– Естественно! – воскликнули хором Марта и Стина.
– Хотя у них было отличное спа-отделение, где мы здорово провели время, не так ли? – сказала Стина. – А в «Диаманте» просто сидели и глазели на дурацкий дом напротив.
– Здесь красиво и тоже есть тренажерный зал, – добавила Марта.
– Хорошо, я уже начала строить мускулатуру, или как это называется, – сообщила Анна-Грета. – Гуннару нравится все красивое, как он сказал. Кстати, здесь есть какой-нибудь спа-комплекс? – Она сделала последнюю затяжку, затушила сигариллу, выбросила окурок и раздавила его каблуком.
– Нет, но есть баня, – ответила Марта. – И киоск. И мы можем принимать посетителей. Но только из тех, кого нет в полицейском регистре. Жаль Гения и Грабли. Только ты, Анна-Грета, сможешь увидеть своего парня.
– Ага-а, – выдала она, и ее ржание звучало громче и радостней, чем обычно.
У пожилых дам накопилось много тем для разговоров, и, увидев скамейку, они тут же сели. Стина наслаждалась ароматами первых летних дней и обозревала окрестности. Несколько девушек пололи клумбы, а вдалеке еще одна подстригала траву. Судя по улыбке Стины, ее мысли были где-то далеко.
– Вы знаете, Эмма и Андерс навестили меня в следственном изоляторе. И похвалили за кражу картин, и поинтересовались, есть ли у меня еще что-то на подходе, словно можно воровать из тюрьмы. Я так обрадовалась, когда дети пришли. Надеюсь, они приедут сюда тоже и я смогу увидеть малыша Эммы, – поведала она. – Представляете, теперь у меня три внука!
Бездетная Марта сделала вид, что ей это интересно.
– Все прошло хорошо?
– Эмма вбила себе в голову рожать дома, но ее муж сказал, что глупо рисковать жизнью ребенка и своей тоже.
– Да, какой только ерундой люди сегодня не занимаются, – заметила Анна-Грета.
– Перед этим Эмма захотела рожать в ванне, как в семидесятые.
– Ага, точно, – сказала Марта, которая читала об этом когда-то. – Не одно, так другое.
– И чем все закончилось? – спросила Анна-Грета с любопытством.
– Она родила раньше, чем они успели набрать воды в бассейн.
Анна-Грета расхохоталась так громко, что, будь у нее в руке сигарилла, она наверняка уронила бы ее на колено. Она заразила Марту и Стину своим весельем, и они тоже начали смеяться, как раз когда мимо проходила Лиза.
– Остерегайтесь этой курчавой девицы, – сказала Марта и кивнула в ее сторону. – От нее можно всякого ожидать. Вдобавок она вытянула из меня кое-что о краже картин.
– Надо же, о чем ты?
– К сожалению, я рассказала ей, что они исчезли. Тогда она захотела помочь мне отыскать их в обмен на часть от суммы выкупа.
– Дерзко, – заметила Стина.
– Она попыталась, но нам нельзя привлекать еще людей, иначе мы потеряем контроль над ситуацией, – сказала Марта.
– Похоже, мы уже сделали это, – заметила Анна-Грета.
– Ладно, все образуется. Но, прежде чем мы позволим себе еще раз чуточку нарушить закон, нам надо найти картины и вернуть их в музей, – констатировала Марта.
– Конечно, и как мы это сделаем? – поинтересовалась Стина, которую начали привлекать преступления. Сегодня она больше не читала Сельму Лагерлёф и Хейденстама, а предпочитала детективы. И в изоляторе все мотала на ус, стоило кому-то заговорить о кражах.
– Гуннар, пожалуй, смог бы помочь, – намекнула Анна-Грета.
– Нам нельзя больше никого привлекать, – напомнила Стина.
– Знаете, Лиза сказала кое-что о награде. – Марта понизила голос. – Неглупая идея. Если мы объявим миллион тому, кто найдет картины, они, пожалуй, всплывут. У нас же есть четыре-пять миллионов в водосточной трубе.
– Нам придется отдать миллион? – Анна-Грета вытаращила на нее глаза. – Нет, ста тысяч наверняка хватит.
– Но музей должен получить назад шедевры. Даже у преступников есть профессиональная этика, – сказала Марта.
– Только бы нам не попасть в тюрьму, – пропищала Стина.
– Как будто мы уже не здесь, – заметила Анна-Грета.
– У меня возникла идея, – взяла слово Стина и задумчиво посмотрела на компанию воробьев, которые опустились на кусты немного в стороне. – Мы дадим объявление о награде как можно быстрее, а когда получим ответ, попросимся в отпуск и…
– Но мы же будем находиться под надзором, – возразила Анна-Грета. – Пожалуй, лучше подождать, пока мы выйдем на свободу с электронным браслетом на ноге.
– Но мы же не сможем жить с ним в Гранд-отеле? – поинтересовалась Стина.
– Нет. Ведь надзиратели будут отслеживать нас через компьютер и увидят, чем мы занимаемся, и тогда мы приведем их к трубе с деньгами.
– А мы не сможем снять браслет и прицепить его к одной из лошадей при смене дворцового почетного караула? – предложила Анна-Грета, которая одно время увлекалась верховой ездой. Марта и Стина переглянусь в недоумении. Их подруга обычно редко шутила, но общение с Гуннаром, вероятно, благотворно повлияло на нее.
