Джейни отправила в рот последнюю дольку.
– Это значит, сестра номер два. Майкл – мой Anh Hai, что значит, брат номер два. Я иду в самом конце под номером шесть, потому что мне не повезло родиться пятой по счету. Кстати, да, отсчет начинается не с единицы. Думаю, первый номер отведен для родителей или что-то типа того. Так в Южном Вьетнаме принято называть членов семьи. Ты получаешь его номер, потому что относишься к нему.
Глупая улыбка заиграла на губах Стеллы, пока ее сердце неловко кувыркалось в груди. Ей понравилась идея получить номер Майкла. Это делало их парой. Как обувь у входа или их руки над клавишами фортепиано.
Джейни рассмеялась и сказала что-то по-вьетнамски маме с бабушкой. Они обе повернулись к Стелле и тоже засмеялись в знак согласия.
– Весь последний месяц Майкл был очень счастлив, – сказала Джейни. – Просто до неприличия. Мы пришли к общему согласию, что это из-за тебя.
У Стеллы перехватило дыхание.
– Он правда счастлив?
– Ага. Когда он счастлив, он становится невыносимым.
Стелла прикусила губу, пытаясь скрыть улыбку. От кипящих в груди эмоций ей казалось, будто ребра вот-вот разорвет, и изнутри хлынет радуга с блестками.
– Он не бывает невыносимым.
Джейни фыркнула.
– Зуб даю, что тебя он не заставляет нюхать свои носки.
Стелла закашлялась, чтобы подавить смех.
– Что тут у вас происходит? – спросил появившийся в дверях Майкл.
Его волосы были растрепаны и стояли дыбом, а на лице еще оставалась краснота после поединка с сестрой. Он был одет в линялые джинсы и мятую белую рубашку поверх простой футболки. Выглядел он потрясающе.
– Рассказываю ей про твои носки, придурок, – сказала Джейни с недоброй ухмылкой.
Мама внимательно посмотрела на нее, прищурив глаза, и Джейни вжалась в кресло.
– Я хотела сказать, Anh Hai, – пробормотала она.
– Все верно. Мое почтение. – Его улыбка выказывала превосходство, высокомерие и… невыносимость. Стелле ужасно понравилось. – Идемте, ужин готов.
На кухне мама Майкла принялась раскладывать рисовую лапшу по огромным мискам, заливая поверх супом. Джейни взяла первую миску и поставила на стол перед бабушкой, которая нарезала все ножницами на мелкие кусочки, и только потом выжала сок лайма.
Майкл оттащил Стеллу в сторонку.
– Привет. – Он скользнул по ней взглядом и, опустив ладони на ее талию, притянул к себе. – Мне нравится твое платье. Швы не беспокоят?
– Нет, со швами все хорошо. Но есть проблема спереди.
– В чем проблема? Хочешь, я все поправлю? – Он расстегнул ее черный кардиган и, сдвинув брови, стал осматривать крой облегающего платья из лайкры. – Ничего такого не вижу.
– А ты мог бы вшить туда, м-м-м-м… – Она оглянулась на членов его семьи, которые накрывали на стол, и понизила голос. – Мог бы вшить чашечки?
На его лице заиграла коварная улыбка, и он распахнул кардиган шире, чтобы посмотреть на ее торчащие соски.
– Я бы мог, но не стану.
Он потянул ее за собой в столовую и прижал спиной к стене. Когда он опустил ладони на ее грудь и ущипнул соски, тело Стеллы словно пронзило молнией; она ахнула и обмякла.
– Кстати, так сейчас очень модно. – Он наклонился и поцеловал ее в висок, в щеку и, наконец, в губы: поцелуй легкий, словно шепот, оставил Стеллу голодной. – А ты знаешь, как я отношусь к моде.
Она сунула пальцы под его футболку и пощупала твердые кубики пресса.
– Это неприлично.
Майкл снова поцеловал ее, на этот раз глубоко и медленно, и затем отстранился с полуприкрытыми глазами.
– Все равно без кардигана ты бы замерзла. Никаких чашечек. – Он помассировал ее соски так, что по рукам и ногам Стеллы растеклась слабость. – Смотри, как у тебя подгибаются коленки. Ты так сексуальна, Стелла.
Он схватил ее за бедра и проник языком в ее рот. Притянул ее к себе так, чтобы она ощутила напрягшийся член, и тело Стеллы окатило таким жаром, что у нее сжались пальцы на ногах. Ей не следует снова поддаваться желанию. Утром они вытворяли такие акробатические трюки, что она едва не опоздала на работу.
Напряжение на коже головы ослабло, и волосы девушки рассыпались по плечам. Майкл сунул руку ей под платье и ухватил ее за внутреннюю сторону бедра.
– Ох, уединитесь где-нибудь, – мимо прошла одна из сестер.
Майкл оторвался от Стеллы, его глаза смеялись, а щеки раскраснелись.
– Ты просто бесишься, что не одолела меня.
– Ну ты и козел, – сказала Мэдди.
Как только сестра исчезла на кухне, Майкл пропустил волосы Стеллы сквозь пальцы.
– Ты в порядке? Не слишком смутилась, что нас застукали?
Она покачала головой. Ей было все равно, пока они вместе.
Он оперся ладонями о стену за спиной Стеллы и прижался к ней всем телом, так, что они идеально совпали: твердое к мягкому, изгибы к впадинам.
– Секси Стелла.
Их губы слились в очередном захватывающем дух поцелуе.
– Боже ты мой, да уединитесь уже.
