простили. В Париже нет ни одной улицы, которая носила бы их имя. И несмотря на то, что в доме № 398 по улице Сент-Оноре неподалеку от Площади Согласия все еще сохраняется та квартирка, которую снимал Робеспьер, она туристской достопримечательностью так и не стала. А памятники Робеспьеру встретишь разве только в тех городках, где мэрами из года в год выбирают коммунистов. Да и там его бюстики то и дело приходится отмывать от кровавой краски…
Празднуя 200-летний юбилей своей революции, французы, понятно, намеренно вычленяли из нее все прекрасное, созидательное и демократичное, оставляя в шкафах истории те ее скелеты, которые в глазах публики… выглядят непривлекательно. Из соображений юбилейных это понять можно. Но для настоящего познания истории нельзя забывать, что революция эта была одной из самых кровавых в истории Европы. Франция свое прошлое почитает, но соизмеряет его постоянно с сегодняшними ценностями. Именно в V Республике куда большее значение придавали празднованию Декларации прав человека и гражданина, чем самому взятию Бастилии. Карательные атрибуты якобинцев и Директории не выставлялись на обозрение широкой публики. Хотя в салоне сувениров парижского Парка Багатель я своими глазами видел серебряные серьги в виде миниатюрных гильотин, изготовленные специально к 200-летнему юбилею каким-то ювелиром с эстетическими наклонностями палача.
Видно, действительно, должен пройти не один век, прежде чем нация сможет объективно оценить свою революцию и раздать всем сестрам по серьгам, только не в виде гильотины, конечно. Франция к этому приходит, но постепенно. Только в 1993 году в провинции Вандея поставили памятник павшим в ходе революционных репрессий против населения провинции, выступившей во время Великой Французской на стороне роялистов. А там ни много ни мало было уничтожено 180 тысяч мирных жителей, включая грудных младенцев, причем самым жестоким образом. Своеобразный исторический прототип маршала Петэна — дивизионный генерал барон Луи-Мари Турро де Линьер был как раз главным организатором этого геноцида в Вандее. Именно он приказал сжечь живьем 400 человек в церкви в деревеньке Бокаж в 1794 году. И что же? Наполеон назначил его послом в Вашингтон, дал ему титул барона и не раз ставил его на высшие командные посты в своей армии. При Бурбонах в 1814 году этот палач получил одну из самых высших наград — Орден Святого Людовика. До сих пор его фамилия украшает, а точнее, позорит Триумфальную арку в Париже.
Вандейский мятеж — гражданская война между сторонниками и противниками революционного движения на западе Франции, преимущественно в Вандее, длившаяся с 1793 по 1796 год. Вместе с шуанерией, разворачивавшейся на правом берегу Луары, иногда объединяется под названием «Войны на западе»
И никто не подумает соскоблить имя палача Вандеи с ее сводов. И в более современной истории никто не понес наказания ни за зверские бомбардировки Алжира и расстрелы мирных жителей в ходе колониальной войны 1945–1951 годов, ни за массовые расстрелы восставших во Французском Мадагаскаре. Только к концу XX века о том, что творилось во французских колониях, заговорили открыто. И тем не менее французская нация в массе своей не страдает никаким чувством вины, не торопится раздирать зарубцевавшиеся раны истории и посыпать их солью. Это только мы, русские этим из века в век занимаемся, последовательно выполняем завет Луи Клода Денуайе, «убивая» своих некогда почитаемых мертвых.
Секс не порок
Несмотря на всеобщее заблуждение по части массового падения нравов во Франции, вседозволенность нельзя считать национальной чертой французов, хотя в быту настоящий галл, конечно, куда раскованнее и инициативнее, чем многие другие народы Европы. Более того, французы весьма терпимо относятся к тому, что у нас в советские времена именовали «моральным разложением». Они хохочут и издеваются над американцами с их сексуальными расследованиями и скандалами. Они не могли найти никакого криминала в том, что президент США Билл Клинтон в свободное от работы время занимался в Овальном кабинете Белого дома оральным сексом со своей секретаршей Моникой. И узнай они что-либо подобное про своего президента, им никогда не пришло бы в голову устраивать по этому поводу слушания в Сенате или в Национальном собрании. Они просто с уважением отметили бы, что «президент все еще настоящий мужчина!».
