– Может, да, а может, нет, – опять ответила она.
– Как это понимать? – я начинала терять терпение.
– Так, что раньше был один парень, который ей нравился, только с ним ничего не вышло. А теперь есть другой, с которым она ходит, но это странная история.
И Каталина вновь пустилась в длинные объяснения.
В шестом классе все думали, что Карле нравится Мануэль, а Мануэлю нравится Карла. Однако, по слухам, Мануэль Карле разонравился и стал встречаться с Лаурой. Кое-кто говорил, что он сделал это нарочно, чтобы Карла приревновала, а на самом деле они по-прежнему друг другу нравятся. Но при этом Карла всё время ходит со своим двоюродным братом из седьмого «Б». И раз уж они брат и сестра, никто не видел ничего странного в том, что они вместе уходят и приходят или разговаривают на переменах. Как-то раз Лусия, которая не входит ни в группу Соле, ни в группу Лисы, попросила Карлу познакомить ее с братом, потому что тот показался ей достаточно привлекательным, и Карла ответила, мол, ладно, никаких проблем, но так и не познакомила. А однажды вахтер чуть не убил парня за то, что тот сорвал с клумбы цветок, и все говорили, что это он для Бренды, тоже из седьмого «Б». Но Карла потом объяснила, что нет, он это сделал потому что в тот день у его матери был день рождения, а он забыл купить ей подарок.
– И какая здесь связь? – спросила я, растеряв остатки терпения.
– А такая, что двоюродный брат Карлы ей вовсе не брат. Это-то и странно.
– Почему?
– Потому что, если они называют себя двоюродными братом и сестрой, но при этом ими не являются, это означает, что они хотят, чтобы все думали, что они двоюродные брат с сестрой. Потому что очень может быть, что они – другое. Понимаешь?
– Понимаю, – сказала я, хотя по правде не поняла почти ничего.
И тут мне пришло в голову: дай-ка я спрошу, как зовут двоюродного брата, который на самом деле не двоюродный брат.
– Марсело, – ответила она, – так же, как одного моего друга в детском саду, с ним приключилась одна очень странная история. Если хочешь, расскажу.
Но я ответила, что нет, спасибо. Я уже узнала всё, что хотела. Ромео и Джульетта – это Марсело и Карла. Я была уверена. Ну, почти уверена.
Глава 5Рейнальдо
На следующий день мы отправились в школу. Я сказала Носачу, будто слышала, что здесь учатся Ромео и Джульетта. Но по дороге он засомневался.
– Как они могут ходить в одну школу, если принадлежат к разным мирам? – спрашивал он. – Как родители могли отправить их в одну школу, если семьи разделяет непримиримая вражда? Нет, – он покачал головой. – Твои сведения никак не могут быть верными.
Мне нечего было ему ответить. Не ссылаться же на Каталину: он тогда от нее не отвяжется. Поэтому я попыталась его направить, подсказать, где еще можно поспрашивать. Но он всё равно не дал мне договорить.
– Благодарю тебя за желание помочь, – сказал он. – Но мне нужно, чтобы ты была проводником, и только. С поиском информации я и сам прекрасно справляюсь.
Тебе же хуже, подумала я. И с этой минуты решила ограничиться ролью сторонней наблюдательницы: посмотрим, как Носач будет кружить по ложному следу.
В школе он хотел найти только подтверждение собственной правоты. Поэтому категоричное заявление Фелиситас Доррего, директрисы, его успокоило.
– Ничего подобного, сеньор, – отчеканила она, отмечая каждое слово постукиванием карандаша по столу. – У нас Ромео и Джульетта только те, что описаны Шекспиром. Как и Отелло, Гамлет, Юлий Цезарь, король Ричард…
На какую-то секунду мы испугались, что она станет перечислять всех героев Шекспира. К счастью, до этого не дошло: она вновь застучала карандашом.
– Сюда, сеньор, дети приходят учиться. У-чить-ся. Кроме того, напоминаю, что это начальная школа. На-чаль-на-я. То есть самым старшим ученикам двенадцать лет[3]. Две-на-дцать. Думаю, вам следует искать в другом месте.
– Две-на-дцать, – машинально повторил Носач. – Ну конечно, у вас Ромео и Джульетты нет.
Так что он поблагодарил директрису, и мы двинулись к выходу. Но поскольку Носач гордится тем, что в своей работе не ограничивается одной версией, перед тем как уйти, мы еще немного побродили по школе. В учительской сидела сеньорита Мариэла, учительница шестого «Б»: у ее класса был урок физкультуры, и она, воспользовавшись передышкой, проверяла контрольные. Носач представился и с места в карьер поинтересовался, известно ли ей что-нибудь о Ромео и Джульетте.
– Это драматическое произведение Уильяма Шекспира в пяти актах, – не поднимая головы, ответила она.
– Это я знаю, – возразил журналист. – Я говорю о ребятах, забравшихся на карниз. Кто-то мне сказал, что они из вашей школы. Наверняка вы об этом слышали…
– Какой Ромео, какая Джульетта, мне нужно проверить тридцать четыре контрольные, а потом полтора часа добираться до другой школы, где предстоит провести еще два урока тридцати двум дикарям, вы даже себе не представляете каким. Что там «Ромео и Джульетта»… У меня всё время «Буря», причем я – на палубе.
