Подруги обменялись многозначительными взглядами. Затем Эмбер осмотрелась по сторонам с видом бывалой заговорщицы, раскрыла веер и, загадочно и томно вздохнув, начала рассказ.
Как у нее водилось, с конца.
– Лорд Томас Эрл Палмер, граф Палмерский и двоюродный брат герцогини Виолетты Альбийской, на прошлой неделе взорвался прямо в своем автомобиле!
Глэдис, только-только пригубившая сладчайший «кофе для леди» закашлялась.
– О, святые небеса! Я знала лорда Палмера, не то чтобы близко, но все же. Они с моим Сеймуром прежде состояли в одном шахматном клубе, и я подумать не могла, что… Святые небеса! – Глэдис, побледнев, схватила свой веер и принялась лихорадочно обмахиваться. – Подумать только, какой удар для его матери… Бедная леди Палмер! И бедная Виолетта Альбийская, она ведь выросла вместе с Эрлом… Как печально!
– Увы, это так, – с мрачной торжественностью подтвердила леди Вайтберри. – Но похороны лорда Палмера продут тихо и быстро, потому как обстоятельства его смерти крайне загадочны. Дело в том, что незадолго до смерти лорд Палмер без памяти влюбился в некую актриску без роду без племени. Ее звали Мэлоди, и, говорят, она была необыкновенно красива. Впрочем, свои отношения они не афишировали. Так вот, с тех самых пор лорд Палмер стал себя странно вести, а в последний месяц он и вовсе впал в черную меланхолию. И вот представьте себе, не так давно леди Виолетте были подброшены любовные письма, якобы от ее лица, направленные одному марсовийскому дипломату. Причем обнаружили их при весьма пикантных обстоятельствах и так, что скрыть содержание писем было невозможно. И разразился бы страшный скандал, ведь леди Виолетта – невеста Его величества, но кто-то из прислуги, как выяснилось, видел, что лорд Палмер незадолго до обнаружения писем навещал ту комнату, где они были найдены. Вошел он со свертком, а вышел – с пустыми руками.
– Неужели он подкинул компрометирующую корреспонденцию? – ахнула Глэдис. Веер ее замер. – Быть того не может. Он бы в жизни не сделал ничего, что могло бы кинуть тень на репутацию его обожаемой сестры. Только не Эрл!
– Тем не менее, были свидетели, – Эмбер отвела взгляд. – И уже пошли нехорошие слухи о лорде Палмере – когда он погиб. Причем в том автомобиле должна была находиться и герцогиня Альбийская. Она нашла записку, в которой брат приглашал ее прокатиться на автомобиле и обсудить нечто важное. И вот около шести вечера лорд Палмер сел в подогнанный к воротам автомобиль. А через полчаса… Да примут его на Небесах! – Эмбер осенила себя святым кругом. – А леди Виолетта нашла записку брата лишь около семи, когда тот уже погиб. Говорят, что покушались именно на герцогиню, а ее брат стал случайно жертвой. Герцогиня сейчас очень подавлена.
– Ужасная история, – тихо выдохнула Глэдис. На глазах у нее блестели слезы. – Бедная, бедная леди Виолетта… Потерять брата, да еще и увидеть, как имя его опозорено… Надеюсь, газетчики об этом ничего не узнают.
– И я, – эхом откликнулась Эмбер. – Простите меня, дорогая. Если бы я знала, что вы были знакомы с лордом Палмером, то ни за что не начала бы этот рассказ, да еще в подобном тоне.
– Нет-нет, не стоит извиняться, – Глэдис через силу улыбнулась. – Такие новости узнавать чем раньше, тем лучше. И хорошо, если мы с Сеймуром будем знать правду… Все же я не верю, что Эрл был виновен.
– Думаю, его подставили, – неожиданно для самой себя сказала я.
Глаза у Глэдис изумленно распахнулись.
– Но кто? Кому в голову это могло прийти? Эмбер, дорогая, Уильям вам больше ничего не писал? – обратилась она к подруге. Та лишь покачала головою, по привычке прижав к губам сложенный веер.
…Дело в том, что незадолго до смерти лорд Палмер без памяти влюбился в некую актриску без роду без племени. Ее звали Мэлоди, и, говорят, она была необыкновенно красива...
– Эмбер, а что стало потом с Мэлоди? – спросила я. Что-то в этой истории мне очень не нравилось. Был у нее знакомый, приторно-ядовитый привкус… – С той актриской, похитившей сердце лорда Палмера?
Эмбер растерялась.
– Откровенно говоря, не знаю. Уильям ничего не упоминал о ней. Хотите, я спрошу его потом?
Я вспомнила дядю Рэйвена и то, как он говорил о «делах в Альбе» – сдержанно, холодно, с тщательно запрятанной яростью… и пригубила кофе.
– Нет, не стоит. Не думаю, что нам стоит ворошить ту историю. В конце концов, это было бы неприятно леди Виолетте и оскорбило бы память о ее драгоценном брате. Как вы думаете?
– Пожалуй, вы правы, Виржиния, – вздохнула Глэдис и отложила веер. На чашку с кофе она смотрела, как на отраву. – Небеса с ней, с этой Мэлоди. Прошу вас – сменим тему. Я сейчас не готова еще обсуждать смерть несчастного лорда Палмера… подумать только, лишь недавно они ходили с моим Сеймуром в один шахматный клуб, и Сеймур учил его премудростям игры… К слову об учебе, дорогая Виржиния, – встрепенулась Глэдис и чуть повеселела. – Я нашла для вас учителя романского. Это не тот человек, что преподавал язык мне, но, судя по рекомендациям, он тоже отменный мастер. Его имя… Святая Генриетта, а ведь я забыла, как его зовут! – удивленно воскликнула Глэдис. – А все от огорчения. Завтра же пришлю вам записку, Виржиния. Вы ведь все еще заинтересованы в изучении романского?
