Ольга остается с Рейденом наедине, но ее совершенно не волнует, что он обнажен. Говорит она по делу – рассказывает свое видение событий после крушения танкера. Вместе с солдатами отца она присоединилась к русской преступной группировке, которой, как выяснилось, управляли «Патриоты». «Патриотам» принадлежала и больница, куда она легла рожать; прийдя в себя, она обнаружила, что ребенок пропал, и с тех пор работает на «Патриотов» в надежде вновь его увидеть. Ага – очевидно, «Патриоты» управляют и российскими больницами. На всякий случай.
Рейден спрашивает ее о сотрудничестве со Снейком, и она отвечает, что еще недавно, на Биг Шелл, с ним сражалась – но узнала, что он невиновен в гибели ее отца.
«Ты сражалась со Снейком?! Когда?»
«Ну… пока ты держался за руки с той девушкой».
Ах ты ж! Кодзима снова делает нам больно, напоминая, как унылы и неинтересны задачи Рейдена по сравнению с крутой миссией Снейка. Как Фэтмена низвели до «чокнутого подрывника», так и миссия по спасению Эммы стала «держанием за руки с девушкой» – это доказывает, что Кодзима специально задумал ее отстойной, чтобы поиздеваться.
АХ ТЫ Ж! КОДЗИМА СНОВА ДЕЛАЕТ НАМ БОЛЬНО, НАПОМИНАЯ, КАК УНЫЛЫ И НЕИНТЕРЕСНЫ ЗАДАЧИ РЕЙДЕНА ПО СРАВНЕНИЮ С КРУТОЙ МИССИЕЙ СНЕЙКА.
Ольга объясняет, что им со Снейком обоим выгодна кооперация. Снейк хочет остановить террористов, а миссия Ольги – помочь Рейдену с тем же. Если Рейден провалится, ее ребенка убьют – того самого, которым она была беременна в главе «Танкер». Ребенок – у «Патриотов», так что она вынуждена подчиняться. Но все не так просто. Надеются ли «Патриоты», что она убьет Солидуса? Нет.
«Ты прямо как я… мы пешки…»
«В чем?»
«В „Плане 3-С“…»
«Рано или поздно ты поймешь, но вот вынесешь ли правду?»
Она обрывает разговор, уходит и освобождает Рейдена. Но сперва подходит к нему и сильно бьет в живот – очевидное проявление враждебности для камер наблюдения. Еще этот момент пародирует очень известную сцену на Шэдоу-Мозесе, когда Снайпер Вульф эротично провела рукой по торсу Снейка, точно так же прикованного к пыточному столу.
Прежде чем мы сможем насладиться невероятной возможностью побегать по локации совершенно голым Рейденом, нам звонит Роуз. Она расспрашивает о невероятной предыстории, которую рассказывал Солидус. Рейден внезапно говорит, что ему постоянно снятся кошмары, из которых он постепенно собирает головоломку, что она понятия не имеет, каково ему. Роуз недоумевает, почему он с ней ничем не делился. А описание Рейдена все красочнее, он рассказывает в деталях о распорядке дня детей-солдат – например, о том, как их принуждали смотреть голливудские боевики и как подмешивали в еду порох. Он ругает себя за то, что не задался вопросом, почему его послали на операцию, как задался Снейк. Теперь он винит в этом свою детскую дрессировку – его вынуждали бездумно слушаться приказов, накачивая наркотиками и манипулируя. Роуз плачет – ей жаль, что он не сказал правду.
«Какую правду? Что я убийца – и всегда был?»
«Нет, нет», – всхлипывает она.
«Больше всего в мире я ненавижу свое прошлое. Я не хотел, чтобы ты – или кто угодно другой – о нем знали. Теперь я понимаю, почему на эту миссию послали меня. Никто, кроме меня, не может с ним сразиться – убить его. Для этого мне и хранили жизнь. Как только я увидел Солидуса, я понял». Интересное заявление.
На фоне играет прочувствованное фортепиано, подчеркивая трепетность слов Рейдена; вместо высокомерного хама, пытающегося подражать Снейку, он вдруг становится трагической фигурой. Его неловкая, неискренняя вежливость с Роуз теперь нам понятна – это механизм самозащиты, нужный, чтобы скрыть невыносимые тайны прошлого. Она пытается его поддержать, посочувствовать ему, однако он отталкивает ее, предпочитая одинокую жалость к себе. Роуз говорит, что все равно его любит – даже таким; «Пожалуйста, поверь мне». Она хочет разделить его бремя – но он отвечает, что это невозможно. Нельзя разделить бремя колючего характера – того самого, что как раз приближает Рейдена к его кумиру. Роуз замечает, что и сама была не совсем откровенна по поводу своего прошлого, но Рейден ее игнорирует и продолжает говорить о себе – как много для него значат их отношения. Но жениться, как ей бы хотелось, он не может из-за прошлого. Она плачет и просит его замолчать.
Эти повороты идеально готовят нас к последнему акту игры, где Рейдена в прямом и переносном смысле разденут, лишив старой личности, и предложат нам новую, совершенно фальшивую, чтобы проверить, будем ли мы и дальше играть за Рейдена. «Костюм черепа» у нас отбирают – а вместе с ним отбирают и видимость того, что мы новобранец «Гончих». Остаются солдатские жетоны, но мы не знаем, что на них написано и, соответственно, кто мы. Если верить тому, что только что прозвучало, Рейден – опытный ветеран. Тогда его постоянные ссылки на тренировки в VR звучат особенно странно, но, допустим, тому виной импланты в мозгу. Память возвращается – и более того: Рейден полагает, что его взяли на эту миссию, потому что он очень крут, опытен и имеет основания мстить Солидусу, а не потому что он доверчивый придурок, не задающий вопросов. Откровения Ольги не оставляют сомнений в том, что он работает на «Патриотов», но сам Рейден на этом не застревает. Не застревают и игроки – им неприятна мысль, что ими манипулируют, и они всеми силами стремятся вернуть достоинство, чего-то добившись. Мы все еще хотим уверовать в свою миссию, и теперь нам дали новый повод: чистая жажда мести – а то и фаталистичная вера в то, что схватка с Солидусом неизбежна.
