Так же и здесь. Крысолов будет завораживать меня лишь до тех пор, пока он останется только именем из легенды и образом, придуманным мной самой.
– Ну, хватит мучать себя, Гинни, – пробормотала я под нос и вздрогнула – до того похоже на Милдред это получилось. – Можно ведь помечтать одну ночь. В конце концов, сегодня Сошествие. Должно же хоть какое-то чудо снизойти и в мою жизнь.
Я открыла глаза, вновь уставилась вниз – и ахнула.
Там определенно происходило что-то странное.
Двое мужчин – один наряженный слугой, другой в костюме гвардейца – пытались вывести из зала какую-то невысокую пухленькую даму в необъятном розовом платье. За ними семенил высокий, далеко не молодой щеголь в военном мундире и причитал, заламывая руки. Откуда-то сбоку к ним проталкивался через толпу Эллис…
Музыка смолкла.
А потом шум зала перекрыл испуганный, хриплый, искаженный простонародным говорком… но все же определенно женский голос:
– М-лорды, прощенья прошу! Э, я ж не сама в этакое вляпалась! Он, вот он меня, дуру, притащил, с него и спрос!
У меня внутри как струна оборвалась. Все, что я чувствовала – ядовитый звон и легкость во всем теле.
Неужели Фаулер ошибся, а я подвела невиновную женщину?
Между тем, внизу стала собираться толпа любопытных.
– А-а-а, чуяла ж моя душенька, что ничего доброго-то из этого не выйдет! – в сердцах ляпнула дама в розовом, отчего-то ужасно напомнив мне Магду, и обернулась к щеголю в военном мундире, уперев руки в бока: – Вот же шельмец, плут продувной, старый пройдоха! Думал, этаких-то людей сумеешь за нос водить? Сколько ж я из-за тебя, дурачищи, натерпелась! А наобещал-то с три короба… Винище, мол, с пузыречками, кура печеная в этих, как их… ахфанасах… – тирада начала перемежаться всхлипами. – Пустоплет, балабон, трепач великий, пустомеля… Тьфу на тебя, окаянного… Да провались ты со своими подарками… Ишь ты, прынцессу себе нашел…
Рыдая уже в полный голос, женщина стянула шляпу с густой вуалью и впихнула ее в руки ошарашенному щеголю.
– Н-но М-мими…
– Сам ты «Мими», олух старый! – «Мими», оказавшаяся очень симпатичной блондинкой, пусть и слегка полноватой, протяжно шмыгнула носом и расплакалась с удвоенной силой. – Дура-а-а-ак…
Толпа заволновалась. Осуждающие, взволнованные, удивленные шепотки становились все громче. Эллис, как и другие, заинтересованно тянул шею, делая вид, что он тут якобы ни при чем и такой же простой свидетель скандала, как и остальные. Мужчина в костюме гвардейца все настойчивей тянул даму в розовом прочь, к выходу, а щеголь в мундире только рот разевал, как лягушка, издавая странные звуки:
– М-м… А-а…
Выглядел он при этом так, будто вот-вот лишится чувств.
Я поймала себя на мысли, что если еще немного постою здесь, вслушиваясь в обрывки загадочных разговоров – то сигану от любопытства прямо через перила, добавив дяде Рэйвену хлопот.
– Нет уж, так не пойдет, – азартно прошептала я и, подобрав юбки, побежала к галерее и лестницам с неподобающей леди поспешностью.
Впрочем, рядом все равно не было никого, кто мог бы оценить мой экстравагантный поступок.
Паркет скользил под ногами, ступени выворачивались из-под ног, углы так и норовили коварно стукнуть по оттопыренному локтю… Но как я ни торопилась, Особая Служба оказалась быстрее. Увы, дело свое «осы» знали прекрасно. К тому времени как мне удалось добраться до места событий, скандальную пару уже вывели из зала прочь. Распорядитель бала уговаривал гостей вернуться к прежним занятиям, и толпа постепенно распадалась на маленькие, но оживленно беседующие компании по пять-шесть человек.
Эллис обнаружился не сразу. Понадобилось с четверть часа, не меньше, чтобы разыскать его. К своему удивлению, я нашла детектива… беседующим с миссис О’Дрисколл. Женщина явно была недовольна, но от его общества избавиться не спешила.
Заметив меня, Эллис сделал знак рукой – мол, подождите – и через несколько минут подошел сам.
– Ну, Виржиния, – начал он, едва сдерживая смех. – Угадайте, что здесь только что произошло.
– Понятия не имею об этом, – честно призналась я.
– Задержание особо опасной преступницы – кухарки, обманом проведенной на королевский бал, и ее престарелого обожателя! – торжественно объявил Эллис и все-таки расхохотался. – Ох, Виржиния, видели бы вы их рожи! Маркиз, к сожалению, лишил меня удовольствия наблюдать его постную физиономию, но мне и остальных хватило с избытком. Давно я так не развлекался…
Мне стало немного обидно за дядю Рэйвена, частично по моей вине попавшего в неловкое положение, но я предпочла оставить недовольство при себе, спросив вместо этого:
– Так значит, эта женщина была кухаркой?
– Почему была? Она и есть кухарка, – вяло взмахнул рукой Эллис, отсмеявшись. На его несдержанное поведение никто не обращал внимания: все вокруг и так были изрядно взбудоражены пикантным происшествием. – Точнее даже, помощница кухарки. Зовут ее Мэри Суит, работает она в доме своего поклонника уже года четыре, и последние месяцев шесть у них великая любовь, – язвительно протянул детектив. – Не скажу, что эта самая Мэри красавица. Хотя с другой стороны – голубоглазая, курносенькая, волосы ничего так, бюст очень даже… – он осекся и взглянул на меня исподлобья, но я сделала вид, что ничего предосудительного в его речи не заметила. – Словом, я понимаю, что могло привлечь сэра Ива Сэнка к такой особе, пусть и сам предпочитаю более… гм, интеллектуальный тип красоты.
