сили на свидание, а он.
– Прошу меня простить, – виноватым голосом пропел Джон и умолк вместе со своим альтер эго, разговаривающим фразами его мамы.
– Аллен, скажите мне, как чувствует ваше холодное сердце меня?
– Почему это холодное? – по-детски возмутился юноша. – Ничего не холодное.
– Насколько мне известно, у мужчин не бывает души, у них есть только сердце, и то оно холодное.
– Не правда, это кто вам такое сказал?
Лолита взяла Аллена за теплую руку.
– Мама часто говорит отцу, что он бездушный и у него каменное, холодное сердце. Я из этого сделала вывод, что у каждого мужчины оно холодное.
– Ваша мама ничего не смыслит в мужчинах, – запротестовал Джон, но понял, что ляпнул лишнее. – Но ведь это неправда, Лолита, у мужчин не холодное сердце, и у них даже есть душа. Мама, наверное, говорит так вашему отцу, когда тот долго ее не обнимает. К примеру, в моей семье не раз бывала точно такая же ситуация. Но стоило только отцу обнять маму, как она переставала такое говорить и меньше ругалась на меня.
– Нет, Аллен, у родителей все гораздо сложнее.
– Может быть, – не стал спорить слепой юноша. – Но вы задели мое теплое сердце, обвинив его в том, что оно холодное. А так делать не нужно, особенно, когда не видели его изнутри!
– А как я могу увидеть изнутри ваше сердце, Аллен?
– Сейчас, к сожалению, никак! – быстро сказал он. – У взрослых есть такое выражение «Я вижу тебя насквозь», так вот, они умеют видеть сердце. А мы пока еще нет! Мы, когда повзрослеем, то также научимся видеть сердца насквозь.
– А как тогда вы узнали, что у вас теплое сердце, если сами его никогда не видели.
Аллен сказал:
– Я когда мечтаю о чем-то, когда сильно чего-то хочу, то у меня в области сердца появляется теплое пятно. Оно настолько сильно нагревается порой, что даже трудно бывает дышать, не то что говорить.
– И у меня такое бывает. Значит, у меня теплое сердце?
– Да, теплое.
– Так вы мне до сих пор не ответили, как ваше сердце чувствует сейчас меня?
– У меня сейчас в груди снова образовалось теплое пятно, с тех самых пор, как я подошел к вам за столик.
– И у меня, прямо вот здесь! – Лолита показала на область груди и солнечного сплетения. – Оно постоянно щекочет, и вот кажется, что это тепло может выйти из горла.
Лолита только сейчас поняла, что ее собеседник не видел тех красноречивых жестов.
– Наше сердце нагревается в те минуты, когда мы испытываем радость.
Девушка задумалась.
– Следовательно, когда нам плохо, то оно холодеет.
– Возможно, – сказал Аллен. – Когда мне плохо, то я не чувствую в груди ни теплого пятна, ни холода. В те самые минуты у меня что-то происходит с горлом – я не могу ни есть, ни пить, ни говорить. Когда я был младше, я просто плакал. Ко мне подходила мама, обнимала меня, и снова я чувствовал тепло в груди. Сейчас я не плачу. Мама перестала подходить, а отец сказал, что я взрослею и должен держать себя в руках.
– А как часто вам плохо? – по-прежнему держала его за руку Лолита, от его руки действительно исходило тепло.
– К примеру, когда слышу, что во дворе соседские парни мяч пинают. Особенно когда прислушиваюсь к их разговорам и понимаю, как им весело вместе! Когда замечаю, что люди занимаются каким-то общим делом, которое их всех сближает. Им важна не игра в мяч, а общение, крики, эмоции. Я слушаю их и понимаю, что не могу разделить с ними радость! Дома не так интересно, как на улице. Хотя мне и читает книги мой отец, но мне не хватает реальной жизни. Реальных людей. Общения. Игры! Я сам по себе, и от этого мне грустно! Мама говорит, что я не создан для больших компаний. А после моей жалобы она купила для меня друга! Это Карл, моя собака-поводырь. Не знаю, как выглядит Карл, но он большой и не особо приятно пахнет. Но иногда я все же рад, что у меня есть такой друг! Ведь он, как и Джон, берет на себя полную ответственность за меня. А с ними куда веселее проводить свободное время, чем с родителями. У Карла, кстати, недавно вывели блох. Он стал более спокойным и общительным!
Лолита с вниманием слушала Аллена.
– Я когда-то стану великой актрисой, Аллен, – сказала неожиданно девушка. – Тогда я приеду в ваш город, и все осыплю чайными лепестками, чтобы вы могли почувствовать меня не только в вашем саду, но и на каждой улице.
– Я буду рад услышать о вас, Лолита! Я клянусь не спутать вас с Лолитой Набокова. И если мне придется увидеть в ней общие с вами черты, то я обещаю вам сразу же отделить их от вас! У меня сейчас очень много времени для того, чтобы читать книги и получить высшее образование. Оно нужно мне для того, чтобы заработать много денег, чтобы вам, Лолита, в будущем не пришлось довольствоваться плохими продуктами и всю свою жизнь утешать себя тем, что не в деньгах счастье.
Джон с гордостью вспомнил о словах своей матери. Лолита встала и начала собираться.
