– Вот я и решил сделать своей жене подарок, пока она была жива, – тихо сказал он.
Донг, донг, донг…
Часы на стене пробили восемь раз, и этот звук эхом отозвался в кофейне.
Киоши поднялся.
– Пожалуйста, позвольте мне вернуться в тот день, когда моя жена была еще жива. Я хочу оказаться на ее последнем дне рождения тридцать лет назад, – сказал он с низким поклоном.
Но Нагаре все еще оставался мрачен.
– Киоши, тут такое дело… – начал он. Нагаре говорил с трудом и явно не знал, какие слова подобрать. – Тут… Понимаете… Ну, в общем…
Киоши склонил голову набок, глядя на Нагаре. Первой заговорила Казу, и ее лицо было, как всегда, непроницаемо.
– Видите ли, в силу некоторых обстоятельств больше нельзя вернуться в прошлое, когда я наливаю кофе, – заявила она.
Хотя Нагаре эта ситуация явно казалась неловкой, Казу говорила как ни в чем не бывало. Она словно просто объявила о том, что сейчас подадут обед.
– Ох…
Кажется, Киоши был поражен.
– Что ж, если так… – пробормотал он и медленно закрыл глаза.
– Киоши…
Он повернулся к Нагаре, который начал ему что-то говорить.
– Нет-нет, все в порядке… Я сразу почувствовал сегодня, как только пришел, что все как-то не так, – сказал Киоши с улыбкой. – Это, конечно, большое разочарование, но тут ничего уж не поделаешь, верно?
Киоши изо всех сил старался не выдать своего огорчения. Он блуждал взглядом по комнате, пытаясь не смотреть никому в глаза. С его стороны было бы разумно узнать, почему у него не получится вернуться в прошлое, но он не стал этого делать. Наработанная за столько лет интуиция детектива подсказывала ему, что ответа он в любом случае не получит, так что нечего и суетиться. Киоши больше не хотелось напрасно тратить время. Он вежливо кивнул.
– Ну что ж, вам пора закрываться, – сказал он и потянулся к застегнутому портфелю, чтобы положить в него свой подарок на день рождения.
Как вдруг…
Хлоп!
Женщина в платье так громко закрыла свой роман, что по комнате прокатилось эхо.
– Ой, – невольно воскликнула Казу.
Женщина в платье медленно поднялась и ушла в туалет в полнейшей тишине. Стул был свободен. Тот, кто теперь сядет на него, может оказаться в любом времени, в каком только пожелает. Кио-ши теперь невольно думал только об этом стуле. Но потом он вспомнил. Никто не нальет ему кофе.
Обидно, но что толку сожалеть о том, что не в состоянии изменить.
– Ну, тогда я, наверное, пойду, – Киоши поклонился Казу и Нагаре и повернулся, чтобы уйти из кофейни.
– Киоши, подождите, – позвал его Нагаре. – Пожалуйста, отдайте своей жене этот подарок.
У Киоши на мгновение появилось озадаченное выражение лица, когда он услышал, что сказал Нагаре.
– Но ведь Казу не может наливать кофе, так что это невозможно.
– Возможно.
– Простите, но что вы имеете в виду?
За последний год Киоши стал прекрасно разбираться в тонкостях правил возвращения в прошлое. В том числе он усвоил, что только женщины из семьи Токита могут наливать тот кофе, который помогает вернуться назад во времени.
– Пожалуйста, подождите минутку, – сказал Нагаре, исчезая в задней комнате.
Когда Киоши озадаченно посмотрел на Казу, она спокойно сказала:
– Я не единственная женщина из семьи То-кита.
«Неужели есть еще одна девушка в этой кофейне, которую я никогда не встречал?»
Пока Киоши пытался сообразить, кто бы это мог быть, он услышал, как Нагаре говорил кому-то в задней комнате:
– Давай-ка поживее!
Потом он услышал другой голос:
– Наконец-то настала очередь moi!
Это был голос маленькой девочки, и звучал он как-то необычно.
– Ох… – вздохнул Киоши. Он узнал, кто это.
– Благодарю за ожидание, месье! – громко сказала Мики, входя в кофейню. Киоши думал, что только взрослые могут подавать кофе.
– Это вы, месье, хотите вернуться в прошлое?
– Мики, пожалуйста, говори на нормальном японском языке, – велел Нагаре, которому уже надоело ее поведение. Но Мики шикнула на него и погрозила пальцем.
– Это невозможно, moi не японка, – ответила она.
Нагаре преувеличенно строго нахмурился, словно ожидал такого ответа.
– Ох, как жаль! По правилам кофейни только японка может подавать особенный кофе.
– Шучу-шучу! Я японка! – воскликнула Мики и по-хулигански затопала ногами.
– Да, мы все об этом знаем, – с легким раздражением ответил Нагаре. – Поторопись-ка и все приготовь.
Он махнул ей рукой в сторону кухни.
– Хорошо, – с энтузиазмом ответила Мики и поспешно ушла.
Все это время Казу тихо стояла с отстраненным видом. Со стороны казалось, что происходящее ее совершенно не волнует.
– Казу, помоги ей, пожалуйста, – попросил Нагаре.
– Да, конечно, – откликнулась Казу. Она с извиняющимся видом поклонилась Киоши и молча исчезла на кухне.
Нагаре посмотрел ей вслед, а затем повернулся к старому детективу.