Каждый француз знает, что президент Франции Феликс Фор, именем которого названо очень престижное авеню в Париже, умер в Елисейском дворце на своем посту в объятиях проститутки. Всем известно, что у президента Франсуа Миттерана была по меньшей мере еще одна вторая семья и внебрачная дочь, которую он признал публично незадолго до своей смерти, и была масса любовниц. Никто не удивится, прочтя записки бывшей секретарши президента Ширака, которая сообщила соотечественникам, что у 75-летнего лидера голлистов среди женского персонала Елисейского дворца есть кличка «Пять минут, включая душ». Француз отреагирует на это с юмором: «Но это же лучше, если бы он был импотентом!» Означает ли это, что у французов доминирует подход к чувству, сформулированный Бальзаком: «Рассудок всегда мелочен по сравнению с чувством. Рассуждать там, где надо чувствовать, свойственно душам ничтожным»? И да, и нет. Точнее, чаще нет, чем да. Жизнь заставляет умерять страсти нередко именно в силу соображений экономических. Это одна из причин того, почему во Франции так много одиноких людей. В стране почти 8 миллионов никогда не сочетавшихся браком холостяков в возрасте от 20 и более лет, 2,5 миллиона разведены и не женятся, 4 миллиона женщин и мужчин вдовствуют. 13 миллионов французов, в том числе и состоящих в браке, жалуются на одиночество. Уже в свете этой статистики наше расхожее представление о французах, занятых амурными похождениями с утра до вечера, блекнет. Несмотря на легенды об «игривости» француженок, они в целом куда целомудреннее тех же немок, а французские мужчины по части волокитства серьезно уступают итальянцам, а уж русские им точно дадут сто очков вперед. Да и есть ли еще на свете Казановы и Анжелики?
Французы со свойственной им дотошностью и занудством будут детально обсуждать по телевидению, радио и просто в компании проблемы достижения оргазма и психологические последствия занятий онанизмом, но это отнюдь не означает, что они готовы перейти от теории к практическим занятиям. Француженка может лежать с голой грудью и в бикини на пляже, но возмутится, если к ней подойдет и заговорит незнакомый мужчина, т. к. он ей «не представлен». Но вместе с тем та же француженка будет готова не просто topless, а вообще в чем мать родила участвовать, например, в массовках «ню-арт».
Американец Туник Спенсер, известный устроитель массовых перформансов с обнаженными людьми, в сентябре 2005 г заставил раздеться на публике полторы тысячи человек в порту города Лион. Среди них были приезжие профессионалы, но нашлись и лионцы, которые были очень рады шокировать свой «косный и буржуазный город». «Собравшимся в порту, — как сообщала печать, — заранее объяснили, в каком порядке они должны лежать рядом с грузовыми складами. Когда взошло солнце, мужчины и женщины самых разных возрастов скинули одежды и распластались на земле, а сам великий фотограф возвышался над голыми телами на подъемном кране, приказывая поднимать то ноги, то руки. Потом Спенсер принялся скандировать в рупор: «Лионский порт, где сливаются две реки, похожие на женские ноги, представляет собой таинственную суть коммерции». Приобщившиеся к общественному раздеванию в награду получают фотоальбомы с итогами съемок Спенсера. А Спенсер потом выставляет эти свои ню-композиции в галереях современного искусства и неплохо на том зарабатывает. Самое любопытное, что спенсеровские статисты из Лиона не считали этот свой акт бесстыдством и говорили, что их действия, как и работа самого художника, не имеют ничего общего с эротикой или сексом.
Месье и мадам Дюпон отличаются почти мартышечьим любопытством, что служит одной из причин утомительных автомобильных пробок: пока они своими глазами, на самой малой передаче не увидят, как и кто попал в автокатастрофу, их машина скорость не наберет.
Немного о нравах и о сиренах Булонского леса
В современном прочтении влечения мужчины к женщине столько наслоений рынка, технологий электронного века и искусственно подогреваемых фантазмов, что решение своих сексуальных проблем француз чаще ищет у проститутки, чем у своей жены или подруги. Если есть спрос, есть и предложение.
Рыночная экономика предлагает самый широкий ассортимент живого товара. В Париже уже даже трудно с точностью сказать, где проститутки не стоят. Для «голубых» определены более-менее фиксированные «стоянки» — это Булонский и Венсенский лес, Порт Дофин, как это ни странно, сквер имени Льва Толстого, Статуя Свободы на Сене и т. д. Для тех, кто все же предпочитает классический секс, основная база по-прежнему улица Сен-Дени, где сотни проституток стоят круглосуточно у подъездов практически каждого дома, и они не простаивают. За рабочую смену им приходится иной раз обслуживать до 70 клиентов каждой. Проституция расползлась по всему Парижу. Путаны стоят даже в прежде неприкосновенных жилых кварталах роскошного XVI аррондисмана. Из-за наплыва проституток, в первую очередь из бывшего СССР и экс-социалистических стран Восточной и Центральной Европы, упали в цене квартиры на престижной Авеню Фош. В Париже появились целые бары, в которых работают только русские и украинские путаны, как «Бар Таня» у Елисейских полей. Время от времени газеты сообщают о разоблачении очередной сутенерской фирмы то в Париже, то в Монако, то в Марселе, через которые богатые клиенты, как правило, из числа арабских шейхов, разбогатевших на нефтедолларах, покупают на ночь дорогих манекенщиц, актрис и просто красивых женщин, торгующих своим телом. Впрочем, такой товар во Франции мало кому доступен. Это в основном для богатых туристов. А рядовой француз и здесь довольствуется тем ширпотребом, который ему, если и не по вкусу, то по карману.