Я вспомнила, сколько языков знает мой собственный водитель, и поспешно кивнула:
– Да-да. Непременно пришлите мне его имя. Хочу приступить к урокам, как только это станет возможным…
Некоторое время мы еще обсуждали красоту романского языка, затем – романскую моду, весьма и весьма смелую по меркам материка, затем – новое платье Эмбер, грядущий поэтический вечер Глэдис… И, сказать по правде, за четыре часа непрерывных разговоров я так устала, что провожала своих подруг едва ли не с радостью. Но стоило мне только отдать распоряжение об обеде, как в кабинет зашел дворецкий и сообщил, что меня ожидает еще один гость.
– Кто бы это мог быть? – я нахмурилась. – Признаться, я больше никого не жду.
– Он сказал, что вы его обязательно примете, – церемонно поклонился дворецкий. – Это детектив Эллис, леди. Так он представился. Прикажете ответить ему, что вы не принимаете никого?
– Святая Роберта! Конечно, нет, Чемберс, – искренне возмутилась я. – Проведите его в малую гостиную. И скажите, чтоб подали кофе и пирог… а лучше – два.
Приход Эллиса всегда сулил интересные новости. Готова поклясться, на сей раз они были связаны со статьей Остроума.
– Добрый день, Виржиния! Вижу, вы почти здоровы! – заулыбался Эллис, стоило мне войти в гостиную. Он был одет, в кои-то веки, в форменную «гусиную» шинель, густо-серую, с блестящими латунными пуговицами и красным кантом – видно, личное пальто окончательно пришло в негодность. – Даже задумался, вручать вам гостинец или нет.
Я рассмеялась:
– Гостинец? Вы удивляете, меня, Эллис. Неужели хотите что-то предложить задаром?
– Этот великолепный мед из вересковых долин Альбы достался мне совершенно бесплатно, так что я ничего не теряю, – невозмутимо откликнулся детектив, но в голубых глазах заплясали бесенята. – К тому же я рассчитываю на ответное угощение. И, судя по запаху, оно близко. Пирог с почками?
– Обижаете, – в тон ему отозвалась я. – Разумеется, нет. Пирог с мясным суфле, новое изобретение моего повара, очень рекомендую. А мёд ваш можете отдать Магде, – я звякнула в колокольчик. – Попросим оформить его должным образом и подать его к чаю, на десерт.
– Лучше оставьте его для себя. – Эллис отодвинул для меня стул и только потом сам сел. – Он на травах, с лесными орехами – очень полезен при любых болезнях… а у меня дома еще горшочек есть, так что успею полакомиться. Виржиния, между прочим, о вас ходят слухи один страшнее другого. Это ведь неправда, что маркиз запретил вам появляться в свете из-за какого-то пикантного скандала?
Я попыталась припомнить, когда в последний раз общалась с дядей, и с удивлением осознала, что это было уже давно, на следующий день после его возвращения. После этого он только грозился заехать, узнав о моей болезни, но передумал из-за визита леди Вайтберри и леди Клэймор.
– Запреты? Нет, что вы, никаких запретов. Да и дядя Рэйвен никогда не станет мне запрещать выходить в свет. На крайний случай он просто устранит источник слухов самым радикальным образом – и все.
– Человек сурового нрава… – вздохнул Эллис и ненадолго умолк, пока вошедшая Магда сервировала стол для чаепития. – Впрочем, я не удивился бы любому его решению. Эти газеты кого угодно доведут! Вы видели публикацию так называемой «Озабоченной Общественности»?
– Да, конечно, – откликнулась я и осторожно пригубила чай. Горячий, пряный – слишком много чабреца и кардамона. – И возмущена ею до глубины души.
– Как и я, – мрачно поддакнул Эллис. – Такой чуши отродясь не читал… Но вот чутье мне подсказывало, что что-то в этой статейке есть. Некая зацепка… Пришлось порядочно дел переделать, чтобы понять, какая именно.
Я улыбнулась:
– Расскажете?
– Для этого я и пришел, – ответил Эллис без тени иронии. – Развеять вашу скуку, Виржиния… Так вот, о статье. Вот если бы вы были сыщицей, то с чего бы начали расследование, попади вам в руки та газетенка?
– Интересный вопрос, – задумалась я. – Пожалуй, сперва попробовала бы найти людей, упомянутых в статье… Или нет, поговорила бы сначала с автором. Узнала бы, откуда он взял свои «интервью» – выдумал или все же по-настоящему опросил свидетелей.
Эллис уныло ковырнул пирог и вздохнул.
– Браво, Виржиния. Вы поступили бы, как я… и, как я, сели бы в лужу. Редактор напрочь отказался сдавать мне своего автора. Уперся, что твой баран. «Статья была направлена анонимно», и все тут. Я его спросил, конечно – деньги он тоже анониму перечислял? На что получил множество путаных объяснений – и ни слова правды. Вот честно, взял бы этого редактора да оттащил бы его в Управление, да боюсь, начальство не обрадуется… После долгих препирательств я все же выяснил, что деньги, по ранее утвержденной договоренности, перечислялись на определенный счет в банке. Не слишком правдоподобная ситуация – нет ни договора, ни имени «вольного журналиста», зато есть деньги и есть статья. Я взял на заметку редактора, чтоб позднее на него надавить, а сам отправился в банк. И как вы думаете, эти канцелярские крысы были впечатлены значком старшего детектива Городского управления спокойствия Бромли?