– Простите, пожалуйста, – извинился он за суету, которую устроила Мики, когда Киоши сказал, что хочет повстречаться со своей покойной женой. Но Киоши все это совершенно не смутило. Ему даже показалась забавной и по-домашнему теплой эта перепалка между Мики и Нагаре. Кроме того, он был счастлив, что сможет вернуться в прошлое. Его сердце колотилось от нетерпения.
Киоши посмотрел на опустевший стул.
– Мне никогда и в голову не приходило, что именно Мики будет наливать мне этот кофе, – сказал он.
– На прошлой неделе ей исполнилось семь, – ответил Нагаре, глядя в сторону кухни.
– Ах вот оно что, – произнес Киоши, вдруг вспомнив об этом.
Та, что наливает этот особенный кофе, должна быть не только женщиной из семьи Токита. Она обязана быть старше семи лет. Казу ему как-то рассказывала об этом условии. Но тогда Киоши не придал этому особого значения и тут же забыл.
Он снова посмотрел на тот стул, сидя на котором сможет перенестись назад во времени. Киоши подошел к нему, словно его что-то туда притягивало.
«Я возвращаюсь в прошлое».
От этой мысли у него стало горячо в груди. Он посмотрел на Нагаре.
– Идите и садитесь, – поддержал его тот.
Киоши набрал полную грудь воздуха и медленно преодолел оставшееся расстояние. Сердце у него билось все чаще. Он сел на стул и вынул из портфеля подарок.
– Киоши, – позвал его Нагаре, останавливаясь рядом и бросая взгляды в сторону кухни.
– Да, что такое? – спросил Киоши, поднимая голову.
Нагаре нагнулся к нему и прошептал на ухо, словно делясь секретом:
– Дело в том, что Мики будет подавать кофе в первый раз. Думаю, она перестарается. Наверное, прочтет вам целую лекцию о правилах. Я прошу прощения, но не могли бы вы с пониманием отнестись к этому и немного потерпеть?
Киоши прекрасно понимал просьбу Нагаре, ведь тот был отцом.
– Да, конечно, – улыбнулся ему Киоши.
Через минуту с кухни вернулась Мики и засеменила к ним. На ней не было галстука-бабочки и фартука сомелье, которые носила Казу, когда подавала кофе. Зато она нарядилась в свое любимое платье цвета вишневых лепестков и винно-красный фартук. Это был фартук ее матери Кей, который Нагаре подогнал Мики по размеру.
Девочка несла поднос с серебряным кофейником и белой чашечкой, и тот дрожал в ее руках. Мики шла, слегка подпрыгивая, отчего чашка дребезжала на блюдце.
Казу стояла у входа на кухню, наблюдая за девочкой. Когда Мики подошла к Киоши, Нагаре заговорил.
– Мики, с этого момента ты вместо Казу станешь подавать кофе посетителям, которые будут сидеть на этом стуле. Желаешь ли ты делать это?
Он говорил с благоговением.
«Вот и настал этот день».
Его невинная крошка будет выполнять эту особую роль. У него было такое серьезное лицо, как будто он выдавал дочь замуж. А Мики, кажется, не заметила, в каком он настроении. Все ее внимание было приковано к чашке и кофейнику, которые она изо всех сил старалась не уронить.
– А? Что? – нетерпеливо переспросила Мики. Пока что она не понимала ни чувств Нагаре, ни важности того задания, которое выполняла.
Видя, как она изо всех сил старается правильно подать кофе, Нагаре осознал, что она еще совсем ребенок, и почувствовал себя счастливым.
– Ничего, все в порядке, – пробормотал он со вздохом, улыбаясь одними глазами. – Продолжай, у тебя хорошо получается.
Но у Мики не было времени разбираться с его комментариями.
– Вы знаете правила?
Мики повернулась к Киоши и приступила к объяснениям. Мужчина вопросительно посмотрел на Нагаре, и тот молча кивнул в ответ. Киоши взглянул на девочку.
– Не могли бы вы объяснить их мне? Я могу взять у вас чашку и поднос, если пожелаете, – ласково ответил он.
Она отвесила глубокий поклон, а затем передала ему поднос. Держа в руке один лишь серебряный кофейник, Мики приступила к объяснениям.
Так как Киоши были известны правила, Мики замолкла уже через пару минут.
Она забыла объяснить ему, что нельзя вставать со стула и еще кое-что, но Нагаре не придал этому значения.
«Он знаком с правилами, так что все будет хорошо», – подумал он.
Похоже, Мики была довольна своим объяснением и с гордой улыбкой повернулась к Нагаре, при этом торжествующе шмыгнув носом.
– Великолепно, – он тут же похвалил ее и поспешно добавил: – Но давай не будем заставлять Киоши ждать!
– Хорошо! – радостно ответила Мики и снова посмотрела на Киоши. – Продолжим?
Раньше, когда кофе подавала Казу, эти слова произносились с серьезным видом, и поэтому казалось, что в кофейне сразу же становилось прохладнее.
Но с Мики было по-другому. Она ласково улыбалась, как мать улыбается своему малышу. Так неожиданно было видеть эту материнскую улыбку на лице семилетней девочки. Если бы люди могли видеть ауру других, то Казу окружал бы бледно-голубой ореол, а Мики – оранжевый. Девочка создавала вокруг себя дружелюбную атмосферу.
От ее улыбки в кофейне словно становилось теплее.