– Какой-какой? – от неожиданности я рассмеялась.
Не то чтобы меня удивил сам факт, что Эллис знает такие слова. В конце концов, он был весьма образованным человеком. Но вот пристрастиями детектива я почему-то искренне заинтересовалась.
– Ну, чтобы в глазах был ум, а не только небесная чистота, – хмыкнул Эллис. – Просто красивая женщина – мила, но красивая и умная – неотразима, особенно если сама она себе в этом не отдает отчета, – с видом завзятого ловеласа изрек он, а потом вздохнул грустно. – Впрочем, это я так, теоретизирую впустую, не обращайте внимания. Ну, а что касается истории наших влюбленных голубков, то тут ничего интересного. Эта Мэри – «Мими», как называл ее сэр Сэнк – оказалась девицей небольшого ума, зато принципиальной. Уж как он не обхаживал ее, она, наученная матерью, ни за что не соглашалась подарить ему что-то больше целомудренного поцелуя в щечку. Вот старый пройдоха и решил одурманить ее воистину королевским подарком, проведя на бал для избранных. Но, увы, бедняжка Мэри попалась под руку вам – и, разумеется, «осам».
– Если уж разобраться, то сначала она попалась под руку Фаулеру, – педантично поправила я Эллиса, но тот неожиданно задумался.
– Возможно. А может, попалась и не она.
Я машинально стиснула кулаки.
– Что вы имеете в виду?
Эллис в упор посмотрел на меня сквозь узкие прорези маски. Выражения его глаз было не разобрать.
– А с той ли леди танцевал Фаулер? Вы упоминали, что она была хрупкой, а Мэри – девица в теле. Конечно, я допускаю, что у Фаулера свои представления о хрупкости, но что-то мне подсказывает, что доблестные «осы» разоблачили не ту даму… Виржиния, я хотел бы попросить вас об одолжении, – Эллис понизил голос. – Найдите мне Фаулера. Он единственный, кто сможет указать нам на правильную леди в розовом кринолине. У нас больше нет права на ошибку. Еще одна подобная сцена – и заговорщики догадаются, что мы сели им на хвост.
Встречаться с баронетом снова мне совершенно не хотелось, но я вынуждена была согласиться – в интересах Аксонии, разумеется:
– Хорошо. Я постараюсь найти его. Возможно, леди Абигейл его видела, они ведь пришли вместе… – я запнулась, но Эллис, слава небесам, не обратил внимания на мою оговорку. И хорошо – нечего ему знать, что герцогиня Дагвортская пришла на бал в сопровождении пройдохи баронета. – А как мне с вами связаться, если я найду Фаулера?
– Гм… – Эллис задумался. – Я почти все время находился рядом с марсовийскими дипломатами, но толку от этого… Сейчас попробую побродить по залу и поискать леди в розовом, но после каждого танца буду останавливаться вон у того портрета Катарины Четвертой, – указал он на дальнюю часть зала. – В крайнем случае обращайтесь к миссис О’Дрисколл, но лично мне бы не хотелось общаться с ней лишний раз, – кисло признался Эллис. – Она все докладывает маркизу, а тот явно против вашего участия в расследовании, пусть даже и косвенного. И одно дело, если в распоряжении этой ревнивой змеюки О’Дрисколл будут домыслы о том, как я вас подло использую, и совсем другое – если факты.
– Договорились.
Мне и самой не слишком-то хотелось обращаться за помощью к экономке, поэтому идею Эллиса я поддержала.
– Вот и славно, – кивнул он, а потом неожиданно добавил: – Виржиния, мне хотелось бы извиниться за ту шутку с «Гран Марч» в самом начале вечера. Могу я исправиться и пригласить вас на вальс? Это было бы огромной честью для меня и все такое… Хотя что это я – вы, наверно, и близко теперь ко мне не подойдете, – закончил он досадливо.
– О, – я почувствовала себя неловко. Вот так выверт… – Эллис, сожалею, но вальс у меня занят. Вы не подумайте, что это отговорка, – поспешила я уверить детектива. – Меня действительно пригласили.
Он хмыкнул, скрывая разочарование.
– Ну, что ж, пригласили так пригласили. Хотел бы я знать, кто этот счастливчик, о котором вы говорите таким мечтательным голосом.
– У меня мечтательный голос? – искренне ужаснулась я.
– Ну да, – хмуро подтвердил Эллис. – А если серьезно, то кто он, Виржиния? Тот, кто украл у меня ваш вальс?
– Какой-то иностранец, – с деланным безразличием пожала я плечами. – Эллис, если мы не собираемся сейчас танцевать, то лучше отойти. Слышите распорядителя?
С детективом мы вскоре расстались. Я поначалу честно искала Фаулера, но потом поняла, что легче самой потеряться среди сотен гостей, чем найти одного-единственного мужчину в неброском костюме Железного Фокса. Толпа находилась в непрерывном движении; когда гости не танцевали, они бродили от одного зала с закусками к другому, от диванчиков для отдыха к галереям, и разглядеть какую-либо логику в этих перемещениях было совершенно невозможно. В конце концов я решила положиться на удачу – вероятность наткнуться на баронета случайно вряд ли была ниже, чем во время сознательных поисков.