Вскоре в комнате остался только один человек - Баррисон, повар. "Гуси", по пути обсуждая отчёт, направились сразу к выходу из дома - прямо по чёрной лестнице для прислуги. Роджер взялся сопроводить нас с Паолой Мариани обратно в гостиную, но на полдороги мы столкнулись с миссис Прюн, и он разговорился с нею; речь звучала тихо, неразборчиво и обеспокоенно.
- Леди Виржиния, отойдём в сторону, - шепнул вдруг Эллис. - Хочу шепнуть вам пару слов перед уходом, но не здесь.
Мы спустились на этаж ниже, правда, до гостиной так и не дошли - остановились около красивой ниши, выкрашенной в нежно-зелёный цвет, напротив запертой комнаты. Паола деликатно потерялась где-то на полпути, у лестницы, и теперь видела нас краем глаза - но не слышала.
Детектив прикусил губу - так, что остались на несколько секунд белёсые отметинки - и взъерошил себе волосы. Я не торопила его, чувствуя, что ему нужно собраться с мыслями. Наконец он выпрямил плечи и произнёс на выдохе:
- Я хотел бы извиниться, Виржиния.
Всё расследование не удивило меня так, как эта короткая фраза.
- Святые Небеса, за что? - воскликнула я. И, спохватившись, понизила голос: - За безобразную сцену с мисс Грунинг? Оставьте, мне случалось видеть вещи и похуже. Конечно, я не совсем понимаю, зачем я понадобилась вам именно сегодня...
Эллис испытующе взглянул на меня исподлобья:
- А что, если я скажу, что просто хотел видеть рядом друга? Не только сегодня, а вообще, с самого начала, когда я понял, что придётся снова иметь дело с этим проклятым домом.
- И с его обитателями? - совсем тихо спросила я.
Детектив кивнул, механически проводя рукой по стене; кончики пальцев окрасились в болотно-зелёный цвет, напоминающий одновременно о гниении - и о весне где-то в мрачном месте.
- Шелли - хорошие люди. Но когда я слишком долго нахожусь рядом с ними, мне начинает казаться, что я такой же, что я медленно схожу с ума. А вы, Виржиния, самый здравомыслящий человек, которого я знаю, - улыбнулся он. - Ваше присутствие - как глоток свободы от... от этой семьи, частью которой я не желаю быть.
Я вспомнила недавний сон и обхватила себя руками, подавляя зябкую дрожь, а затем спросила осторожно, глядя не на Эллиса, а на силуэт Паолы у лестницы:
- А у вас есть основания думать, что вы могли бы быть её частью?
Он колебался всего секунду - и, когда поймал мой взгляд, выглядел спокойнее, почти как прежде, до расследования смерти Джудит Миллз.
- К сожалению, да. Вы же знаете историю моего рождения, - не удержался Эллис от кривой усмешки. - Когда я впервые попал в дом Шелли, то был поражён сходством с миссис Шелли и с Роджером. Я говорю не только про черты лица, руки или приметную седину. Манера вести себя... Вы тоже заметили?
- Немного эксцентричная, - сдержанно согласилась я, стараясь обойти опасную тему.
Он поморщился и махнул рукой:
- Говорите уже прямо: миссис Шелли - совершенно сумасшедшая, Роджер - на грани, а я... Ну, благоразумным джентльменом меня не назовёшь. И история миссис Шелли, - вдруг перескочил он на другую тему и вздохнул резко и неглубоко. - У неё, то есть тогда ещё у леди Миранды Клиффорд был жених. Непорядочный человек, очень. И когда помолвку разорвали, он отомстил. Результатом этой мести стал ребёнок, мальчик, которого леди Миранда выносила, но вытерпела подле себя только полгода и отдала в приют. Точнее сказать, бросила на служанку, а уж та уверяла хозяев, что о младенце теперь есть кому позаботиться.
- И он?.. - я осеклась.
