– Конечно, да.
– Тогда повторюсь. Что настолько важно, что вы готовы рискнуть своей репутацией и даже жизнью?
– Вы ведь помните медальон с миниатюрой? – спросила я осторожно. Он кивнул. – Там были изображены трое. Маленькая леди Милдред, темнокожая девочка и седой мужчина. Тот, что натравил на меня безумного парикмахера. Тот, что едва не погубил Мадлен.
– Валх, – произнёс Эллис тихо. – Полагаете, что это он дёргает Финолу за ниточки?
– Уверена, – подтвердила я. – Обычно он не оставляет следов. Подозреваемые не доживают до допроса. Однако у мисс Дилейни есть шанс. Не знаю, правда ли она в родстве с владетелями колдовских холмов, но свести её с ума Валх не сможет точно. Хотя бы потому, что мисс Дилейни и без того безумна. Если повезёт, я смогу узнать чуть больше о своём злейшем враге – о том, кто уничтожил моих родителей и преследовал леди Милдред много лет.
– А если не повезёт, то Финола убьёт вас, как и планировала, – мрачно ответил Эллис.
– Позаботиться о моей безопасности – это ваше дело, как друга и как джентльмена, – парировала я. Он рассмеялся невольно:
– Вот логика леди. И не поспоришь. Что ж, Виржиния, я не буду спорить и помогу вам встретиться с Финолой. И даже возьму на себя объяснения с маркизом, если понадобится. Но взамен вы должны поступать в точности по моим инструкциям, пока вы не добьётесь своего. Я постараюсь сделать так, чтобы Финола до последнего чувствовала себя хозяйкой положения, – нахмурился он. – Даже если за кофейней установлена слежка, а телефон прослушивается.
– Всецело рассчитываю на вас, – кивнула я церемонно.
Уже через несколько минут мне стало ясно, почему Эллис потребовал абсолютного послушания. Если б не обещание – ни за что не согласилась бы на его план, однако слово леди связывало меня по рукам и ногам.
Начать хотя бы с того, что детектив с непринуждённостью безумца вовлёк в нашу авантюру баронета Черри.
– Он ни за что не согласится. И сделает всё, чтобы испортить план, – причитала я и ходила кругами вокруг Эллиса, пока он писал послание Клэру – на моей гербовой бумаге, лучшими чернилами.
– О, вряд ли, – хмыкнул детектив и поглядел на меня искоса. – Но мой долг возрастёт до заоблачных высот. Никогда не подумал бы, что однажды стану не просто заядлым игроком, а заядлым и вечно проигрывающим игроком… И нас обоих, надо заметить, это устраивает наилучшим образом.
– Не понимаю, – вздохнула я и остановилась, осознав, что заламываю руки подобно миссис Скаровски.
– И не надо, – отмахнулся Эллис с улыбкой, поставил наконец точку и потянулся за конвертом. – Дружба между людьми, имеющими скверную привычку никому не доверять, может принимать весьма странные формы. Вот, готово, – протянул он мне готовое письмо. – Осталось только передать это Клэру незаметно.
– У меня есть идея, – откликнулась я, выбрасывая из головы многозначительные недомолвки Эллиса.
Мужчины! Чем они опаснее, умнее и хитрее, тем больше глупых танцев устраивают вместо того, чтоб просто признать нужду друг в друге и по-приятельски попросить об услуге или о разговоре за чашкой кофе.
У женщин с этим куда проще, право слово. У нас есть мода, сплетни и, собственно, мужчины, чтобы в пустой с виду беседе иносказательно обсудить все тайны мира и договориться о чём угодно.
В зал я вышла с колотящимся от волнения сердцем и отметила с облегчением, что Эрвин Калле никуда не ушёл. Оставалось украсть его у новой пассии и поручить ему важное дело. Первое оказалось совсем не трудно – достаточно было завести непринуждённую беседу об убранстве кофейни и спросить совета насчёт расписных ширм и цветочных композиций. Пассия, мисс Сеттер, ничего не понимала в этом, а потому осталась за столиком щурить раскосые глаза, пока мы с художником бродили по залу.
– На самом деле у меня есть просьба, – тихо произнесла я, наполовину отвернувшись от зала. – Скажите, вы помните мисс Найс? Ту, что была известна ещё под именем Финолы Дилейни?
Эрвин смертельно побледнел. На фоне ярко-алого парика лицо его стало точно восковым, а на висках выступила испарина.
– Да, да, конечно, – откликнулся он растерянно. – До самого конца света не забуду… Бедный Пэтти! Но почему вы спрашиваете?
Я помолчала прежде, чем продолжить. Нехорошо использовать чужое горе, однако есть ли выход? Никто не справится лучше Эрвина, и никто не вызовет меньше подозрений.
– Мисс Дилейни вернулась. И, похоже, хочет отомстить мне. Только не подавайте виду, прошу! Возможно, её люди наблюдают за кофейней.
– Какой ужас! – вырвалось у художника. Но уже в следующее мгновение он взял себя в руки: – Вы в опасности?
