Три года назад мне точно было не до политики и даже не до взрывов, но я сочла за лучшее просто кивнуть. Эллис этим вполне удовлетворился:
– Так вот, я тогда пересажал половину их развеселой компании, но некоторым удалось отвертеться от сроков. Богатые покровители, единомышленники среди аристократии, – он брезгливо поморщился. – Вот поэтому я и не люблю политику. Самым отъявленным мерзавцам любое преступление может сойти с рук, если это будет выгодно кому-то из сильных мира сего. Но, так или иначе, за время следствия я перезнакомился с кучей народу из этих самых «деток». А память на лица у меня отменная, – Эллис выразительно постучал себе по виску. – Что же касается сложившейся сейчас ситуации... Маркиз изучил захваченные документы и некоторые свидетельства и пришел к выводу, что на дипломатическую миссию из Марсовии готовится покушение. Причем устранить дипломатов хотят прилюдно, громко, с помпой, бросив тень на Его величество и добрые намерения Аксонии по отношению к военному союзу стран Материка.
Я отставила чашку в сторону. Крепкий, ароматный чай резко потерял всякую привлекательность.
– Дайте-ка я попробую продолжить за вас. Приглашение на бал для марсовийцев было выслано заранее, еще полмесяца назад. Отозвать его невозможно, как и отменить бал. Честно сообщить дипломатам о готовящемся покушении… – я задумалась. – Сообщить о нем нельзя по каким-нибудь политическим причинам. Например, это покажет несостоятельность нашей Особой службы. Или, может, возбудит подозрения в том, что Аксония на самом деле не рада военному союзу. Или даст понять, что в стране есть и внутренние противоречия, и не все политические группировки приветствуют союз, а монарх не может их усмирить. Так?
– Примерно, – уклончиво ответил Эллис и уставился в темноту за окнами. – За подробностями обращайтесь к маркизу, в политике я, как выяснилось, не силен. От себя добавлю только, что для нас выгодно не только сорвать покушение и обеспечить безопасность дипломатов, всех одиннадцати, включая обоих секретарей, но и разом накрыть остатки группы «Детей Красной Земли». И по ниточке добраться до их покровителей, – он устало выдохнул и потер брови, словно изгоняя застарелую головную боль. – Я в этом деле, к сожалению, играю роль ценного ресурса, не более. Следствием в большей степени занимается маркиз и его люди. А я полезен лишь тем, что многих «деток» знаю в лицо. Они будут на маскараде, Виржиния, – Эллис скосил на меня взгляд. Глаза у него были черные, как будто впитали выстывшую темноту за окном. – В женских нарядах, потому что уж кого-кого, а женщин на маскараде не досматривают – это нарушение всех мыслимых норм приличия, но между тем под юбкой можно пронести хоть нож, хоть бомбу, хоть целый арсенал. Парик, маска, закрытое платье – и вот злоумышленник превращается в милую и загадочную леди, а значит – получает прекрасную возможность опоить отравленным вином ничего не подозревающего дипломата или выстрелить в него из револьвера в упор. А наивный бедолага и рад будет вниманию аксонской красавицы… до поры.
Последние слова прозвучали зловеще, как в какой-нибудь трагической пьесе.
– Что ж, Эллис, я поняла, зачем вам непременно нужно попасть на этот бал. Но почему именно со мной?
– О, это, можно сказать, главная изюминка, – Эллис фыркнул. – Ваш маркиз подозревает, что среди его доблестных «ос» завелась муха, которая что-то жужжит на сторону. Поэтому мое присутствие на балу – тайна для всех, кроме нескольких человек, включая самого маркиза. В такой ситуации достать приглашение для постороннего человека – все равно что крикнуть на весь Бромли: «Я хочу позвать специалиста, но не буду раскрывать его инкогнито!». Любой, кто причастен к расследованию, тут же сообразит, кто этот специалист. А у вас, Виржиния, как раз есть лишнее приглашение. Ведь каждому благородному семейству высылают их по два, а вы – последняя из Эверсанов и Валтеров.
Последняя…
Реплика Эллиса горечью осела у меня на языке. Однако я нашла в себе силы невозмутимо кивнуть:
– Хорошо. В таком случае я как добрая подданная Его величества, блюдущая интересы Аксонии, разумеется, приглашу вас на бал. Завтра жду вас к девяти вечера в своем особняке. Идите с черного входа, я дам слугам указание.
– Зачем? – насторожился Эллис. – Бал только через десять дней.
Я скорбно покачала головой.
– Вот именно. Всего через десять дней. А мне еще нужно обучить вас подобающим манерам и хотя бы основам этикета. Мой спутник, пусть и фальшивый, на один вечер, должен соответствовать мне.
– Э… Понимаю.
Глядя на кислое выражение у Эллиса на лице, я почувствовала себя отмщенной за все издевательства детектива.
И чувство это было неприлично приятным.
С Эллисом я в тот вечер, конечно, распрощалась, но подумала, что на следующий день стоит ждать еще одного гостя – и оказалась права. Дядя Рэйвен заглянул ко мне с самого утра, причем не домой, а в «Старое гнездо», как обычный посетитель. Попросил черный кофе без сахара – и минуту внимания.
Я с удовольствием обеспечила и то, и другое.
– Виржиния, полагаю, вы понимаете, зачем я пришел, – начал он без долгих предисловий. – Разумеется, кроме того, чтобы иметь счастье вас увидеть.
