Всего было восемь эмбрионов, шесть из них абортировали, чтобы усилить развитие оставшихся двух. С этими двумя клонами проводили эксперименты, пытаясь вывести такой генотип, при котором проявлены будут все «доминантные гены» – иными словами, Солиду гены достались «лучшие», а Ликвиду – остатки. Не перепутайте это все ненароком с настоящей наукой.
Короче говоря, Ликвид чувствует, что с ним поступили несправедливо – поступил лично Снейк. Но дело не только в обиде: Ликвид также хочет защитить свою «семью», то есть всех, кто с ним генетически связан, включая спецназ нового поколения, генетически превращенный в копии Биг Босса. Ликвид убежден, что гены полностью определяют способности человека, и хочет, чтобы Снейк устыдился того, как убивал «братьев». Псевдонаучные идеи в этой сцене не всегда правдоподобны, но Кодзима всего лишь хочет разом затронуть как можно больше вопросов, связанных с генетикой.
Более того: Ликвид рассказывает, что так называемый синдром войны в Персидском заливе, коим в начале 90-х страдали тысячи солдат, возник в результате того, что правительство США тайно внедрило им те самые «солдатские гены», а вовсе не из-за обедненного урана или ПТСР. Это, мол, было лишь прикрытие. Пока он говорит, мы видим кадры войны в Персидском заливе.
Из всего сказанного Снейк заключает, что генная инженерия преуспела, но Ликвид поправляет его. Все «Сыновья Биг Босса» слишком похожи генетически, поэтому легко могут вымереть – убить их сможет один вирус, например, FoxDie. Единственный способ им самим избежать той же участи – добыть останки Биг Босса.
«ДНК Биг Босса нужна тебе, чтобы спасти семью? Как трогательно», – саркастично замечает Снейк.
«В природе… члены одной семьи не скрещиваются между собой, но все же помогают выживанию друг друга, – не смущается Ликвид. – Знаешь почему? Ради вероятности, что их гены передадутся следующему поколению. Альтруизм кровных родственников – реакция… на естественный отбор. Это называется „теория эгоистичного гена“», – Ликвид готов повиноваться зову своих генов, защищая генно-модифицированных солдат, свою «семью»; более того, он готов пойти на шаг дальше и убить клона-соперника, Солида Снейка. Вот вам и громкие слова про следование генам и защиту семьи. Устами Ликвида Снейка Кодзима анализирует моральные аспекты теории эволюции – и в то же время показывает нам эпических противников. «Злой близнец» – старое клише, но благодаря мотиву генетики он обретает новое звучание.
Ликвид велит Снейку обернуться. Тот видит Мэрил – не то мертвую, не то без сознания. Рядом с ней мигает бомба с часовым механизмом. Снейк спрашивает, жива ли Мэрил, и Ликвид не сдерживает жестокости: с издевательским равнодушием он отвечает, что не знает, но пару часов назад дышала. Он опускается даже до прямых издевок над ней – пока она лежит, беспомощная, а Снейк связан.
«Дура. Влюбиться в человека, у которого и имени-то нет».
«У меня есть имя…» – тихо протестует Снейк.
«Нет! У нас нет ни прошлого… ни будущего! А даже если бы было, оно не принадлежало бы нам. Мы с тобой лишь копии нашего отца… Биг Босса».
Потом он рассказывает Снейку о планах Вашингтона. Теперь, когда там знают, что «Метал гир REX» уничтожен и потому неопасен, они собираются стереть с лица земли всю базу, чтобы и ее тайны, и опасный FoxDie остались здесь.
Снейк тут же звонит Кэмпбеллу, и тот клянется, что найдет способ сбить с толку руководство и задержать удар. Теперь, когда все прояснилось и под угрозой оказались их жизни, Кэмпбелл раскрывает всю ложь и умолчания, которыми кормил Снейка во время операции. Оказывается, Мэрил переправили на базу незадолго до того, как ее захватили террористы, чтобы манипулировать полковником; чтобы он слушался, ее жизни угрожали. Все-таки все это время старый вояка был на нашей стороне.
Увы, в этот трогательный момент беседу прерывает Джим Хаусман, министр обороны США. Мы слышим, как полковника арестовывают. Последнее, что интересует руководство, – это CD с результатами экспериментов по «Метал гиру». Глава DARPA был другом Хаусмана и обещал доставить диск ему, но теперь тот мертв, а диск потерялся. С точки зрения эгоистичного министра обороны, в таком случае можно жертвовать чем угодно. Снейк интересуется, как они планируют объяснить ядерный взрыв СМИ, но ответ Хаусмана прост: заявить, что боеголовку взорвали террористы. «Вы двое, – говорит он Снейкам, – постыдный пережиток 70-х. Грязный секретик… нашей страны. Вас нельзя оставлять в живых». Он холодно прощается со Снейком и прерывает связь.
