– Это на всякий случай, – пояснил он в ответ на мой недоуменный взгляд. – Вряд ли, конечно, преступники будут раскатывать вдоль вереницы экипажей и заглядывать в каждое окошко, но лучше не испытывать судьбу. Канун Сошествия – вообще не лучшее время для необдуманного риска. Говорят, что злые духи в эту ночь только и ждут, как бы утащить зазевавшегося прохожего в зловещую темноту и косточки обглодать. Ну, или просто пакость какую-нибудь устроить. Безобразие, – добавил он ворчливо.
Я опустила голову, скрывая улыбку. Читать нотации духам, пожалуй, еще никто не догадался.
– Тот, кто не хочет встречаться с потусторонними явлениями, просто отсиживается дома. Обильное застолье, пляски и пение распугивают злых духов не хуже, чем освященные в церкви букеты.
– Пляски, говорите, распугивают? – Эллис осторожно почесал лоб, слегка сдвинув маску набок. – Что ж, тогда на балу нам, очевидно, ничего не угрожает. Кстати, а кормить там будут?
– Эллис, ну как вы меня слушали? – искренне возмутилась я. – Только неделю назад я рассказывала вам о традиционном распорядке бала, а вы!.. – детектив скрестил руки на груди и демонстративно отвернулся. – Разумеется, обычно никого не кормят… – я сделала драматическую паузу.
– Но? – догадливо подхватил Эллис, мгновенно оживляясь.
– Но бал в ночь на Сошествие – особое мероприятие. Вы первым заговорили о злых духах, и хотя я не верю в мистику… – перед глазами возник образ усмехающегося Сэрана с белой змеей в руках, и я осеклась. – Словом, некоторые традиции оказались прочнее, чем правила этикета. Пословица говорит, что кто на Сошествие голодает, тот весь год недоедает. Рисковать благополучием самых знатных людей Аксонии Его величество не станет, поэтому в четырех боковых залах будут расставлены столы с закусками и порционными блюдами. Что-нибудь легкое, но достаточно сытное. Наверняка будут традиционные паштеты, морепродукты, сыры, несладкая выпечка…
Эллис шумно сглотнул и заелозил на сиденье.
–…фрукты, ликеры, вина, – закончила я невозмутимо. – А если бы вы приехали за мною чуть раньше, то успели бы выпить большую чашку горячего шоколада с перцем. Я приготовила две порции, но вашу, увы, пришлось отдать Магде.
– Вы жестокая женщина, Виржиния.
Я спрятала за веером довольную улыбку.
Ближе к дворцу экипажей на дороге стало так много, что образовалась длинная очередь. Да еще и с неба, как назло, стали сыпаться крупные, мягкие хлопья снега – все больше и быстрей, и вот уже вскоре мела такая метель, что ничего не разглядеть было и на расстоянии десяти шагов. Я получше укуталась в шубу и даже накинула капюшон, сочувственно глядя на Эллиса – ему приходилось довольствоваться черным шерстяным плащом. Судя по вышивке на рукавах, вещицу одолжила Зельда.
Наверное, еще немного, и одним простуженным детективом в Бромли стало бы больше, но тут мы наконец прибыли на место.
Автомобили и кареты плавно сворачивали с аллеи, закладывали широкий круг на площади перед парадным крыльцом дворца, останавливались ненадолго у самых ступеней – и уезжали прочь. Слуги, одетые в лохматые серые шубы, похожие на волчьи шкуры, помогали гостям подняться по скользкой лестнице до распахнутых дверей, и возвращались обратно – встречать следующую пару. Когда подошла наша очередь, я уже хотела только одного – поскорее оказаться в тепле. Да и Эллис по ступеням поднимался с почти неприличной поспешностью… Оказавшись в холле, я передала приглашения улыбчивому помощнику распорядителя, шубу – какой-то расторопной служанке и, оправив накидку на плечах, обернулась к детективу. Тот, выпрямив спину, как настоящий джентльмен, терпеливо дожидался меня, изображая легкую скуку.
Честное слово, не знай я его так хорошо, никогда бы не догадалась, что он растерян.
– О, не окажете ли леди любезность? – проворковала я, подходя ближе, и слегка отставила руку. Эллис, слава небесам, догадался, что это значит, и позволил мне «опереться» на свой локоть. – Нам туда, – добавила я совсем тихо, кивая на закрытые двери в противоположном конце роскошного холла, у которых стоял седовласый мужчина в строгом черном фраке и несколько гвардейцев в традиционных, синих с золотым, мундирах. – Видите того человека? Это распорядитель, о котором я вам уже рассказывала. На обычном балу он бы громко объявил наши имена, например… – «лорд Эверсан с супругой», – чуть было не сказала я, но вовремя прикусила язык. – Словом, наши имена. Но сейчас, на маскараде, распорядитель соблюдет тайну личности и объявит наши образы. Кстати, вы так и не придумали, как представиться?
Эллис споткнулся на ровном месте, и я едва успела удержать его за локоть.
– Пусть будет лорд Аякаши, все равно никто не знает здесь никконского, – с отчаянной решимостью обреченного на казнь заявил Эллис. Я перевела дыхание. Ладно, хоть с этим разобрались.
– Прекрасно. Наши имена… то есть прозвища на сегодняшнюю ночь, распорядителю сообщите вы.
– Почему?