– Вы хотите обсудить бал?
– Нечто вроде того, – согласился он. Быстрый, незаметный из-за синих стекол взгляд направо, затем налево… Убедившись, что поблизости нет никого, кроме пожилой, глуховатой леди Стормхорн, неторопливо наслаждавшейся любимым какао с воздушным зефиром, маркиз продолжил, понизив голос: – Виржиния, я искренне сожалею о том, что мне пришлось обратиться к вам за помощью. Не потому, что не доверяю, – предусмотрительно уточнил он, памятуя о непростом характере Валтеров. – Нет. Я боюсь, что на балу может случиться катастрофа.
– Вы – боитесь?
– Неудачный повод для шуток, Виржиния, – негромко заметил дядя Рэйвен, и я почувствовала себя нашалившей девочкой пред строгими очами благообразных монахинь из пансионата Святой Генриетты. – Это дело государственной важности. Мистер Норманн должен попасть во дворец втайне – в том числе и от моей собственной службы. В дворцовой охране работают люди опытные, наблюдательные, а прислуга будет без масок, с открытыми лицами – значит, обычные способы не подходят. Мистер Норманн не сможет ни, образно выражаясь, просочиться в зал окольными путями, ни притвориться кем-то из обслуги. Единственный выход – попасть на бал по официальному приглашению. Гостей, как вы понимаете, не досматривают. Я мог бы отдать мистеру Норманну второе приглашение Рокпортов, – дядя Рэйвен тонко улыбнулся. – Но, увы, оно выписано на леди.
Я не выдержала и рассмеялась, щурясь на необычайно яркое по зимнему времени солнце. Заговоры, тайные организации, покушения и убийства сейчас казались чуть ли не выдумкой.
Опасное заблуждение, если задуматься…
– Понимаю. Вы могли бы и не объяснять ничего – в таких делах чем меньше знаешь, тем меньше и опасность, – произнесла я, едва удерживаясь от улыбки. – Хотя, не спорю, Эллис в платье – это серьезный аргумент.
– Вижу, чувство юмора вы унаследовали от леди Милдред, – сдержанно ответил маркиз, но я видела, что на самом деле ему тоже смешно. – Мне больше нравились шутки Идена, но характер не выбирают… Впрочем, неважно. Виржиния, я хотел попросить вас кое о чем как человек, которому вы очень и очень дороги, – голос дяди Рэйвена изменился, и я подобралась, мгновенно изгоняя неуместную веселость. – Пожалуйста, уходите сразу после полуночи – как только приличия позволят. И старайтесь не пить ничего на балу. Я не знаю, как будут действовать злоумышленники – взрывчатка, яд… Возможно всё. Но не прощу себе, если с вами что-нибудь случится.
– Приму совет к сведению, – склонила я голову. – С вином и прочими горячительными напитками мне действительно стоит быть осторожнее, и не только из-за отравителей. А что касается времени, когда я уйду домой… Посмотрим по обстоятельствам.
– В таком случае держитесь подальше от марсовийских дипломатов. А еще лучше – вообще сторонитесь компаний. Бомбы чаще всего оставляют там, где взрыв поразит наибольшее число людей, – быстро сориентировался маркиз.
– Хорошо, дядя Рэйвен, – совет показался мне разумным. – Что-то еще?
– Да, – маркиз выдержал недолгую паузу, будто колеблясь – говорить дальше или нет. – Виржиния, я приставлю к вам своего человека. Она не станет вмешиваться без крайней на то необходимости, но если все же обратится к вам – слушайтесь ее беспрекословно. Возможно, от этого будет зависеть ваша жизнь.
Мгновение во мне боролись два чувства – заочная неприязнь к навязанному «соглядатаю» и врожденная осторожность.
– Разумная мера, – сказала я наконец. – Значит, «она». Женщина. Я ее знаю?
– О, да, – странным голосом произнес дядя Рэйвен. – Это моя экономка. Она… куда более интересный человек, чем кажется на первый взгляд, – добавил он.
И я отчего-то сразу расхотела уточнять, почему дядя считает, что какая-то служанка может спасти мне жизнь.
Мы беседовали еще некоторое время, но вскоре маркиз попрощался, сославшись на неотложные дела, и ушел, даже кофе оставив недопитым. Я же долго сидела за столиком, размышляя над сказанным, и механически грела руки о чашку. Опомнилась только тогда, когда ненароком пригубила остывший дядин кофе.
Сладкий.
«Надо будет потом поговорить с Георгом, – растерянно подумала я, отставив чашку. – Рэйвен же просил – без сахара».
Звякнул колокольчик над дверью – раз, другой… В кофейню начали подтягиваться завсегдатаи.
День вернулся в обычную колею.
…Леди Милдред необычайно взволнована. Она говорит экзальтированно и живо – насколько это возможно для мертвой.
– Балы – это чудесно, Гинни. А бал-маскарад… Просто чудесно!
Оглядываюсь. Комната смутно знакома – точнее, не комната, а небольшой зал. Хмурюсь, пытаясь сообразить: это ведь наш замок? Тот самый, сгоревший? Стены, отделанные деревянными панелями цвета темного янтаря, узкие высокие окна, старинная люстра со свечами высоко под потолком… Взгляд наталкивается на огромный холст с батальной сценой, и я внезапно вспоминаю: второй этаж, приемная для «угодных гостей невысокого звания», та, что за библиотекой.