Разумеется, Тетерин испортил ей всю обедню. Ким собиралась познакомиться с художником поближе и действовать, исходя из ситуации. Она прекрасно знала о своих магнетических способностях, как и о том, что мужики ведутся на нее на счет раз-два-три. Здесь случай был несколько сложнее: удар должен быть точным, второй возможности может и не представиться, а значит, следовало понять Архипова как можно лучше. Какая женщина ему нужна – раскованная стервочка или скромная домашняя клуша? Способен ли он на сильные чувства? Сможет ли ради любви пойти на жертвы? Ведь жертва ожидалась грандиозная – убить лучшего друга, отомстив за любимую женщину. План был сложным, но результат стоил бы того!
И уже на первом сеансе Ким поняла, что художник запал на нее и поплыл, как малолетка. Она сумела его зацепить, а значит, дальше дело пойдет легче.
На второй сеанс рисования Ким отправилась без Тетерина: его присутствие явно нервировало художника и мешало приступить к самому главному. Тогда все и случилось. Она сама не ожидала, насколько легко будет заморочить Архипову голову, – тот уже был влюблен по уши и сгорал от желания. Ким на ходу сочинила историю о том, что она расстается с Тетериным, уходит от него, но страшно боится, поскольку муженек у нее – человек несдержанный и скорый на расправу. А кроме того, есть еще один тип... который хочет ее убить и которого она очень боится.
Архипов, как и следовало ожидать, уверил, что готов помочь, спасти, защитить, побить всех плохих парней... И Ким тут же предложила переехать в заблаговременно снятую квартиру на Шелепихинской набережной: там, мол, их никто не найдет. Архипов согласился почти без раздумий.
Там, в пустой квартире без телевизора и телефона, Ким обработала своего художника так, что он уже был на все согласен. Она честно рассказала историю про любимого, который пытался ее убить, не называя лишь имени этого человека. Сказала, что боится за свою жизнь и хочет отомстить, в красках описала все, что чувствовала, балансируя на грани жизни и смерти... И когда поняла, что Архипов готов на все, выложила карты на стол – назвала имя Романа Дьякова.
Услышав дикую и невероятную историю о своем друге, Архипов пришел в ярость. Он бушевал и кричал, что не верит ни единому слову, что это бред собачий! Тогда Ким спокойно и холодно сообщила факты: внезапное благосостояние Романа – разве это не удивительно? Разве честный владелец одного ларька, торгующего жвачкой и пивом, мог заработать столько, чтобы открыть солидный бизнес и кататься на дорогой иномарке? Откуда у него деньги? В общем, ей тогда удалось убедить Архипова в своей правоте. Тот замкнулся и погрузился в тоскливые размышления. Ким ему не мешала: пусть подумает, все переварит и определится, на чьей стороне будет играть.
Тем же вечером они вышли прогуляться вдоль набережной. Был поздний вечер, накрапывал дождь, местных жителей из сквера как ветром сдуло, и можно было спокойно пройтись. Они гуляли уже полчаса, и за это время – Ким это ясно видела – Архипов примирился с мыслью о вероломстве лучшего друга и принял решение отомстить за страдания любимой женщины.
И в этот момент появился Рудаков. Откуда он взялся, Ким не поняла. Возник посреди дорожки словно привидение, с торжествующим блеском в глазах уставился на парочку.
– Наконец-то! – воскликнул он. – Камилла Алексеевна, а я вас ищу. Ваш муж с ума сходит, всех на уши поставил... Давайте поедем к нему, он хочет с вами поговорить.
– Перебьется! – бросила Ким. – Я никуда с вами не поеду.
– Думаю, будет лучше, если вы все-таки не станете сопротивляться. Обещаю, это займет совсем немного времени, а потом я снова отвезу вас куда захотите. Хоть в этот же скверик.
– Ким, кто это? – спросил Архипов и подобрался, как зверь перед броском.
– Служба безопасности моего благоверного. Рудаков, валите к чертовой матери и передайте Игорю, что я своих решений не меняю.
Все произошло очень быстро. Рудаков потянулся было к Ким, но Архипов его опередил – с силой толкнул в грудь. Тот пошатнулся и не устоял на ногах: дорожка была покрыта влажными и скользкими от дождя кленовыми листьями, он упал на спину, стукнулся головой об асфальт и затих.
– Живой, но в обмороке, голова разбита, – определила Ким, быстро опустившись на землю и пощупав пульс. – Плохо, что он меня нашел...
– Его твой муж подослал? – Архипов нервно закурил и тоже присел на корточки рядом с парнем.
– Этот лысый придурок будет меня преследовать до скончания времен! – с досадой ответила Ким, и вдруг глаза у нее загорелись странным лихорадочным блеском. – Послушай, я кое-что придумала!
И она торопливо оглянулась по сторонам. Сквер был пуст, стояла тишина, только машина проехала по дороге, шуршал в верхушках кленов дождь да мягко плескалась вода в реке.
– Когда ты... отомстишь своему дружку, нужно, чтобы никто на тебя не подумал. Нужно алиби. Знаешь, кто никогда ни при каких обстоятельствах не сможет убить?
– Кто? – глупо спросил Архипов.
