– Как все прошло? – спросила Казу.
– Значит, вы беременны? – задал вопрос Киоши.
Ба-бах, кленг-кленг-кленг…
От грохота упавшего подноса эхо прокатилось по всей кофейне. Это была вина Нагаре.
– Папочка! Не надо так шуметь! – отругала его Мики.
– Прости меня, пожалуйста, – откликнулся он, поспешно подбирая упавший поднос.
Выражение лица Казу практически не изменилось.
– Так и есть, – ответила она.
– Как вы догадались об этом? – спросил Нагаре.
– Я повстречался с вашей мамой, когда она была беременна вами, – объяснил Киоши, глядя на Казу. – Она объяснила, что не может наливать кофе, пока носит ребенка.
– Правда? – спросила Казу, направляясь на кухню с чашкой, из которой Киоши пил кофе.
В эту минуту женщина в платье, Канаме, вышла из туалета. Киоши поднялся со стула и слегка поклонился ей. Когда он уступил место Канаме, Казу вернулась из кухни с кофе для нее.
Когда она ставила напиток перед женщиной, Киоши тихо сказал Казу:
– Ваша мама выглядела счастливой.
Казу замерла, опустив чашку на стол. Это длилось не больше секунды. И Нагаре, и Киоши с волнением ждали, как Казу на это отреагирует, и тут Мики нарушила неловкое молчание, воскликнув:
– Ах! Посмотрите!
Она присела на корточки и подобрала что-то с пола. Девочка держала двумя пальчиками одинокий лепесток цветущей вишни. Должно быть, он упал кому-то на голову или на плечо.
Увидеть лепесток цветка – еще один способ заметить приход весны.
– Весна наступила! – объявила Мики, и Казу нежно улыбнулась девочке.
– С тех пор как мама не вернулась из прошлого, – спокойно произнесла официантка, – я всегда боялась чувствовать себя счастливой.
Она говорила так, словно рассказывала об этом не тем, кто был рядом, а кому-то другому. Казу как будто делилась этим с самой кофейней.
– Когда моя мама вдруг исчезла… Поток радостных дней и все счастье, связанное с самым дорогим мне человеком, вдруг закончились.
По ее лицу потекли слезы.
С тех пор как Канаме не сумела вернуться из прошлого, у Казу никогда не было друзей, даже в школе. Она слишком боялась потерять их. Казу не вступала ни в какой клуб, не была частью какой-то компании ни в средних, ни в старших классах. Даже если кто-то приглашал ее поиграть вместе, она не соглашалась. Закончив школу, она сразу же вернулась в кофейню, где от нее была какая-то польза. Казу ни с кем не завязывала отношений и ни к кому не проявляла интереса. Все оттого, что она думала: «Я не могу быть счастливой». Казу твердила это себе всю жизнь.
Она посвятила всю себя этой кофейне. Казу ни о чем больше не просила и ни на что не надеялась. Она жила лишь для того, чтобы подавать кофе. Так она наказывала себя за то, что случилось с ее мамой.
У Нагаре на глазах появились слезы. Плакал он, потому что с того самого дня был рядом с Казу и приглядывал за ней.
– Со мной было то же самое, – сказал Киоши. – Если бы я не нарушил слово и пришел на ту встречу, моя жена не погибла бы. Я считал, что она умерла оттого, что мы тогда не увиделись. Я думал, что не достоин счастья.
Киоши тоже работал следователем, чтобы наказать себя. Он специально выбрал для себя такую трудную жизнь. Его не отпускала мысль: «Я не заслуживаю счастья».
– Но я ошибался. Я осознал это, общаясь с людьми из этой кофейни.
Он говорил не только с Канаме и Хирай, которая вернулась в прошлое, чтобы повидаться со своей погибшей сестрой. Киоши расспрашивал и девушку, которая отправилась встретиться со своим бывшим возлюбленным, с которым они расстались. Он общался и с женщиной, вернувшейся назад во времени, чтобы повидаться с мужем, который сейчас терял память. Виделся он и с мужчиной, который хотел встретиться со своим другом, погибшим двадцать два года назад, и с человеком, вернувшимся в минувшую осень, чтобы увидеться там со своей матерью, скончавшейся в больнице. Киоши разговаривал и с мужчиной, который знал, что умирает, и потому отправился в будущее к своей любимой, которая осталась одна после его смерти, чтобы помочь ей стать счастливой.
– Я нашел особенно трогательными эти слова.
Киоши вытащил свою маленькую черную записную книжку и зачитал вслух:
«Если ты хочешь стать счастливой после того, что произошло, то твой ребенок прожил эти семьдесят дней не зря. В этом случае его жизнь имела цель. Только от тебя зависит, был ли смысл малышу появляться на свете. Поэтому ты обязательно должна быть счастлива. Твой ребенок желал тебе именно этого».
– Иными словами, то, как я живу сейчас, делает мою жену счастливой.
Киоши столько раз читал эти слова снова и снова, что одна из страниц была помята и покрыта жирными пятнами.
Казу, в душе которой эти слова, похоже, что-то задели, залилась слезами.