Если говорить о сценарии, именно здесь Рейден превращается из персонажа-пустышки, на которого нам полагается себя проецировать (мы ведь даже личные данные вводили), в персонажа с биографией, мотивацией и воспоминаниями, от нас далекими. Теперь он Джек-потрошитель, крестник идеальной копии Биг Босса. С самого начала Биг Шелл сюжет чередовал унижения с гипертрофированной реализацией наших фантазий, и переходы все контрастнее. Здесь, в пыточной камере Шэдоу-Мозеса, они буквально мельтешат. Снейк нас предал; Солидус назвал сыном; Ольга говорит, что мы пешки в «Плане 3-С»; Роуз умоляет позволить ей нас любить; Снейк ждет нас впереди, он союзник; но искать его нам придется голым и безоружным. Нам в прямом смысле приходится прикрывать причинное место руками – взять врага в захват или уцепиться за выступ мы не можем. Зато можем делать «колесо» – прекрасная картина. Еще можем лечь на землю и ползти. Будьте готовы к неописуемым впечатлениям.
Итак, у нас опять не осталось ничего крутого – остается цепляться за биографию Рейдена. Хотя бы затем, чтобы метафорически в нее нарядиться. Его сопливая история возвращает нам хоть сколько-то достоинства.
Выйдя из пыточной камеры Шэдоу-Мозеса, мы оказываемся в «Тонкой кишке» «Арсенал гира». На фоне играет странная новая музыка, и нам наконец-то звонит полковник. Но что-то не так. Сперва его голос искажают помехи – хотя «Рейден, как слышно» он говорит нормально. А потом он переключается на странный монотонный голос без интонаций: «М-миссию надо продолжать».
«Я лишился снаряжения. Мне надо найти Снейка», – говорит Рейден как ни в чем не бывало.
Голос полковника приходит в норму, если не считать периодических помех: «Симуляция его не учитывает. Оставь его».
Рейден говорит, что мало что может сделать голым, «особенно при такой температуре».
Все это время на экранчике между лицами персонажей мы видим «Тонкую кишку». Это темная, синеватая локация, напоминающая интерьеры Шэдоу-Мозеса. Поет хор, так что и музыка его напоминает. Солдаты противника стали сильнее, теперь на них футуристичные костюмы ниндзя, а вооружены они переносными пулеметами и мечами. Они называются «тэнгу». У тэнгу есть уникальные анимации и тактические приемы, которые соответствуют их напоминающему ниндзя облику, например они умеют запрыгивать на высокие точки и спрыгивать оттуда. Названия новых локаций теперь пишутся и на английском, и на японском – даже игровой интерфейс бунтует! А если мы все еще сомневаемся, меню паузы развеивает сомнения. Тех, кто привык заглядывать туда в поисках карты, ждет разочарование: карта сменилась изображением змеи, пожирающей собственный хвост и обвитой вокруг гигантской черепахи; на черепахе стоят слоны с полусферой мира на спинах. Это мифологическое изображение не очень крупное, так что в деталях его не рассмотреть, но посыл понятен: искажается сама реальность. Сейчас, под конец игры, нам особенно неуютно от образа змеи, пожирающей собственный хвост.
Рейден говорит, что его снаряжение, «вероятно», у Снейка, но полковник это игнорирует и повторяет приказ: уничтожить Солидуса и его людей и «добыть „Арсенал“ в целости». Стоп, а это откуда взялось? Может, игрок и не заметил оговорки полковника – но Рейден заметил. Он тут же в нее вцепляется. «Полковник, вами командуют „Патриоты“?»
«Твоя роль – то есть миссия – проникнуть в строение и обезвредить террористов», – отвечает тот.
«Моя роль? Почему вы это повторяете?»
«А почему нет? Это что-то вроде ролевой игры. Суть в том, чтобы ты сыграл свою роль – и я ожидаю идеального исполнения!»
Четвертая стена разлетается вдребезги.
«Полковник, я тут кое-что вспомнил».
«Что?»
«Мы с вами никогда не встречались лично. Никогда».
Полковник фыркает. «Заверши миссию в соответствии с симуляцией!»
«Полковник, кто вы?»
«Хватит вопросов. У нас Розмари».
«Что вы имеете в виду?»
«Отбой».
Как бы вы до сих пор ни воспринимали игру, тут трудно не занервничать. Что вообще происходит? Рейден стоит совершенно голый в локации, названной в честь сегмента пищеварительной системы; ему велят пробраться мимо технологичных ниндзя в имитации Шэдоу-Мозеса, а полковник, похоже, – тоже имитация реального, и он создан теневым правительством, которому нам стоило бы противостоять! Вся наша миссия была жестокой издевкой – не только «Патриотов», но и самого Кодзимы. Но зачем? Зачем ломать четвертую стену и говорить нам, что мы играем в игру? Конечно, кого-то это позабавит, как и дурашливость игры, но подлинным фанатам серии от такого станет дурно.