– Куда это ты уходишь, дочь? – тут же подошла ее «кровь».
– Если ты разрешишь, я бы хотела провести Аллена к океану и рассказать о нем все, что я знаю. Мне бы хотелось запомнить этого милого юношу стоящим у океана возле меня. Я оставила ему ассоциацию с собой, даже две. Теперь и мне хочется вспоминать о нем иногда. Мне пришло в голову, что он может ассоциироваться у меня с океаном. Ты ведь, как я понимаю, не разрешишь его оставить у нас?
– Нет, – покачала своей аккуратной головкой мама, на ее лице застыла улыбка. – Он, конечно, милее кота, но отведи-ка ты его лучше к океану.
Лолита улыбнулась и взяла Аллена за руку.
Когда они стояли босыми ногами на холодном и влажном песке, Лолита объясняла, почему она бы хотела, чтобы он ассоциировался у нее с океаном. «Ведь океан, – как сказала она, – был придуман для того, чтобы на него смотреть, когда устаешь от окружающего мира».
– Так случилось, Аллен, что куда бы ты ни посмотрел, ты постоянно видишь перед собой ночной океан, как я себе представила. А я хочу каждый раз смотреть на ночной океан и видеть тебя. Понимаешь?
Сердце юноши нагрелось настолько сильно, что ему пришлось перетерпеть нахлынувшие на него эмоции.
– Понимаю.
Еще несколько лет назад он бы заплакал, ведь не каждый день у человека все переворачивается внутри и встает не на свои места. Аллен сдерживал и улыбку, и слезы, и даже огонь, который можно было достать из солнечного сплетения и кинуть в океан.
Юноша почувствовал в эти секунды, что он взрослеет.
Глава двенадцатая
– Сколько мы уже здесь? – Сонная Роза ела арбуз и смотрела в открытое окно.
– Мне кажется, месяца четыре, не меньше.
– Это не «город восходящего солнца», Оскар. Это город очищения.
– Может, и вправду водой можно очистить не только тело, но и свои мысли… – вдруг сказал Оскар.
– Ты все еще слышишь океан?
– Слышу.
– Может быть, это выдумка, что со временем перестаешь его слышать? – задумалась Роза. – Мне порой кажется, что океан с каждым днем шумит все громче.
Адам прилетел в «город восходящего солнца» утренним рейсом. Сонным он встретил этот город. Улицы были пустыми и умытыми. Только проезжающие редкие автомобили время от времени перебивали шум утренних волн. Адам шел из аэропорта по набережной, по променаду, справа от него виднелся бескрайний, синий океан, а слева десятки неизведанных дорог, которые нужно было пройти всего за несколько дней.
Мужчина полюбил этот город с первого взгляда. Впереди виднелся высокий маяк, навевающий самые романтические мысли. Он никогда в своей жизни не видел маяк, и будь он художником, то нарисовал бы великолепную картину.
– Здравствуй, океан! – сказал мужчина, глядя в даль, где виднелись корабли. – Я искал встречи с тобой.
Адам искал встречи с океаном, чтобы попросить у него семью. Так вышло, что у Адама не было ни жены, ни детей, ни постоянных отношений. Только собака! Мужчина настолько привязался к ней, что вложил в нее всю свою любовь, которую не успел раздарить людям.
Адаму исполнилось весной тридцать пять, но мужчина чувствовал себя на все сорок. Недавно у него начался кризис среднего возраста и он купил себе новый автомобиль красного цвета.
– Океан, подари мне семью! Я обещаю ее беречь так, как матери берегут своих детей.
Знакомая Адама буквально на днях сказала: «Если ты чего-то сильно желаешь, то подойди на рассвете к океану и попроси у него об этом. Если ты желаешь от всего сердца, то он услышит».
Одинокий мужчина воспринял эти слова настолько серьезно, что уже вечером того самого дня он купил билет к океану. А через день Адам сидел на борту самолета и пил утренний кофе.
Попросив у океана самое сокровенное, мужчина отправился к себе в номер, принял теплый душ, смыв с себя трудный перелет, и лег спать в предвкушении нового дня в чужом городе.
Адаму снился не океан, нет! Ему снились знакомые улицы, ежедневно ведущие прямо к его дому с работы. О, ненавистная работа, он мечтал о пожизненном отпуске! Ему снился город, в котором он провел всю свою жизнь, и люди, которых он накопил за школьные годы, за университет и за две работы, которые ему пришлось сменить. Эти люди приходились ему товарищами, знакомыми, глухими людьми, которые никогда не умели слушать и говорили всегда о себе. Настоящих друзей у Адама не было. У него было какое-то странное представление о дружбе. Мужчине всегда казалось, что друг – это тот человек, который говорит не только о себе, но и о тебе. Это такой человек, которого можно было бы разбудить среди ночи и попросить приехать. И он бы приехал, неважно зачем! Адаму не приходилось еще никого беспокоить среди ночи, когда на душе становилось тревожно, когда мир как бы перекрашивали в черный цвет. В такие дни мужчина изо всех сил обнимал свою собаку и передавал ей всю свою боль и тревогу. Это были редкие случаи, когда Адаму становилось невыносимо наедине с самим собой. Но, тем не менее, такие моменты были, и в эти трудные минуты ему некому было позвонить.