Во время короткой геймплейной секции мы пересекаем мост и замечаем какое-то бурление в воде. Неужто это Гурлюгон? Неужто эта идиотская миссия все-таки осмысленна? Неужто огромные монстры и впрямь существуют? Чтобы удостовериться, что мы верно понимаем чувства Снейка в этот момент, обратимся к тексту:
«Несомненно, нечто гигантское собиралось вот-вот всплыть. Мое загадочное и бредовое задание, так же известное как „Миссия по поиску монстра“, грозилось разрешиться неожиданно… Как я вообще во все это вляпался? Все началось три дня назад. Я тестировал последнее изобретение Отакона – систему VR – в нью-йоркском убежище „Филантропии“».
Ну конечно. Если Snake Tales хотели ублажить фанатов, то тут ступали на тонкий лед. К релизу Substance слово VR стало ругательным в словаре Metal Gear – как минимум в отношении сюжета. Игрокам, может, и нравилось бессмысленно убивать время за VR-миссиями, но только не смешивать их с сюжетом. «VR-теория» тогда только зарождалась – и никому не нравилась. Фанаты предпочитали держать «реальный» сюжет подальше от махинаций с VR. Всем нравился ощутимый и материальный экшен на Шэдоу-Мозесе, а не пафосная болтовня о сигналах в мозгу. Но «Внешний наблюдатель» не позволяет нам этой роскоши – даже в гипотетическом сценарии. Мы играем в то, как наш герой Снейк проходит серию VR-миссий в чудесной машине Отакона. Там есть миссии и на танкере, и в центре Биг Шелл – и обе они выглядят и функционируют столь же реально, как в Sons of Liberty. Обычные VR-миссии состояли из уровней без текстур, целей в виде угловатых геометрических объектов в стиле «Джонни-мнемоника» и прочих светящихся полигональных солдат, ничуть не похожих на настоящих. Мы были вольны закончить миссию как угодно, но в итоге всегда просыпались.
Пусть это и не официальное заявление, а все же описание системы VR из «Внешнего наблюдателя» позволяет представить, как Рейден ощущал свои бесконечные миссии, среди которых были и Шэдоу-Мозес, и инцидент на танкере. Снейк описывает, как мир исчезает прямо перед глазами, а потом он снова возвращается в тело – и понимает, что сидит у компьютера, подключенный к нему гарнитурой. «И тут я понял, что я вовсе не на миссии по обезвреживанию бомбы на танкере».
Следует любопытная дискуссия о системе VR. Отакон и сам удивлен тем, как хорошо она работает, и полагает, что это заслуга движка Kopplethorn Engine. Он объясняет, что подключение к VR напрямую контролирует сигналы в мозгу, и потому «решительно неотличимо от реального мира, вплоть до света, звука, даже обоняния и осязания». Становится все неуютнее. Снейк говорит, что чувствует себя захватчиком чьего-то чужого тела. Интонация меняется, когда в разговор влезает Мэй Лин и взахлеб пересказывает безумную историю из газет: возле Биг Шелл видели гигантского монстра! Если поторопиться, «Филантропия» может неплохо на этом заработать – и это важно, ведь они, оказывается, на мели. Жизнь Снейка за пределами боевых действий просто восхитительна. Двое гениальных изобретателей, работавших с самыми передовыми технологиями в мире, теперь умоляют Снейка поймать им монстра, чтобы построить зоопарк и продавать билеты. Стоит Снейку что-то возразить, как они перебивают его и канючат еще громче.
Мы возвращаемся к бурлящим водам и убеждаемся, что Гурлюгон существует. Гигант в форме русского солдата с гребнем на спине, как у Годзиллы, исступленно мечется в воде. Невероятно! Миссия выполнена, когда мы делаем его снимок.
Теперь у Снейка и его команды есть фото, доказывающее, что Гурлюгон существует. Это само по себе довольно безумно – но безумие только начинается. На Биг Шелл Снейк встречает Ольгу, которая утверждает, будто она не та Ольга, что мы знаем. Она прибыла из другой вселенной, чтобы доставить Гурлюгона домой. Он что-то вроде межпространственного переключателя. За Ольгой приходят злодеи, и Снейку приходится их убить. Выясняется, что Kopplethorn Engine и VR-устройство Отакона позволят им отследить аномалии пространственно-временного континуума.
Этот абсурдный сюжет поднимает несколько нетрадиционных тем. Например:
• мультивселенная;
• виртуальная реальность как способ изучать и воздействовать на реальные параллельные миры;
• Гурлюгон как «сингулярность», вызывающая межпространственные проблемы;
• Мэй Лин – которая ведет себя как специалист в таких вопросах – предлагает его убить.
