Я представила сначала, что Лайзо прав – тогда получится, что мы впустую ворвемся в поместье, всех переполошим да ещё устроим пожар. Мне стало не по себе. Это будет не просто ошибка – позор падет на сам род Эверсан и Валтер. Публикации в газетах, жгучий стыд, презрение знакомых и бывших друзей…
Ладони стали влажными.
Но если права я, и Эвани сейчас находится в руках у Дугласа Шилдса, а мы в шаге от её спасения развернемся из-за страха перед сплетнями – это станет большим позором.
– Нет. Уверена, что Эвани здесь, в этом доме, – указала я рукой на мрачную громаду особняка. – Эллис подозревал Шилдса, Энтони в книге буквально по шагам расписал путь своего отца к безумию… К тому же Эвани могла поехать только в «Глубокие воды», больше она нигде не бывала. Даже в деревне.
На лице у Оуэна заходили желваки.
– Раз так, я иду, – ответил Лайзо, примериваясь к решетке. – Ждите, покуда не позову.
Ухватился за прутья, подтянулся… Я и глазом не успела моргнуть, как Лайзо оказался по другую сторону ограды. Самое невероятное, что все эти гимнастические упражнения были проделаны совершенно бесшумно. Лайзо махнул нам рукой – мол, ждите здесь – и скрылся в безмолвии ночного сада.
Некоторое время тянулось мучительное ожидание. А потом очередной порыв ветра донёс вдруг запах дыма. Я принюхалась и хотела уже спросить Оуэна, не мерещится ли мне что-нибудь, как совсем близко что-то громыхнуло, будто выстрелили из пушки. И – взметнулось за сказочным дворцом оранжевое зарево.
– Как?.. – ошеломленно выдохнул Оуэн. – Как он сумел устроить такой пожар за несколько минут?
«Несколько минут? – пронеслось у меня в голове. – Прошло, кажется, не меньше четверти часа…»
В этот момент что-то снова глухо бухнуло, и зарево, померкнув на миг, вспыхнуло ещё ярче.
– Топливо, – догадалась я запоздало. – Все-таки у Шилдса там были не конюшни, а гараж. А в гараже – запас топлива. Наверное, Лайзо… мистер Маноле поджёг именно его.
– Так вот откуда взрывы. – Оуэн шагнул к решетке и прижался к ней лицом, словно хотел просочиться сквозь прутья. – Лайзо рисковал. Надеюсь, он не пострадал.
Отчего-то искреннее беспокойство в голосе Оуэна меня задело.
– Такие люди всегда выходят сухими из воды, – заметила я ровно. – Полагаете, нам следует ждать здесь?
– Да, – ответил Оуэн, рассеянно проводя пальцами по шершавым прутьям. – Он же говорил, что подаст знак.
Пламя разгорелось такое, что мне стало не по себе. А что, если бы оно перекинулось на дом? Эллис говорил, что жертв своих убийца держал под воздействием морфия, в беспамятстве…
Женский крик, отчаянный, вибрирующий, взрезал тишину, как нож – натянутое полотно.
И оборвался.
Я переглянулась с Оуэном.
– Вы сможете перелезть через решетку и открыть ворота? Прямо сейчас?
Оуэн нервно облизнул губы и сцепил пальцы в замок – аж до побелевших костяшек.
– Попробую, но…
– Нет времени.
Я дёрнула в последний раз шлейф, проверяя, надежно ли он подвязан – и решительно подступилась к воротам. Как там Лайзо делал? Сначала – уцепиться за прут, поставить ногу на завитушку, подтянуться, ухватиться повыше…
– Леди Виржиния! – потрясенно выдохнул Оуэн.
Мне неудобно было оборачиваться и отвечать. Карабкаться по решетке оказалось куда сложнее, чем это представлялось. Наверху я позволила себе немного перевести дыхание, присев на каменный столб-опору.
– Что вам угодно, мистер Оуэн?
– Ничего, – он расстегнул пиджак, сбросил его на землю, оставшись, подобно Лайзо, в одной рубашке, и также подступился к ограде. – Просто я не думал… эх! …Что особа благородных кровей станет лазить по заборам.
– Слышали ли вы фамилию «Дагворт»? – светски осведомилась я и осторожно перекинула ноги через островерхие пики решетки. Клочок шлейфа едва не остался висеть на ограде.
– Приходилось. Вы случайно не герцогиню Дагвортскую имеете в виду? – пыхтя, отозвался Оуэн. Новый сполох пожара залил его лицо ржаво-рыжим светом, как будто липким маслом. Неприятная ассоциация.
– Не совсем. Её сыновей.
До земли мне оставалось совсем немного, и я рискнула – и спрыгнула. Слава Небесам, шлейф ни за что не зацепился. Вот ведь неудобная штука! Но с юбками вышло бы хуже.
– И к чему вы клоните, леди?
Я оправила платье и с достоинством ответила:
– К тому, что ни одному из Ужасных Дагвортских Близнецов титул лорда не мешал воровать яблоки в саду, лазить по деревьям и штурмовать неприступные заборы. Помнится, леди Абигейл принялась как-то ругать своих мальчиков за какую-то особенно дерзкую выходку, а Кристиан ответил: «Если я лорд, то уж конечно должен уметь всё лучше простолюдина. В том числе и по заборам лазить».
Оуэн, пытаясь повторить акробатический этюд Лайзо, спрыгнул с самого верха ограды. Но, увы, мало того, что распорол себе рубашку, так ещё и не удержался на ногах. Что, впрочем, не помешало ему встать, отряхнуться и принять независимый вид.
