– Плакал?
– Да, бедный Пьедрабуэна был в ужасе. И просил – скорее, умолял, – чтобы они оттуда спустились.
– И что они на это ответили?
Ответ прозвучал нелепо: дескать, они и так хотели спуститься, а он им не дает.
Вот тут Пьедрабуэна подал знак пожарным, чтобы они размотали веревку и ребята могли за нее ухватиться. Следуя указаниям, эти двое стали медленно двигаться к крыше.
– И наверняка натерпелись страху, – сказал журналист.
– Ничего подобного, даже тогда. Они скорее выглядели удивленными.
Наконец они добрались до бортика. Но у пожарных больше не было сил ждать: они схватили детей за руки, втащили к себе и не отпускали до самого конца (договорившись об этом заранее), чтобы те в последний момент не выкинули какой-нибудь номер.
– Так они еще и жаловались, – возмущенно сказал Карлитос. – Дескать, мы с ними грубо обошлись.
– И что вы сделали?
– Да передали их врачам, которых прислали из больницы. Мы больше ни минуты не собирались там оставаться. Что вы хотите от меня услышать? После этого пошли всякие разговоры о Ромео и Джульетте, о страстной любви, но, по-моему, у этих ребят не всё в порядке с мозгами. Не знаю, может, они потеряли голову от любви, но в том, что у них не все дома, я даже не сомневаюсь.
Глава 10Фернандо
Наверняка с вами такое случалось: встречаешь какого-то человека и понимаешь, что не раз видел его раньше, но не можешь вспомнить, кто это. Со мной такое случилось, когда я заглянула в часовую мастерскую. Мне нужно было заменить батарейку в часах, которые остановились накануне вечером. Ансельмо беседовал с парнем-чье-лицо-мне-знакомо, и рассеянно ответил на мое приветствие. Парень мне улыбнулся.
– Мы тут обсуждаем то происшествие с ребятами, с Ромео и Джульеттой, – сказал Ансельмо. – Фернандо знает об этой истории кое-что важное.
Ну, конечно, мысленно сказала я сама себе, это же Фернандо. Только тут я поняла, почему его физиономия показалась мне такой знакомой: когда Фернандо работал в часовой мастерской, он сто раз забегал ко мне в киоск за сигаретами. И хотя знакомство у нас было шапочное, отношения завязались почти приятельские: думаю, что именно поэтому он мне всё и рассказал.
Ясное дело, всё началось с кота. Да, в деревне с Баюном возникли серьезные проблемы. Он слишком свободолюбив, чтобы можно было удержать его в четырех стенах. Вот и пришлось – чтобы он не попал собакам в пасть – отдать его Марсело.
– Мне надо было проинструктировать его перед тем, как отдать кота, – сокрушался Фернандо, чувствуя себя отчасти виноватым в том, что случилось позже. Увы, кота передали очень быстро. Здесь, в мастерской. Встретились утром, кот перешел с рук на руки, Фернандо успел сказать только про прививки и питание. И больше про кота не слышал вплоть до того дня – это была пятница, – когда обезьяна вдруг заверещала.
– Обезьяна? – переспросила я.
– Да, у меня есть обезьянка тити, зовут Синдбад.
В тот памятный день Фернандо стриг газон в загородном доме и ничего не слышал, пока обезьяна не начала верещать. Фернандо выключил косилку – и тут же услышал собачий лай. И крики. Он побежал к воротам, и ему открылась картина, при виде которой у него упало сердце: на земле лежал какой-то парень (он не сразу узнал Марсело), а собака вцепилась ему в штанину. Вторая собака преградила путь девочке, которая прижалась к стене. Она побледнела – казалось, вот-вот потеряет сознание. Оттащив собак, Фернандо увидел, что всё не настолько серьезно, как представлялось на первый взгляд. У Марсело поцарапана нога и порвана штанина, Карла цела и невредима. Но страху они, конечно, натерпелись.
– Эти собаки – просто звери, – объяснил Фернандо, – а поскольку я не слышал звонка, ребята толкнули калитку и вошли. Тут-то на них и набросились. Я провел ребят в дом и предложил им остаться ночевать. Чтобы они немного пришли в себя. А я бы на следующий день отвез их в столицу на своем фургоне.
Они здорово провели время, с улыбкой вспоминал Фернандо. Поужинали, сыграли в карты, разглядывали в телескоп звезды. И, конечно же, разговаривали. В частности, про кота. Из-за него они ко мне и приехали – чтобы я им подсказал, где его искать. По крайней мере, так они объяснили. И тогда Фернандо поведал им историю – ту же самую, что и мне. Историю Баюна. Или Буяна.
Оказалось, что бедный Баюн не раз переходил из рук в руки. Настоящей хозяйкой кота была Матильде, соседка Фернандо. Она жила на втором этаже. Однажды с Матильде случилось несчастье: ее сбила машина, и она попала в больницу. На следующий день Баюн начал бродить по крыше и по балконам, жалобно мяукая. Наверняка скучал по хозяйке. Фернандо решил приютить кота до ее возвращения. Только она не вернулась.
– Умерла? – спросила я.
– Нет, но из-за полученных переломов переселилась к сестре – до тех пор, пока не поправится. И я согласился приглядеть за котом.