Журналисту кое-как удалось успокоить сеньориту Мариэлу, и она призналась, что действительно слышала разговоры по поводу истории с карнизом и относительно действующих лиц высказывались разные предположения, но всё так и осталось на уровне домыслов. Лично она считает, что эти ребята не из их школы.
Носач бросил на меня победоносный взгляд: дескать, свой долг он выполнил, сведения, как он самоуверенно заключил, оказались ложными. Однако перед самым выходом мы столкнулись с Рейнальдо, вахтером. Я с ним знакома и остановилась поздороваться.
Рейнальдо работает в школе № 18 дольше всех и хранит в памяти впечатляющий архив информации. Двадцать седьмого марта учителя отмечали двадцатипятилетие его службы – с газировкой, чипсами и тортом, на котором сахарными буквами было выложено: «Поздравляем, Король Рей!»[4] Потому что его так и называют – Король. Присутствующие на этом праздновании целый час и десять минут слушали воспоминания о самых курьезных происшествиях за эти двадцать пять лет. Включая эвакуацию школы в 1979 году – из-за утечки газа, – когда Паблито Торреса из третьего «А» заперли в туалете и Рейнальдо пришлось за ним вернуться. И, конечно, не обошлось без истории о том, как прежняя директриса, которую прозвали Хуаной Безумной[5], в 1985 году явилась в школу в ночнушке и никто не решался ей об этом сказать.
Рейнальдо в курсе всего, что творится вокруг. Мотивы нашего визита не были для него загадкой.
– Вы тот самый журналист, который собирает информацию о Ромео и Джульетте, – сказал он Носачу.
– Точно, – подтвердил тот, – но директриса уже объяснила мне, что в вашей школе таких нет.
– При всём моем уважении к госпоже Фелиситас, она не ведает, что творится у нее под носом, – сказал Рейнальдо. – Хотите – могу рассказать.
И Носачу ничего другого не оставалось, как вытащить блокнот и приготовиться слушать Рейнальдо. А тому было что рассказать. Во-первых, ребята действительно учатся в этой школе. Парень учится в седьмом «Б», у него еще имеется младший брат во втором «А». Вечно опаздывает, приходит со звонком; Рейнальдо не раз наблюдал, как он на всех парах несется к школе, волоча за лямки рюкзак. У парня есть чувство юмора, за словом в карман не лезет.
– Все зовут меня Королем, а он обращается «ваше королевское величество».
– Ладно, допустим, – нетерпеливо прервал его журналист. – А откуда вы знаете, что он Ромео?
– На таком посту, как у меня, много чего узнаешь. Я человек весьма наблюдательный и могу связать концы с концами.
И Рейнальдо рассказал о путешествии. По его словам, примерно за неделю до скандала паренек подошел к нему, чтобы разузнать, как добраться до Белья-Висты. Он знал, что вахтер каждые выходные ездит туда навещать сестру.
– Я дал ему исчерпывающие указания и даже подарил листок с расписанием поездов.
– А зачем он хотел поехать в Белья-Висту?
– Сказал, что у него там друзья. Но, когда приключилась история с карнизом, пошли разговоры, что сначала дети сбежали из дома. И я сложил два и два: сбежали они, даже не сомневайтесь, в Белья-Висту.
– Угу, – без особой уверенности буркнул журналист. – Ну, а девочка?
– А что такое с девочкой?
– Я хочу сказать: знаете ли вы ее?
– Насчет девочки я не вполне уверен, но, думаю, это худышка с длинными волосами из седьмого «А». Я несколько раз видел, как они с пареньком выходили из школы вместе. Но еще я видел, как он разговаривал с другой девочкой, блондинкой, так что точно не скажу. А однажды я застиг его на месте преступления: он сорвал с клумбы цветок. Я крикнул: «Не смей рвать цветы!» А он рассмеялся: «Простите, ваше величество, вопрос жизни или смерти!» Ну, что скажете? Ясное дело, он влюблен.
Журналисту это понравилось, и он принялся строчить в блокноте. Но его всё еще одолевали сомнения.
– Не знаю, – покачав головой, сказал он, – им же всего двенадцать. Слишком маленькие, чтобы быть Ромео и Джульеттой.
– Маленькие? Да вы себе не представляете, какие они прыткие, нынешние двенадцатилетние. Вам, к примеру, за ними не угнаться.
Глава 6Исабель
Историю про кошек я собирала по крупицам, как головоломку. А самое главное узнала благодаря случаю. Зашла как-то в банк и встала в очередь, собираясь оплатить счет за телефон. И тут у меня завязался непринужденный разговор. На улице бешено лаяла привязанная собака, и женщина, стоявшая впереди меня, посетовала на шум. Мы разговорились на тему собак и кошек: мол, одни более верные, а другие более чистоплотные, – и тому подобные пустяки, которые обсуждают, стоя в очереди в банке. А дальше Исабель – так звали мою собеседницу – стала во всех подробностях описывать мне проделки своей кошки. Чувствовалось, что она в ней души не чает.