– Труп! Покойники не убивают. А значит, ты должен стать покойником. Нет, не перебивай, я все очень хорошо придумала. Обрати внимание, как Рудаков на тебя похож! Не лицом, а фигурой, ростом, строением тела. Если одеть его в твою одежду, а потом кинуть в реку, к весне, когда его выловят, никто и не поймет, что это – не ты.
– Почему к весне?
– Потому что через пару месяцев река замерзнет и вскроется только в апреле, – терпеливо, как малому ребенку, объяснила Ким. – Тогда уже этого типа родная мама не опознает.
– Но ведь он еще жив! – возразил Архипов.
Ким согласно кивнула, поцеловала его в губы – очень нежно, сходила к берегу и вернулась с небольшим плоским камнем.
– Это легко поправить, – сказала она. – Бей.
– Я не могу! – перепугался Архипов. – Живого человека...
– Помочь? – равнодушно спросила она и вдруг с размаху ударила Рудакова камнем по лбу. Раздался сдавленный звук – это Архипова вывернуло прямо на дорогу.
– Ну же, это совсем несложно. Давай!
– Нет, я не могу!
– Мужики-мужики, какие же вы слабые создания! Тогда раздевайся и помоги мне этого дурака раздеть.
Они содрали одежду с Рудакова, обрядили его в брюки, свитер и куртку Архипова, не забыли и об украшениях, после чего художник тоже переоделся в пропахший трудовым потом костюм сотрудника службы безопасности.
Ким ловко и уверенно, как будто всю жизнь этим занималась, ударила камнем по лицу Рудакова, потом несколько раз приложила его затылком об асфальт и удостоверилась, что он уже не дышит. Вместо лица у бедолаги теперь было кровавое месиво – смотреть страшно! Потом они оттащили тело к берегу, где по удачной случайности обнаружили довольно большой и тяжелый камень. Там, на берегу, вообще валялось много мусора, среди которого нашлась прочная леска. Ким примотала камень к ноге Рудакова и удовлетворенно выпрямилась.
– Ерунда, конечно, но для сельской местности сойдет. Теперь он по крайней мере какое-то время не всплывет. Ну что стоишь, сталкивай его в воду!
Архипов, теряя сознание от страха, толкнул тело, и оно медленно покатилось в воду. Но Ким и этого показалось мало: она заставила художника войти в реку почти по грудь и оттащить покойника дальше, чтобы не валялся на мелководье.
Этой же ночью они сбежали из квартиры на Шелепихинской. После этого происшествия оставаться там было никак нельзя. Архипов впал в депрессию, выпил в одиночестве бутылку водки, и Ким оттранспортировала его, уже пьяного, в деревню к тете Любе – это было единственное место, казавшееся ей достаточно безопасным. Медсестра зарекомендовала себя как проверенный и надежный человек, а кроме того, Ким она полюбила как родную дочь, которой у нее никогда не было.
Архипов, как ни странно, быстро оклемался. Ким-то ожидала, что он станет каяться, бить себя в грудь, горевать по родителям, своей репутации модного художника и налаженной жизни... Но он, напротив, вошел в роль рыцаря, защищающего бедную девушку, а убийство Рудакова воспринял как освобождение любимой из-под гнета домашнего тирана. О том, что нуждающаяся в его защите любимая хладнокровно и без лишних сантиментов убила человека, он не вспоминал. А сама Ким все эти дни продолжала мягкое и незаметное давление, занималась промыванием мозгов, как она сама это называла. Все-таки ее действие на мужчин было поистине магнетическим и походило на какое-то волшебство. Откуда у нее такие способности, она не знала. Уж точно не от матери, которая, проработав всю жизнь на ситцевой фабрике, на женщину походила очень отдаленно.
И еще Ким радовалась, что сделала правильный выбор, решив использовать для своей мести художника – человека творческого, впечатлительного, зависимого и с неустойчивой психикой. Из его души, как из глины, умелый мастер может вылепить все, что ему заблагорассудится, а Ким без ложной скромности считала себя именно мастером. А будь на месте Архипова какой-нибудь монтажник-высотник, бизнесмен или журналист – фиг бы что у нее получилось.
В запланированный день – как раз тогда, когда мы с Волкодавом приехали к тете Любе с вопросами, Архипов отправился в Москву. Ким, разумеется, была с ним – подстраховывала и следила, чтобы все прошло как по нотам. Ромка чаще всего обедал в «Комильфо», и именно там его поджидал Архипов в неброской одежде и в надвинутой на глаза бейсболке. Все время, пока Ромка обедал, он околачивался за углом, чтобы не мозолить глаза парковщику. Потом увидел, как Дьяков вышел, сел в машину и закурил, приопустив стекло. Это был шанс. Архипов пересек стоянку, подошел, легонько стукнул в окно.
– Генка? – воскликнул Роман радостно. – Ты?! Вернулся! Ну ты нас и напугал, собака этакая! Наконец-то нашелся!
Он опустил стекло до самого низа и с улыбкой хлопнул друга по плечу.
– Стаська уже с ума сходит, твои родители слегли... Ну что ты там стоишь? Садись, поедем куда-нибудь, поговорим.
– Дай, пожалуйста, сигарету, – попросил Архипов, чтобы выиграть время. – И если не возражаешь, я тут постою, а ты сиди, хорошо?