Ликвид развязывает Снейка и предлагает ему честный бой насмерть прямо на корпусе «Метал гира REX» – оказывается, все это время сцена разворачивалась именно там. Перед лицом ядерной смерти оба демонстрируют обнаженные торсы и яростную жажду мести. Часы на бомбе отсчитывают время, выделенное на их борьбу. Если упасть с такой высоты, тут же умрешь, так что пространство для ошибки минимально. Когда игрок снова получает управление, Ликвид проявляет недюжинную ловкость, но победителем из непростой драки выходит все-таки Снейк. Проиграв, злой близнец падает во тьму, на прощание выкрикивая имя брата.
И вот игрок наконец-то встречается лицом к лицу с последствиями того, смог он преодолеть пытки Оцелота или нет. Если да, Мэрил жива; если нет – мертва. Оба варианта сцены получают дополнительную остроту благодаря тому, что за ними стоят реальные трудности игрока, и мы сильнее эмоционально привязываемся и к облегчению Снейка, и к его горю. Если Мэрил жива, они страстно и нежно обнимаются… но она рассказывает о том, какие ужасы претерпела от руки Револьвера Оцелота и бог знает кого еще.
«Мэрил… Должно быть, это б-было ужасно…» – звучит знакомая печальная тема.
«Да нет, не так уж, – трясет головой Мэрил. – Я не поддалась пыткам».
«Пыткам?»
«И даже хуже… но я боролась. Как ты. Когда я им противостояла, я чувствовала, будто становлюсь к тебе ближе. Будто ты со мной. Это придавало мне сил держаться, хоть я и боялась».
Снейк тихо извиняется, но Мэрил не считает, что за ним есть вина. Она не уточняет, что именно с ней произошло, но говорит, что именно мысль о Снейке помогла ей пережить боль «и унижение». С учетом двусмысленных речей Оцелота и его склонности к сексуальному садизму, можно догадаться, об унижении какого рода идет речь. Актриса озвучивания Мэрил, Деби Мэй Уэст, показывает здесь выразительную игру, заставляя игрока всем сердцем почувствовать боль героини.
Нежный момент прерывается, когда по «Кодеку» звонит Отакон. Снейк делится доброй вестью; тот его поздравляет. Дурные же новости в том, что базу собираются разбомбить. Отакона это не смущает – он готов остаться внутри и открыть все двери, нужные им для побега, даже если это грозит ему смертью. Снейк пытается его переубедить, но решение ученого твердо. «Хватит сожалеть о прошлом. В жизни есть не только потери…» На это ответить нечего. И когда Отакон говорит, что наконец-то стал полноценной личностью и нашел смысл жизни, Снейк отвечает лишь: «Хорошо. Ты там… не вздумай умереть». В этой сцене Отакон завершает свое развитие, превращаясь из нервного и наивного отаку в человека, у которого есть цель; этим он заслуживает искреннее уважение и приязнь Снейка.
Дальнейшая секция снова подразумевает сражения, но выбраться на поверхность не слишком сложно по сравнению с тем, что мы только что пережили. Мэрил помогает нам, и вот они со Снейком уже несутся по длинному тоннелю на джипе (Мэрил – за рулем, Снейк – за пулеметом). Они расстреливают вооруженные блокпосты, пробивают преграды и, кажется, наконец-то выходят на финишную прямую своего пути к свободе.
Но радость длится недолго: за ними гонится не кто иной, как Ликвид Снейк, снова чудом живой! Мало того, что у него есть собственный джип, так в свободной руке он еще и держит ручной пулемет. «Нет, Снейк, все еще не закончено!» Игроку придется развернуть автомат и перестреливаться с Ликвидом, пока Мэрил мчится как безумная. Продолжая насмехаться, Ликвид таранит их джип своим. Вся эта секция довольно длинная, так что потребует от игрока ловкости, но очень сложной ее назвать нельзя. Пока герои не доберутся до выхода, ни одна сторона не победит, но стоит им достичь света в конце тоннеля, как Ликвид их резко подрезает! Происходит авария, и экран заливает белым светом.
Снаружи сверкает утро. Сперва нам неясно, выжил ли кто-нибудь. Обе машины перевернуты и дымятся. Мы слышим голос Снейка: «Мэрил… ты жива?» Камера показывает нам их обоих – они лежат на земле ничком, придавленные джипом. Мэрил в порядке, но не может выбраться. Следующий вопрос – что стало с Ликвидом. Из-под своего джипа они его не видят, но в то же время и никакого движения возле второй машины не наблюдается.
«Ликвид мертв…» – заключает Снейк.