– Да, голубая кровь – это не просто слова. Это привычка во всём быть лучше, – подытожил Оуэн невесело. – Леди, как вам кажется, в какой стороне кричали.
Я, пренебрегая воспитанием, ткнула пальцем в сторону полыхающего гаража.
– Полагаю, там.
Уж не знаю, отчего мы выбрали не обычную дорожку, а тёмные заросли. Точно не потому, что так было ближе. А теперь ветки хлестали по рукам и лицу, цеплялись за одежду, а каблуки проваливались в мягкую, пышную землю. Оуэну приходилось немногим лучше – он уже начал даже ругаться себе под нос, нисколько не смущаясь моего присутствия.
Зарево пожара и хищный треск прогорающих балок становились ближе… А потом мы вылетели на открытое место, точно камень из пращи. Я увидела странный силуэт на фоне полыхающих гаражей – кажется, два человека, один удерживает другого за вывернутую руку – и сердце у меня екнуло.
Что, если это враги? Нужно было сначала выглянуть незаметно, подобраться потише…
Но тут я узнала в одном из них Лайзо, и почти в тот же момент он произнес негромко:
– Вы вовремя, леди. Я как раз закончил.
И ударил своего пленника ребром ладони куда-то в основание шеи. Тот упал мешком.
– Кто это? – я облизнула пересохшие губы.
Лайзо брезгливо вытер руки об рубаху.
– Девка. Она крови боится, вот её и оставили сторожить. Правы были вы, леди – мисс Тайлер вашу сюда привезли, утром. Точней, говорят, она сама приехала.
– И где сейчас Эвани? – Оуэн ступил вперед, сжимая кулаки.
Лайзо сощурил глаза.
– В подвале. И вот теперь и я скажу – поспешить надо. Шилдс этот хочет её… – и Лайзо выразительно провел большим пальцем по горлу. Мне подурнело. – Леди, а вы тут оставайтесь.
– Ни за что!
– А если стрелять будут? Или так нападут, с ножом или топором?
– Справлюсь!
– А если Эвани свою на алтаре увидите, всю в крови – тоже справитесь? Или сразу – в обморок?
Оуэн вдруг пошатнулся.
А Лайзо шагнул ко мне и вдруг положил руку на плечо. Я вздрогнула – ладонь была горячей, словно он до того черпал огонь горстями.
– Справлюсь, – упрямо повторила я и отступила. – Где её держат? В подвале?
– Дура, – выдохнул Лайзо еле слышно и отступил. – Храбрая дура…
– Что?
– Идемте, говорю, – повысил он голос. – Тут и впрямь Эллиса ждать недосуг. И где его только носит, окаянного…
Вход в особняк Лайзо отыскал сразу. Сначала шнырнул сам в темноту узкого коридора, потом вернулся и поманил нас.
– Вы, это, леди… Револьвер готовьте, – шепот Лайзо был почти беззвучным. Я скорее угадывала слова, чем слышала.
– Уже.
Не знаю, что вело Лайзо в путанице переходов – знание, опыт, какое-то мистическое чутье? Но вышли к лестнице в подпол мы очень быстро. Наверное, Лайзо успел расспросить ту девушку… Святая Генриетта Милостивая, мы же оставили её около горящего здания! Без сознания!
А что, если она пострадает?
Я сжала зубы.
«Она хотела убить Эвани. Способствовала этому. Нельзя жалеть таких людей».
Но всё равно было страшно и жалко.
– Дик, нож достань. И бить готовься насмерть, – свистящим шепотом произнес Лайзо и сам вытащил из-за пояса что-то отсверкивающее в тусклом свете луны холодной сталью. – Их там больше нас. Надо сделать так, чтоб хоть поровну стало.
Никаких сторожей нам не встретилось. Видимо, преступники понадеялись на ту девочку, которую Лайзо выманил на пожар… А тут, под землей, не было слышно ни звуков борьбы, ни взрывов.
Вниз вела крутая, скользкая лестница. Мне пришлось переложить револьвер в левую руку и держаться за хлипкие перила правой. Выводила лестница в небольшое круглое помещение, из которого выходили два змеящихся коридора. Один, совсем коротенький, упирался в какую-то подсобку и был погружён во мрак. Второй освещали старинные масляные лампы, висящие через каждые десять шагов.
Откуда-то слышалось глухое, заунывное пение.
– Я первый, – шепнул Лайзо. – Потом ты, Дик. Вы, леди, последняя идите, да смотрите хорошенько, чтобы никто к нам со спины не подкрался.
Коридор был похож на чью-то утробу – розовато-серый склизкий камень, мягкие очертания проёмов, резкие повороты… Пение становилось громче, и в один момент Лайзо просто остановил нас всех. Потом – наклонился к самому уху Оуэна. Я не слышала ни единого слова, но Оуэн кивнул – мол, понял, сделаю. Лайзо хлопнул его по плечу, рассмеялся беззвучно – как Мэдди, честное слово – и вдруг притянул меня к себе.
От неожиданности я едва на курок не нажала.
– А теперь – будьте храброй, леди. – Горячее дыхание обожгло ушную раковину. И – мимолетное прикосновение – губы случайно скользнули по виску. А я даже отпрянуть не могла, Лайзо держал крепко. – Мы с Диком ворвемся и устроим большой шум. Прикинемся, будто нас тут десятка два, просто мы первые спустились. Вы мне поддакивайте, если что, с важным видом – как умеете, словом. Стреляйте, не задумываясь. Считайте выстрелы, не оставайтесь без защиты. Как патроны закончатся – бегите отсюда. В драке женщина – помеха. Всё ясно?