О чём я хотела спросить? Считает ли Эллис себя тем, нежеланным ребёнком? Или предпочитает думать, что сын Миранды Клиффорд умер?
- Не знаю, - резко ответил Эллис, передёрнув плечами. - И никто не знает. Я задавал вопросы мистеру Шелли... Всё сходится, кроме сроков. У нас с Роджером разница в пять лет. Год после разрыва помолвки, два года взаперти, новая помолвка и через год - появление Роджера. Не сходится. Не сходится, Виржиния, хотя сходится всё остальное.
Я не знала, что ответить, но просто так стоять истуканом было невыносимо - и тогда я положила ему руку на плечо, словно хотела обнять, как младшего брата, которого у меня никогда не было... И не могло быть.
- Соболезную.
- Спасибо, - выдохнул Эллис шелестяще. - Когда всё это начиналось, Виржиния, я хотел показать вам эту семью, которая могла быть моей - и которую я не хочу. Чтобы вы поняли, и, наверное, одобрили меня. Сказали: "Я вас понимаю, Эллис". Потому что какой же дурак на самом деле предпочтёт приют возможности обрести родную кровь... Но те, кого я люблю, кем я дорожу - там, в приюте. Это они - моя семья. А здесь я начинаю сходить с ума, в слишком буквальном смысле, Виржиния.
И тогда я наклонилась к нему почти вплотную и прошептала, немного сжав пальцы на плече:
- Я вас понимаю, Эллис. У вас есть семья - и кто сказал, что она ненастоящая? И друзья тоже есть.
- Спасибо, - повторил он и наконец улыбнулся. - И простите, правда, что ли. Я действительно не думал, что всё это закончится таким фарсом, когда рассказывал о Шелли впервые.
Наверное, мы бы долго ещё простояли так, но тут издали донёсся приглушённый крик:
- Детектив Норманн! Детектив Норманн! - И тише, словно в сторону: - Да куда он делся-то?
- Хоукс, болванище, - поморщился Эллис. - Что ему понадобилось, интересно. Виржиния, я пойду проверю, что там стряслось, а потом, пожалуй, поедем отсюда. Мне не с руки сразу возвращаться в Управление, но и здесь быть дольше я уже не могу. Так что буду вам безмерно благодарен, если вы пригласите меня сегодня в "Старое гнездо".
- Разумеется, - кивнула я, сообразив, что это хороший шанс помирить их с Мадлен. - Ступайте, а я пока придумаю благовидный предлог и попрощаюсь с миссис Шелли.
Он махнул рукой и, немного сгорбившись, побежал к лестнице. Там остановился, чтобы обменяться репликами с Паолой Мариани. Я замешкалась, заметив крохотную чёрную нитку на своём рукаве, а буквально через мгновение из ниоткуда появился Роджер - и, распахнув дверь в ближайшую комнату, втолкнул меня туда:
- Простите, пожалуйста! - громким шёпотом взмолился он с ходу, становясь спиной к выходу и перекрывая мне путь. - И не бойтесь, я ничего дурного не сделаю, только выслушайте меня, пока не поздно.
- Отойдите немедленно, - произнесла я холодно.
Комната оказалась тёмной, большой и почти пустой. То ли гостиная, которую никогда не использовали, то ли кабинет, откуда вынесли письменный стол и полки. Правда, я приметила на полке увесистый канделябр... Не трость, разумеется, но тоже сойдёт.
- Не отойду, - ответил Роджер упрямо, наклоняя голову. - Это ради Эллиса.
Затрудняюсь предположить, чем бы это закончилось, если б в комнату, легко отодвинув его, не вошла Паола Мариани. Свой изящный, расшитый бисером ридикюль она держала полуоткрытым, и между завязками виднелось нечто подозрительно похожее на рукоять револьвера.
- Леди Виржиния? - негромко обратилась ко мне Паола, вставая аккурат между мною и Роджером. - Вам нужна помощь?