Пока мы не разберемся, что происходит, нам придется пробиваться сквозь серию VR-миссий. В итоге мы найдем монстра и сразимся с ним. Драться с Гурлюгоном трудно: если мы не увернемся или не спрячемся в укрытии, он заморозит нас на месте лучом. Зацепив нас, следом он мощно выстрелит лазером из глаз. Он нависает над нами – подобраться к нему нельзя, но у него есть пара слабых мест. Деремся мы с ним в VR, но теперь-то понимаем, что это альтернативное измерение. Убийство монстра должно погасить флуктуации и вернуть все на круги своя, так? Не так. Оказывается, Мэй Лин – не Мэй Лин, а ее злой двойник! Солидус (из другой вселенной) срывает покровы, как в фильме «Вспомнить все», и выясняется, что эта Мэй Лин – его жена. Они сбегают, чрезвычайно довольные собой. Появляется новая задача – найти Ольгу из параллельной вселенной и разобраться, что происходит. Вот только как? Что ж, изобретательный ученый и специалист по шпионажу идут логичным путем: дают объявление! Комичная ситуация дает Кодзиме и Фукусиме всласть поиздеваться и над другими персонажами MGS2. Например, Фортуна ведет себя как блондинка из анекдота, «слишком часто» смеется, а когда Снейк с иронией интересуется, можно ли считать удачу навыком, отвечает: «Еще бы!» Вновь и вы вновь мы видим, как игра впитывает в себя критику игроков – вместо того чтобы просто дать нам то, чего мы хотим, и уладить конфликт. Все это, конечно, весело, но чем дальше разворачивается сюжет, тем он более дик. Когда мы все-таки встречаем «Ольгу», она предлагает Снейку с Отаконом перебрать параллельные реальности (VR-миссии) и попытаться найти и изловить другую сингулярность. Что ж, возвращаемся в VR!
Охота на сингулярности приводит нас к конфликту с «Солидусом», ведь он тоже разыскивает их в каких-то своих целях. И вот где мы в итоге оказываемся:
Там не было ничего. Ни света, ни звука, ни температуры, ни силы тяжести. Это и есть сингулярность? Я попытался связаться с Отаконом. Но ответил мне Солидус. «Ты сейчас – как бы это объяснить, чтоб ты понял? – в этаком зазоре между параллельными вселенными».
«Солидус?! Что тебе нужно?! Зачем ты пытаешься уничтожить мир?!» – заорал я.
Солидус объяснил: «Когда система VR получает команду с помощью Koppelthorn Engine создать виртуальную реальность с определенным набором параметров, она просто подбирает несколько вселенных, обладающих искомыми параметрами», а значит, «то, что вы зовете VR-тренировками, это ни много ни мало внешнее наблюдение за параллельными вселенными». Тут Снейк припоминает, как чувствовал себя захватчиком чужого тела.
Голос Солидуса звучал в моей голове: «Когда ты проходишь VR-тренировку, твои действия волнами расходятся по соответствующим вселенным. …Представим, что ты убил солдата в VR-симуляции. Значит, было произведено наблюдение за вселенной, где он убит; именно она оформилась. Иными словами, вселенные, где солдат убит не был, потеряли свой безграничный потенциал и уничтожились, – продолжал Солидус. – В итоге существовать может лишь вселенная, не противоречащая твоим действиям в VR-симуляции».
Для тех, кто сразу не уловил, он поясняет:
«Ты вообще понимаешь, что это значит? Когда игра окончена и ты предпринимаешь в VR новую попытку, возможность существования этой конкретной вселенной исчезает, будто ее и не было никогда.И каждый раз, когда ты перепроходишь игру, разрушаются бесчисленные вселенные!»
А теперь возьмем более широкий контекст. В этом витке сюжета глупая и бессмысленная забава (VR-миссии) вдруг приравнивается к бесконечным вселенным – будто Кодзима делает все возможное, чтобы отвадить от них игроков, которые просто хотят бездумно повеселиться и потешить самолюбие. В конце концов, в Substance сотни VR-миссий. Нюанс в том, что гвоздем программы должны были стать Snake Tales. Именно на этот абсурдный, неканонический сюжетный поворот последней части Snake Tales – которую саму по себе никто не воспримет всерьез – Фукусима и Кодзима решают потратить драгоценное место на диске и бюджет, чтобы рассказать нам о том, как безнравственно перезапускать VR-миссию после игровой смерти. В общем, даже в VR-миссиях нас по-постмодернистски стыдят. Как если бы нам сказали: «Хотели сюжетных миссий со Снейком и пачку побочных уровней в VR? А что, если та самая сюжетная миссия Снейка превратит вашу нарциссическую потребность самоутверждаться с помощью VR во вселенский геноцид?» Это безобидная шутка или острая, как бритва, сатира?
Солидус все не оставляет в покое метанарратив, в прямом смысле уничтожая внутреннюю логику мира Metal Gear:
«Тебе никогда не казалось, что твое тело тебе не принадлежит, что ты сделал вдруг что-то совершенно неожиданное? Или оказался вдруг способен на то, чего и представить не мог? Это все из-за вмешательства других вселенных.
Может, и на Шэдоу-Мозесе ты справился благодаря чьей-то руке помощи, протянутой из другой вселенной».
Та еще психологическая пытка для фанатов, которые хотели всего-навсего ухнуть с головой в клевую и безбашенную историю. А теперь и мы, игроки, стали частью мира игры – VR-операторами, овладевающими Снейком и уничтожающими вселенные при каждой новой загрузке после смерти. Мы нарушаем священные законы пространства-времени! Конечно, такими абстракциями чувство вины не вызовешь. Так что Солидус из параллельного мира выкладывает собственные мотивы, вызывая у Снейка лицемерный ужас:
Смех Солидуса заполнил пространство. «Разбираясь с параллельными вселенными, я узнал, что меня многократно убивали в разных мирах. Я решил защититься. Я отказываюсь при