Стелла подпрыгнула от бесцеремонного голоса Софи, а Майкл, отстраняясь от нее, засмеялся. Не глядя в их сторону, Софи прошагала на кухню.
– Идем ужинать. – Он схватил Стеллу за руку, и они заняли два пустых места за кухонным столом.
Когда все одарили их недвусмысленными взглядами, Стелла покраснела и уставилась в тарелку. Кусочки помидора и зелени плавали в оранжевом бульоне, густом благодаря, кажется, яичнице-болтунье.
– Тебе стоит почаще распускать волосы, Стелла, – сказала Софи. – Но перед едой, наверное, лучше их собрать. Иначе испачкаешь. – Она протянула ей банку с чем-то коричневым. – Хочешь?
Стелла протянула руку.
– А что это…
Майкл перехватил банку и поставил на стол.
– Да она от одного запаха упадет в обморок, Соф. У нее суперчувствительное обоняние.
Софи пожала плечами.
– Воняет, зато вкусно.
На этикетке почти все было на китайском, но внизу виднелась надпись: «Креветочный соус».
– Я люблю креветки, – сказала Стелла.
Майкл отодвинул банку на другой конец стола.
– Только не такие. Это даже я есть не могу.
– Дай ей попробовать, Майкл, – сказала Софи.
Взгляд Стеллы упал на Джейни и Мэдди: девушки одинаково качали головами в ужасе.
С нетерпеливым вздохом мама схватила банку и поставила перед Стеллой.
– Это mắm ruốc. Bъn riкu принято есть с mắm ruốc.
Стелла сомкнула пальцы на банке. Чувствуя себя Белоснежкой с яблоком, поднесла банку к носу. После первого вдоха у нее заслезились глаза. В нос ударил резкий рыбно-креветочный запах. Но после второго и третьего вдоха он показался уже не таким сильным.
– Вы просто кладете это в суп?
Мама Майкла взяла ложку и положила порцию в тарелку Стеллы.
– Вот так. И еще лайм и соус чили. – Она выжала сок лайма и добавила полную ложку красного, острого на вид соуса.
Широко раскрыв глаза, Майкл с извиняющимся видом наблюдал, как Стелла берет палочки и ложку для супа. Она все перемешала, намотала лапшу на палочки и положила в ложку, как делала Софи. И отправила в рот.
Оказалось… вкусно. Соленое, сладковатое и немного острое. Широко улыбнувшись, она набрала еще ложку.
– Мне нравится.
– Вкусно, да? – спросила Софи. – Дай пять.
Стелла дала пять сестре Майкла, чувствуя себя глупо, но ей казалось, что она реабилитировалась за отказ есть отравленную бисфенолом еду. Его мама улыбалась, бабушка одобрительно мычала, а Джейни с Мэдди бормотали что-то себе под нос.
– Они ни в какую не хотят пробовать, – сказала мама Майкла, показывая на младших дочерей.
– Пахнет смертью, – сказала Джейни.
Мэдди решительно кивнула.
– Трупами.
Мама окатила их яростным потоком вьетнамского, и девочки съежились.
Майкл под столом сжал ногу Стеллы. Склонившись к ней, он прошептал ей на ухо:
– Тебе правда понравилось? Есть не обязательно. Я могу дать тебе что-нибудь другое.
– Мне правда нравится. – Но она съела бы все, даже если бы это было отвратительно. Мама Майкла, похоже, гордилась ею, все подозрения были сняты. И еда не была отравлена. По крайней мере, не на глазах у Стеллы.
Майкл коротко поцеловал ее в губы, но тут же отпрянул, закашлявшись и засмеявшись.
– Этот запах.
Она сунула в рот очередную ложку, глядя на него и движением предплечья откидывая волосы с лица.
– Дай-ка я уберу твои волосы. – Он снял резинку с запястья и собрал волосы девушки в конский хвост.
– Спасибо.
Он с улыбкой ущипнул ее за подбородок. Судя по взгляду, он поцеловал бы ее, если бы вся семья не смотрела… и если бы от Стеллы не пахло креветочным соусом и трупами.
– Хватит раздевать ее глазами, это отвратительно, – сказала Софи.
– Вот именно, – подхватила Мэдди.
– И с каких это пор ты держишь наготове резинки для волос? Щелкаешь себя по запястью? – добавила Джейни.
Майкл только пожал плечами и улыбнулся. Затем обнял Стеллу и поцеловал ее в висок.
В таком тумане и прошел весь ужин, сестры Майкла то переругивались, то поддразнивали друг друга. Его мама то и дело вмешивалась, пресекая споры или бросая на девушек испепеляющие взгляды, но у Стеллы было ощущение, будто эта женщина всем довольна. Когда все доели суп и заполнили пустоты в желудке очищенным от кожицы грейпфрутом, мама велела Джейни и Мэдди убрать со стола и помыть посуду.
Майкл взял Стеллу за руку и хотел уже везти ее домой, но мама помахала им из гостиной.
– Стелла, я хочу тебе кое-что показать.
Майкл застонал.
– Mẹ, нет, не сегодня.
– Что такое? – Стелла не могла устоять от любопытства.
– Может, в другой раз? – спросил Майкл.
– Он был таким милашкой, – сказала его мама.
– Детские фото? – Стелла едва не заплясала. – Майкл, я хочу посмотреть!
Она потащила его в гостиную к маме, и Майкл, ворча, поплелся следом. Та протянула Стелле толстый фотоальбом, и они все вместе уселись на диван, мать с сыном по обе стороны от девушки.