Так Баюн оказался у Фернандо. Вернее, он гулял сам по себе: порой пропадал целыми днями и заявлялся ночью, голодный и уставший. Это был необычный кот. Ему нравилось часами дремать в компании людей, лишь бы его при этом не гладили. Он терпеть не мог попугая Фернандо, хотя неплохо ладил с собакой. И упорно избегал Клотильде, матери Фернандо, которая частенько заглядывала к ним с каким-нибудь лакомством в подарок и пыталась подозвать кота «кис-кис-кис-красавчик-иди-дам-молочка». У всех создалось впечатление, что на самом деле Баюн всё еще ждет хозяйку: каждое утро он кружил по ее балкону, словно пытался взять след. Но проходил месяц за месяцем, а процесс выздоровления Матильде затянулся. И тут Фернандо пришлось сменить место жительства.
– Я пытался связаться с Матильде, чтобы вернуть ей кота, – рассказывал он, – но они с сестрой переехали, и мне не удалось узнать ее новый номер.
Вот так Баюн попал к Марсело. Фернандо винит во всём себя: мол, это его промах, надо было побольше рассказать про кота. Но откуда ему было знать, что в доме, где живет Марсело, нет ни двора, ни балконов, а на окнах – решетки. То есть Баюн вроде как оказался в тюрьме.
Во время разговора на Фернандо, Марсело и Карлу снизошло озарение. Куда мог направиться Баюн, вырвавшись на свободу? Естественно, туда, где он жил с Матильде. Никаких сомнений, надо попытаться попасть в тот дом. Они легли спать, уверенные, что загадка решена. Завтра они найдут кота. А заодно и кошку. Так они считали.
Они собирались выехать с утра, но мотор фургона вдруг забарахлил, и Фернандо удалось завести его лишь после полудня. А тут еще Синдбад, когда они уезжали, поднял такой визг, что пришлось взять его с собой. Короче, то одно, то другое, вот и припозднились. И столкнулись с первой проблемой: как войти в здание. Позвонить кому-нибудь из жильцов они не могли: отношения Фернандо с бывшими соседями были испорчены. Он попробовал позвонить девушке с седьмого этажа, самой симпатичной в доме, но никто не ответил. Они стояли перед дверью подъезда, не зная, что предпринять, и тут Фернандо вспомнил о Хавьере, музыканте. Очень приятный человек, они познакомились в тот день, когда район затопило и все, кто не мог добраться до дома, укрылись в баре, что на проспекте. Хавьер жил в соседнем доме. Он тут же спустился и сказал, что, конечно, знаком кое с кем из жильцов и попробует помочь ребятам попасть внутрь. И это всё, сказал Фернандо.
– Как это – всё? – обескураженно спросила я.
– Я оставил их на Хавьера, а сам уехал. А вечером по всей стране прогремело известие о влюбленной паре, которая хочет спрыгнуть с крыши, потому что их семьи не поддерживают их союз. Я включил телевизор и увидел тех самых ребят! Я ничего не мог понять. Подумал, что, может, я чего-то не знаю, может, когда я уехал, случилось что-то ужасное.
– Например?
– Не знаю. Карла говорила, что ей надо позвонить домой. Ей могли сказать что-то такое, что ее расстроило.
– И что такого могли ей сказать?
– Это всего лишь предположение, – смущенно произнес Фернандо. – Все же говорили, что родители против их отношений, – вот я и вообразил, что она позвонила родителям, а те были страшно сердиты, потому что ее со вчерашнего для не было дома, и запретили ей встречаться с Марсело. И то– гда они забрались на карниз.
– Может, и так, – сказала я. – Звучит убедительно. Но, как я поняла, в тот день у вас произошел еще один конфликт. Какая-то стычка на улице.
Фернандо, по-видимому, было неприятно об этом вспоминать.
– Да нет, ничего важного; так, небольшая дискуссия личного характера.
Мне показалось, что он чего-то недоговаривает. Тут он начал прощаться, потому что собирался вернуться домой, но я всё-таки задала ему еще один вопрос.
– Они и правда влюблены друг в друга?
Он замялся.
– Они очень дружные, но… в моем присутствии не показывали своих чувств. Даже ни разу не поцеловались. Мне не показалось, что они пара. Но после всего, что я слышал и читал о них потом, я подумал: может, они от меня это скрывали. Кто знает.
Глава 11Доктор Васкес
Разыскать врача, который работает в скорой помощи, не так-то просто. Носач потратил несколько дней на телефонные звонки и бесплодные визиты. Наконец одна медсестра, с которой я его свела, сообщила нужную информацию. В тот день, когда мы встретились с доктором Васкесом, он дежурил в больнице, и у него почти не было времени. А главное – почти не было желания отвечать на наши вопросы. Он не отрицал, что в тот вечер поднимался на крышу, чтобы осмотреть ребят, но затем сослался на врачебную тайну: дескать, он не может разглашать сведения о пациентах. Носач всячески настаивал, пообещав, что не станет упоминать его имени, и тот сдался. Думаю, журналист просто взял его измором. А может, в докторе проснулось тщеславие: в глубине души Васкесу наверняка хотелось с кем-нибудь поделиться своими соображениями по поводу происшествия.
– Странная это была ситуация, – вспоминал он. – Признаться, я был сбит с толку.