Киоши убрал записную книжку в карман пиджака и покрепче натянул на голову охотничью шляпу.
– Я не думаю, что ваша мама специально не вернулась из прошлого, чтобы причинить вам боль. Поэтому родите этого ребенка и знайте…
Киоши сделал глубокий вдох и повернулся к Казу, которая все еще смотрела на Канаме.
– Вам позволено быть счастливой, – добавил он.
Казу не сказала ни слова и закрыла глаза.
– Спасибо за кофе.
Киоши оставил деньги на барной стойке и пошел к выходу. Нагаре слегка кивнул в ответ.
– Ох… – произнес вдруг Киоши и обернулся.
– Что-то забыли? – спросил Нагаре.
– Моей жене очень понравилось то ожерелье, которое вы помогли выбрать для нее, – сказал Киоши и с поклоном удалился.
Дин-дон!
В кофейне снова воцарилась тишина.
Мики, которая, без сомнения, испытывала облегчение, оттого что ее дело было сделано, начала засыпать, все еще держа Нагаре за руку.
– О, конечно.
Нагаре понял, отчего Мики вдруг так притихла.
Он взял ее на руки со словами: «Алле-оп!»
Лепесток вишни выпал из руки Мики на пол.
– Значит, пришла весна, да? – пробормотал Нагаре.
– Старший брат…
– Хм?
– Так значит, мне позволено быть счастливой?
– Да, конечно. Вот она может теперь занять твое место.
Нагаре поудобнее устроил Мики у себя на руках.
– Нет никаких проблем, – сказал он и ушел в заднюю комнату.
– Хм.
Вот и заканчивалась долгая зима.
С того самого дня внутри кофейни ничего не изменилось.
– Мама…
Тихо вращался вентилятор на потолке.
– Я…
Трое настенных часов показывали разное время. Лампы под абажурами окрашивали все в кофейный оттенок красновато-коричневой сепии.
Казу сделала глубокий вдох. Казалось, время в этой кофейне остановилось. Она положила руку на живот.
– Я буду счастлива! – воскликнула она.
Когда она произнесла эти слова, Канаме, все еще смотревшая в свою книгу, ласково улыбнулась. Именно так она улыбалась Казу, когда была жива.
– Мама? – вскрикнула Казу, и в эту же секунду тело Канаме стало похоже на поднимающийся к потолку пар от свежесваренного кофе.
Это облако тумана на какой-то момент зависло в воздухе, а потом просто исчезло под потолком.
Казу медленно закрыла глаза.
Канаме пропала, и вместо нее на стуле появился очень пожилой господин. Он подобрал брошенный на столе роман и перевернул первую страницу.
– Не могли бы вы приготовить мне кофе? – обратился он к Казу.
Она какое-то время стояла неподвижно, молча глядя в потолок. А потом опустила взгляд на этого господина.
– Да, конечно, сию минуту, – откликнулась она и поспешно удалилась на кухню.
Времена года сменяют друг друга, двигаясь по кругу.
В жизни тоже бывают суровые зимы. Но после каждой зимы обязательно наступает весна. Вот и еще одна весна пришла.
Только что она настала и для Казу.
День за днем женщина в белом платье сидит и читает в кофейне, расположенной в центре Токио. Сюда приходят те, кто хочет совершить путешествие в прошлое.
Один раз в день женщина встает, чтобы уйти в туалет, и, хотя «никто не в силах в точности сказать, когда именно это произойдет», кто-то из посетителей может сесть на ее стул, переносящий в прошлое. Но изменить свою судьбу у человека не получится: таковы правила этой кофейни.
Героев четырех историй из книги Тосикадзу Кавагути очаровали слухи о подобных путешествиях в прошлое.
Первые несколько рассказов об этом автор написал в 2015 году, и они были опубликованы в романе под названием «Пока не остыл кофе». В новой книге мы читаем продолжение этих историй и знакомимся с новыми персонажами.
Готаро – главный герой одного из рассказов – задается вопросом: «Если в прошлом никак нельзя изменить настоящее, как бы ты ни пытался, то зачем вообще совершать это путешествие?»
Кавагути на это отвечает: дело не в ностальгии, а в том, чтобы иначе относиться к тому, что случилось, даже если это никак нельзя исправить. Когда талантливый гончар Юкио возвращается из прошлого, он замечает: «Это не мир изменился, а я сам». Его переполняют надежда и жажда жизни. Герои книги вдруг понимают, что имеют право чувствовать радость, что им больше не нужно терзаться сожалениями. Теперь они на все смотрят по-новому.
И вот герои этих историй, как после эффективного приема у психотерапевта, теперь могут заново пережить и обдумать события из своего прошлого и воспринимать их иначе. В рассказах нет ничего приторного и слащавого, потому что Тосикадзу Кавагути бесстрастно повествует об этих событиях от третьего лица. Некоторые фразы произведения – это расхожие истины: «После зимы всегда приходит весна». Быть циничными просто, но есть истории, которые встречаются довольно редко и в конце которых хочется искренне плакать от радости. Как постоянно советует нам Тосикадзу Кавагути: «Вам обязательно нужно постараться стать счастливыми».