– Мы должны все тщательно продумать, – сказала Марта. – Разработать план и попросить отпуск, чтобы провести расследование.
Остальные посчитали это разумным и решили действовать согласно этому плану. Но Марту по-прежнему одолевало беспокойство: у нее не выходила из головы Лиза. А вдруг она найдет картины первой?
53
Нет безнадежных ситуаций, и никогда нельзя сдаваться, подумала сестра Барбара, копаясь в бумагах на письменном столе. Любовь – как политика или покупка акций. Никогда не знаешь, где гром грянет. Она сделала ставку на Ингмара и, похоже, не прогадала. Барбара достала белый носовой платок и вытерла пот с выглядывавшей из декольте груди.
Вдалеке, в общей гостиной за столом дремали два пожилых господина, а Долорес сон сморил на диване. Она смотрела на них, но не видела, поскольку ее голова была занята исключительно Ингмаром. У него возникли проблемы с женой, которая прилетела домой с детьми, но неделю спустя вернулась в Англию. Сначала он старательно избегал всяких разговоров о своем браке, стал молчаливым и задумчивым. Когда же она в конце концов поинтересовалась о причине произошедших с ним перемен, он поведал о своей беде. Оказывается, его жена в Лондоне спуталась с английским бизнесменом. Какому мужику такое понравится, подумала Барбара и поняла, что ей надо утешить его. Она осталась у шефа на ночь, и не зря. В результате сегодня в его гардеробе обосновались ее платья и несколько пар туфель, и у нее создалось ощущение, что она подцепила на крючок жирного лосося и медленно, но верно тащит его к берегу.
– Ингмар, дорогой, что будет теперь? – осмелилась она спросить через несколько недель.
– Нам с женой надо урегулировать кое-какие дела, но потом, любовь моя, потом!..
Он и Она. Она поняла всю серьезность его намерений, когда он представил ее детям.
– Это моя коллега Барбара, и я надеюсь, вы подружитесь, – сказал он, а потом посетовал на массу навалившихся на него дел. – К сожалению, мне придется много трудиться сверхурочно, дорогая, но вечера и ночи будут наши.
– Я могу помочь тебе, – сказала она пылко и принялась доказывать свою незаменимость.
Сейчас они делили кров и быт, и она старалась закончить свою работу побыстрее, чтобы успеть домой, приготовить ужин, словно они с Ингмаром уже поженились. Она чувствовала, как приближается к своей цели. Скоро, думала она, скоро!
Хорошо, что между ней и Ингмаром все вроде пошло на лад, ведь на работе у нее начались проблемы. После кражи картин из Национального музея все в богадельне как бы перевернулось с ног на голову.
– Почему мы должны сидеть здесь? Вам нужно устроить нам маленький праздник, – заявлял 84-летний Свен.
– А я хочу на пароходную экскурсию по озеру Меларен, – ныла его подруга, 83-летняя Сельма.
– Разве нельзя съездить и прикупить нам всего, – считала 86-летняя Гертруда и тянула сестру Барбару за руку. – Немного новых платьев скрасили бы нам жизнь.
И так далее, и в таком духе, и, если старики слишком докучали, сестра Барбара использовала красные пилюли. Но в конце концов они закончились, а когда она обратилась в аптеку, ее ожидал неприятный сюрприз.
– Они были невыгодны, и мы свернули их производство, – объяснили ей там, а новые лекарства, которые фармацевты предложили взамен, стоили значительно дороже. Барбара спросила Ингмара, что делать.
– Боже праведный, на такие дорогие таблетки у нас нет средств, – ответил он, а потом добавил: – Тебе самой придется доводить наших клиентов до изнеможения, – рассмеялся и заключил ее в объятия.
В доме престарелых всех словно подменили. Никто из стариков не ложился в восемь, как им было сказано, и они начали отказываться от предлагаемой пищи, но труднее всего приходилось с 93-летней Долорес. Она ходила кругом с сумкой-тележкой, набитой одеялами и старыми газетами, и утверждала, что в ней деньги.
– Я получила несколько миллионов, – повторяла она каждый день, показывая на свою сумку, и выглядела очень довольной. – Мой сын ужасно щедрый. Подумайте только, как мне хорошо.
Сестра Барбара улыбалась и соглашалась, ведь именно так следовало вести себя со стариками, этому она научилась на курсах. А Долорес, напевая себе под нос, гладила свою сокровищницу и улыбалась.
– Мои миллионы, – говорила она и хихикала.
«Она просто чудо» – так считали все в богадельне и угощали долгожительницу тортом «Принцесса», который она любила больше всего. А когда прошла неделя, Долорес покрасила ручку сумки-тележки в небесно-голубой цвет, поскольку эти деньги, по ее словам, были подарком с неба.
Трудовые будни Барбары становились все более напряженными. Ей была необходима помощь в «Диаманте», но каждый раз, когда она обращалась с этим к Ингмару, он начинал жаловаться и говорил, что они не могут тратить слишком много денег.
– Понимаешь, любовь моя, – объяснял он, – если «Диамант» станет прибыльнее, мы сможем открыть несколько домов престарелых. И тогда, дорогуша, я по-настоящему разбогатею.
Мы разбогатеем, думала она, но не осмеливалась произнести это вслух. Взамен, стараясь порадовать его, начала предлагать различные меры по уменьшению расходов, за которые ей порой, честно говоря, было немного стыдно.