Он сказал мне об этом как-то раз, пока нарезал сыр для бутербродов. Не знаю, говорила ли я вам, что продаю бутерброды у себя в киоске. Начала пару месяцев назад, и дело пошло. Особенно хорошо торговля идет в полдень, когда многие ищут что-нибудь попроще, чтобы перекусить. Сначала я осмелилась предложить только бутерброды с ветчиной и сыром, а сейчас у меня их уже тридцать три варианта.
Ладно, это вам неинтересно. Я говорила, что Голован резал сыр, и тут разговор коснулся Ромео и Джульетты. И он сказал мне, что первым заметил, когда они пришли, – раньше других, даже раньше госпожи Чан. Их было трое: ребята и парень постарше, который показался ему знакомым, как будто он видел его где-то здесь, в нашем районе.
– Значит, – рассуждала я вслух, – если они пришли вместе, выходит, то, что мальчик обнаружил свою подругу стоящей на карнизе, – неправда. И выходит, что она не собиралась бросаться вниз. Для чего тогда они туда залезли?
Голован пожал плечами.
– Может, хотели сделать вид, что собираются броситься вниз.
– Похоже на то, – согласилась я. – В таком случае, они хотели, чтобы их заметили. Возможно, думали, что смогут переубедить своих родителей.
– Только сначала они направились не в тот дом, где всё случилось, – продолжил Голован, – а в соседний.
– Что?
– Да, они какое-то время звонили в соседний дом, но им не открыли. Я абсолютно уверен, потому что следил за ними с самого начала. И как не следить, если на плече у взрослого парня сидела обезьяна.
– Что-что?
– Обезьяна, такая маленькая.
– Брось, я тебе не верю.
Но он поклялся своей мамой и «Бока Хуниорс»[6], так что пришлось поверить. Дело было так: эти трое приехали в фургоне, за рулем сидел парень с обезьяной. Недолго переговаривались, стоя на дорожке и ожидая, когда им откроют. Обезьянка – как я поняла, прыгун-тити – время от времени верещала, и парень ее гладил. И тут, как сказал Голован, случилась перебранка.
– Парни подрались? – спросила я.
– Нет, появилась какая-то женщина и начала кричать.
– А в чём было дело?
– Не имею представления. Я слышал только, как она говорила: «Я вам не позволю!»
– Видимо, это была мать одного из парней. Наверное, хотела помешать им подняться на крышу.
– Может быть. В какой-то момент мне показалось, что взрослый парень их защищает: он выдвинулся вперед и заслонил собой детей. Под конец женщина погрозила пальцем и удалилась. А эта троица направилась к соседнему дому и позвонила уже туда. Им тотчас же открыли.
– И потом ты увидел их на крыше, – подытожила я.
– Но не сразу. Сначала я видел, как вышел парень с обезьяной. Сел в фургон и уехал. А вскоре после этого всё и началось: только мы собрались закрываться, как госпожа Чан заметила ребят на карнизе.
Понятно, что в тот день магазин закрылся позже, чем всегда. Потому что набежала уйма народа и образовалась просто невиданная толпа. Это случилось ближе к ужину, но никому не хотелось идти домой, не дождавшись финала столь драматичной истории, поэтому многие заходили в магазин, чтобы купить что-то, чем можно заморить червячка: печенье, галеты, напитки. Госпожа Чан не могла упустить такой случай, вот они и работали допоздна. От внимания Голована не ускользнула ни одна деталь: он видел заключительную сцену на карнизе, видел, как приехала скорая помощь и к ребятам повели врачей. Потом наверх поднялись родители вместе с полицейскими. И, поскольку больше ничего не происходило, народ начал расходиться. Постепенно толпа растаяла, телевизионщики свернули оборудование, пришло время закрываться. На улице никого не осталось, и тут Голован, который уже опускал штору, увидел, как они выходят. Четверо родителей и двое подростков.
– Все вместе?
– Да, хотя они не разговаривали. Девочка со своими родителями шла впереди. За ними – другая пара, а в хвосте – парень, один. Но была одна необычная деталь. О которой больше никто не знает.
Я почувствовала, как от волнения меня охватила дрожь.
– И что же это было?
– Оба – и девочка, и парнишка – держали на руках по кошке.
Глава 9Карлитос
За пожарным Пьедрабуэной охотилась вся пресса страны. Для этого имелась веская причина: он был ключевым действующим лицом в истории с Ромео и Джульеттой. Ведь именно он общался с ребятами во время драмы, разыгравшейся на крыше. Что они ему рассказали? Каким образом он убедил их сойти с карниза? Ответы на эти вопросы ценились на вес золота. Руководство полиции и пожарной службы воспользовалось шумихой, поднятой вокруг этой истории, чтобы похвастаться: дескать, вот как мы эффективно работаем, ведь благополучный исход инцидента – заслуга наших людей. Но это никого не интересовало: журналисты рвались побеседовать с Пьедрабуэной. А Пьедрабуэна не шел на контакт. Не знаю, было ли его поведение продиктовано сдержанностью или же нежеланием попасть в дурацкое положение.