Я отчего-то сразу очень хорошо вспомнила - и прочувствовала - что дядя Рэйвен нанял эту женщину следить за мною и охранять меня. А случайных людей у него в подчинении не бывало.
- Нет, всё хорошо, - улыбнулась я, не сводя взгляда с Роджера. - Только подойдите ближе ко мне. А вы говорите, мистер Шелли. И пусть присутствие миссис Мариани вас не смущает. Я выслушаю вас либо так, либо уже никогда.
Он сомневался несколько секунд, глядя то на меня, то на Паолу... Но затем всё же прикрыл дверь плотнее и заговорил:
- Что ж, тогда не буду тянуть время и перейду к главному. Леди Виржиния, убедите Эллиса признать, что он мой брат.
Признаться, я оторопела. Паола же и бровью не повела, но глубже запустила руку в ридикюль; что-то выразительно щёлкнуло.
- Почему вы решили, что Эллис - ваш родственник? - спросила я ровным голосом, совладав с собою. - Право, глупая фантазия. Прошу извинить, мистер Шелли, но у меня появились срочные дела. Увы, вынуждена уйти прямо сейчас.
Роджер шагнул назад, спиной подпирая дверь. Лицо у него стало совершенно несчастное.
- Ну зачем вы так говорите, леди Виржиния, - сказал он с таким искренним, мучительным непониманием, что мне стало стыдно. - Я же слышал, о чём вы говорили с Эллисом. И о чём он спрашивал моего отца тогда, в первый раз - тоже.
- Тогда ваша просьба бессмысленна вдвойне, - возразила я, стараясь говорить рассудительно и спокойно. Теперь уже, вероятно, благодаря присутствию Паолы Мариани, он не казался мне опасным. Но всё же беседа тяготила невероятно, и хотелось закончить её, оборвать - пусть даже и неподобающе резким словом. - Вы ведь не могли не услышать, что сроки не сходятся почти на год.
Но Роджера было не переупрямить.
- Шесть месяцев там, шесть месяцев здесь... Если дважды округлить в неправильную сторону, то как раз и выйдет год, - сказал он и прикусил губу, точь-в-точь как детектив чуть раньше. - Прошу вас, леди Виржиния. Эллис нужен мне, мне нужен брат, особенно сейчас. Он не просто так попал к нам в дом, его что-то привело... Судьба, провидение, называйте, как хотите. Он ведь спас меня, леди Виржиния. В ту ночь, двенадцать лет назад, в наш дом забрался не обычный вор, - зашептал Роджер, и глаза у него стали блестящими. Я не видела в них безумия - только убийственную тоску и страх. - Это был... первый жених моей матери. Он кричал на неё, требовал отдать медальон и спрашивал о ребёнке. О мальчике, отданном в приют для детей, рождённых от насилия. Я всё слышал, потому что спрятался в той же комнате, под столом. И знаете, какой момент я запомнил лучше всего? Когда моя мать взяла кочергу и ударила этого человека. Много-много раз, пока вся комната не стала красной.
Роджер умолк и оттянул пальцами воротник, ловя воздух открытым ртом.
Это пора было прекращать, и я решилась.
- Довольно, - сказала я, повысив голос. - Неужели вы не понимаете, мистер Шелли? Даже если Эллис - действительно ваш брат, он имеет все основания отказаться от такой семьи. Ваша мать сначала избавилась от ребёнка... Нет, я не осуждаю её, да помогут ей Небеса справиться с её горем и жить долго и счастливо. Но фактов не изменить: от ребёнка избавились. А теперь вы эгоистично требуете старшего брата, чтоб он пришёл и стал вам опорой, жертвуя собою. Эллис и так сделал для вас слишком много! Он трижды отводил беду от этого дома, пожирающего своих обитателей. Он даже пошёл на ложь, чтобы спасти миссис Шелли от обвинений в убийстве, я верно понимаю?