– Потому что вы мужчина, – я начинала сердиться. Эллис слышал вообще хоть что-нибудь из того, что я рассказывала ему на наших «уроках» этикета?
– Приглашения показывали вы.
– Конечно, на них ведь стоит фамилия Эверсан!
– И что?
– Эллис! – я уже едва ли не шипела. Зато детектив явно повеселел. – Просто делайте, как я сказала, и все.
– У вас такой грозный взгляд, я трепещу, – весьма далеким от трепета голосом признался Эллис. – Ладно-ладно, не злитесь. Нас могут услышать.
Опомнившись, я изобразила полагающуюся по случаю равнодушно-вежливую улыбку и замедлила шаг.
– Если вы меня опозорите, вам не жить.
– В таком случае, постараюсь провести эту ночь так, чтоб умирать было не жалко.
– Усыплю и брошу связанного в Эйвон.
– Там зимой и кошка не утонет…
– И кофе бесплатный наливать перестану.
Эллис закашлялся.
К счастью, официальная часть прошла без сучка без задоринки. Нас представили – «Лорд Аякаши и леди Метель», ну и сочетание! Затем мы принесли свои заверения в глубочайшем почтении хозяину бала, Его величеству. Здесь, правда, не обошлось без маленькой ошибки – Эллис при поклоне не ту руку приложил к груди, но ничего страшного, наверняка о нем просто подумали, что он левша.
Неприятно, но не смертельно.
Впрочем, Его величество выглядел человеком, которому не было абсолютно никакого дела до тонкостей этикета. Он жадно разглядывал зал сквозь прорези в классической анцианской маске, торопливо и формально приветствуя гостей – словно ждал чего-то.
Или кого-то.
…Когда по огромному залу пронеслось долгое эхо восхищенных вздохов, я мгновенно поняла, почему Его величество так странно держался.
– Эллис, посмотрите на ту женщину. Готова поспорить на что угодно – это будущая королева Аксонии.
– Да? – детектив, кажется, нисколько не заинтересовался. Его внимание целиком было приковано к небольшой группке гостей у витой колонны. – И кто же это?
– Герцогиня Альбийская, Виолетта. Она троюродная сестра нынешнего короля, но церковь наверняка благословит этот брак. Говорят, Его величество безумно влюблен в эту женщину. Прямо как в старых романах!
– А как же политическая выгода?
У меня было чувство, что Эллис ушел в какие-то свои размышления и отвечает наобум.
– Какая политическая выгода? Нынешние партнеры Аксонии – Романия и Марсовия. Одна страна – республика, а в другой только принцы, никаких принцесс, – я попыталась проследить за взглядом Эллиса, но так и не поняла, что примечательного в гостях у колонны. Даже костюмы у них были скучные. – Нет, что ни говорите, а герцогиня Альбийская и Его величество Вильгельм Второй – прекрасная пара.
– Скорее уж, смешная, – Эллис с неохотой оторвался от созерцания гостей и проводил глазами герцогиню. – Хотя эта Виолетта красавица, не отнять. Она правда рыжая, или это парик?
– Правда, – кивнула я. – Ее даже называют Рыжей Герцогиней. А почему вы считаете, что пара смешная?
– Ну, король-то лысый.
Я поперхнулась смешком.
Действительно.
Статью Его величество Вильгельма Второго Красивого природа не обделила – ростом он вышел лишь немного ниже дяди Рэйвена. Черты лица у нынешнего монарха были по-аксонски тонкие, соразмерные, даже кривоватый, сломанный еще в юношестве нос не портил впечатления. Смуглую кожу Вильгельм Второй унаследовал от своей прабабки, романской принцессы Исабель, и от нее же – темные выразительные глаза. Одним словом, прозвище свое он получил не зря… Но вот лысеть, увы, начал еще в двадцать и сейчас, к сорока трем годам, щеголял блестящим затылком, подобно бритоголовым восточным монахам.
Да уж, рядом с рыжеволосой, бледной, голубоглазой герцогиней – истинной альбийкой, право! – Вильгельм выглядел забавно.
Увлекшись размышлениями о короле и его спутнице, я едва не пропустила момент, когда зал наполнили торжественные звуки полонеза.
– Не стойте столбом! – я вовремя ухватила Эллиса за локоть и оттащила к колоннам, вместе с прочими гостями освобождая пространство для танца. Его величество тем временем протянул герцогине руку. – Так, повторяю на случай, если вы не запомнили…
– А что, уже плясать пора? – досадливо перебил меня Эллис. Наша ближайшая соседка, хрупкая девчушка в розовом платье с турнюром, недовольно нахмурилась. Я стиснула зубы, утешая себя мыслью, что с такого расстояния все равно ничего толком не расслышать, и, скорее всего, утонченную леди раздражает сам факт пустых разговоров в столь торжественный момент. – Как не вовремя! А я только-только пригляделся к своим подопечным… В смысле, к марсовийским дипломатам.
– Так это были они? – ахнула я, припомнив скучных гостей у колонны.
Оркестр играл громче и громче, с каждой секундой звучало все больше инструментов, и вскоре размеренная мелодия полонеза целиком заполнила громадный бальный зал. К первой паре, королю с герцогиней, постепенно присоединялись другие. Я оглянулась и поняла, что нам с Эллисом придется идти в третьем десятке, то есть уже совсем скоро.
– Ну да. Виржиния, а что мы сейчас танцуем?