Так что Носачу ничего не оставалось, как искать кого-то другого, кто был в курсе произошедшего там, наверху. И я указала ему на Карлитоса, потому что у нас в районе его все знают: Карлитос – сын дона Креспи, хозяина овощного магазина. По утрам он помогает отцу, а по вечерам ходит в добровольную пожарную дружину. Правда, он пока новичок: когда всё это случилось, он состоял в дружине от силы недели две. Не подумайте, что я хочу сказать о нем что-то плохое, напротив. Я считаю его отличным парнем: он очень приветливо держится с покупателями и никогда не воспользуется тем, что человек отвлекся, чтобы, скажем, подсунуть ему подгнившее яблоко. Но вот относительно его участия в памятном происшествии у меня имеются некоторые сомнения.
Как мне удалось узнать потом, события развивались следующим образом. Рикардо Пьедрабуэну привлекли в качестве специалиста по установлению контакта с предполагаемыми самоубийцами. Вместе с ним, в качестве группы поддержки, на крышу поднялись и другие пожарные. Но, поскольку Пьедрабуэна не хотел напугать ребят, он приблизился к ним один, а его товарищи остались сзади. В их числе и Карлитос.
– Странные это были ребята, – рассказывал он носатому журналисту, когда мы зашли в овощной магазин.
– В каком смысле?
– Они вели себя не так, как обычно ведут себя люди в подобной ситуации. Они даже не выглядели испуганными.
Первым делом, сказал Карлитос, Пьедрабуэна представился. Он не стал подходить слишком близко, ведь известно, что человек, стоя на карнизе, может в испуге попятиться и оступиться, и тогда пиши пропало. Поэтому, держась на некотором расстоянии, он начал так: «Привет. Меня зовут Рикардо Пьедрабуэна, я пришел вам помочь. Пожалуйста, стойте спокойно. Не делайте глупостей».
Вот только на крыше было достаточно шумно. Не только из-за ветра, но еще и потому что снизу, с улицы, поднимался страшный гул. Там образовалась внушительная толпа из зевак, продавцов и полицейских – людей было так много, что они перекрыли движение транспорта. Так что к гулу толпы добавились еще и сердитые гудки автомобилей.
– Поэтому они друг друга не понимали, – рассказывал Карлитос. – Девчонка переспросила: «Что вы сказали?» А Пьедрабуэна повторил: «Не делайте глупостей». И тогда она ответила: «Только папа».
– Только папа?
– Да, мы поняли это так, что она будет разговаривать только со своим отцом. Поэтому Пьедрабуэна ответил, что нет проблем, что мы немедленно доставим туда ее отца. И вот тут начало твориться что-то странное.
– Что именно?
– Девчонка закричала, что не надо, что, если мы приведем отца, она покончит с собой.
– Но ведь она сама об этом попросила?
– Вот поэтому я и говорю, что ребята вели себя странно.
Ситуация осложнилась, объяснил Карлитос. Потому что Марсело и Карла вдруг двинулись с места, и все испугались, что они бросятся вниз. Пьедрабуэна вновь призвал их оставаться на своих местах и попытался отговорить от поспешных действий: мол, время еще есть.
– Тогда девчонка сказала: «Времени нет, слишком поздно».
– Что она имела в виду?
– Не знаю. Но мы испугались, что они всё-таки прыгнут.
Напряжение возрастало. Пьедрабуэна решил поменять тактику и перевести разговор на другую тему, объяснил Карлитос. Расчет был на то, что ребята расслабятся и что-нибудь ему расскажут. Он стал задавать им разные вопросы вроде того, как их зовут да сколько им лет. Ответы были какие-то сбивчивые. И неожиданно девчонка упомянула какую-то Мелину.
– Мелину?
– Да, сказала что-то о Мелине, которая буянит. Мы подумали, что речь идет о любовном треугольнике и у них возникли проблемы из-за другой девчонки. Поэтому Пьедрабуэна попросил ее пока не думать об этом. На что она сказала: «Как же я могу не думать, если именно из-за этого я сюда и пришла?»
– Ага! – воскликнул журналист. И быстренько записал в блокнот: «Буянит Мелина: треугольник».
В этот момент, по словам Карлитоса, Пьедрабуэна был на грани отчаяния. Внизу собралась огромная толпа, а положение с каждой минутой становилось всё опаснее. И тогда он решился на рискованный шаг: медленно подошел к ребятам и предложил девчонке руку.
– Но тут мы были окончательно сбиты с толку.
– Почему?
– Потому что девчонка пожала ему руку и сказала: «Очень приятно».
– Очень приятно?
– Да, вы не ослышались. Мы все подумали, что она его разыгрывает.
Ребята стояли со скучающими физиономиями, а вот пожарный был на грани отчаяния. И было от чего: он получил сообщение от самого начальника федеральной полиции – тот наблюдал за происходящим по телевизору и предупредил, что всё должно закончиться хорошо. А на деле всё выходило плохо: поведение ребят не укладывалось в привычные рамки, стандартные тактические приемы не работали. Пьедрабуэна понимал, что, если дети свалятся с карниза – в прямом эфире, на глазах у толпы и высокого начальства, – его карьере конец.
– Не пишите этого, – попросил Карлитос, – но, когда Пьедрабуэна вновь заговорил с девчонкой, он чуть не плакал.