– Да, – ответила я, не покривив душою. – И в ваших силах помочь мне. Вы вне подозрений, постоянно приходите в кофейню и покидаете её сообразно своим прихотям. Словно тень, которую шпионы не заметят. Я передам вам письмо. Вы должны как можно скорее отвезти его ко мне в особняк и вручить лично сэру Клэру Черри. Каждая минута промедления увеличивает опасность. Вы поможете мне?
– Разумеется, – склонил голову Эрвин. – Даже если бы дело не касалось убийцы Пэтти, я сделал бы это. Меня нельзя назвать джентльменом, но у людей искусства есть своя честь. И особое отношение к тем, кто дарует вдохновение, – добавил он, и в голосе его промелькнули прежние кокетливо-манерные интонации.
Прекрасно. Значит, известия о Финоле не ударили по нему слишком сильно.
Эрвин справился безукоризненно. Он вернулся за стол, затем сообщил с горящими глазами, что-де весь дрожит от творческого порыва, одарил свою растерянную пассию поцелуем и был таков. Через час, как условлено, в кофейню вошла Паола – через главные двери, как простая гостья.
– Опасный план. Впрочем, от мистера Норманна иного ожидать и не стоит, – произнесла она, когда мы оказались наедине. – Одно верно: мужчину рядом с вами мисс Дилейни не потерпит, а я смогу защитить вас не хуже какого-нибудь «гуся».
– Вот именно, – согласилась я, и голос дрогнул.
От внимания Паолы это не ускользнуло.
– Вы волнуетесь.
– О, да.
То, что виною моего беспокойства – отнюдь не Финола, уточнять я не стала.
Около четырёх мы с Паолой покинули кофейню и сели в кэб. Если б не знала, то ни за что не догадалась бы, что возница – Джул. А, казалось бы, он всего-то и сделал, что спрятал свои рыже-красные волосы, приклеил фальшивую бородку, надел великоватую одежду и сгорбился. Его появление успокаивало. Ведь если прибыл камердинер, то, значит, и хозяин согласился участвовать.
Ехать на встречу в одиночку или под защитой Клэра с Эллисом – большая разница.
Хотя до настоящей весны было ещё далеко, Бромли разительно изменился. Ветер выметал из города зиму, словно сор. Небо расчистилось, подсохла и стала менее заметной грязь, а на чёрных ветвях обозначились почки. В новом свете улицы и дома стали неузнаваемыми. Даже Эйвон представлялся более чистым и спокойным, чем на самом деле, скрывая свой нрав.
Лоуленд-стрит вплотную примыкала к Смоки Халоу. С настоящими доками она имела столько же общего, сколько загородная резиденция неожиданно разбогатевшего фабриканта с летним дворцом королевской семьи. Кораблей и лодок, впрочем, хватало, потому что Эйвон здесь был широк и глубок, как ни в каком другом месте. С одной стороны квартал ограничивался трущобами, с другой – цепочкой промышленных предприятий, отравляющих столичный воздух. Чуть поодаль от берега тянулась череда складов и сомнительных контор, грязнейших пабов и ночлежек для самых непритязательных моряков.
Лучший выбор, чтобы заманить глупую леди и избавиться от неё навсегда. О, да, здесь может бесследно сгинуть целый пансион имени святой Генриетты.
Нужный ангар с перевёрнутой лодкой и старой телегой мы отыскали не без труда. До назначенного времени оставалось около пятнадцати минут. Я провела их у кэба, под тайной защитой Джула, давая возможность Клэру и Эллису сделать своё дело. Вскоре послышался долгий переливчатый свист – условный сигнал. Мы с Паолой выждали ещё немного и направились к ангару. Двери поддались не сразу…
Конечно, правильней было назвать это помещение большим сараем. Освещали его несколько масляных ламп. Всякого хлама здесь оказалось с избытком. Ящики, источающие запах несвежей рыбы и горелой шерсти, громоздились до самого потолка. В ближайшем углу высилась целая гора из гнилой парусины вперемешку с верёвками. Ступать приходилось осторожно, поскольку пол представлял собою настил из тонких досок над ямой или неглубоким подвалом. Откуда-то снизу доносился плеск воды.
Финолу я увидела не сразу. Она поджидала у провала, кое-как обложенного ящиками по краю, – бледная, облачённая в синее и белое, как на балу.
– Добрый вечер, мисс Дилейни, – улыбнулась я, приветствуя её первой, поскольку молчание затягивалось. – Не могу сказать, что рада встрече. Однако вам она нужнее, чем мне, верно? Ведь колдун у вас есть, но совсем не тот, на которого вы намекали.
Финола, пытаясь сохранять торжествующее выражение, махнула рукой, точно призывая кого-то. Но никто не откликнулся. Она нахмурилась и повторила движение – с тем же результатом. Лицо её исказилось, как от боли.
– Джейсон, Мортис! – позвала она охрипшим голосом. – Где вас носит?
– Никто не придёт, мисс Дилейни, – произнесла я негромко. – Нанятые впопыхах головорезы не чета… Впрочем, сама затрудняюсь сказать, кому в точности они не чета, но союзников у вас здесь не осталось. Как нет и заложников, которых вы могли бы использовать. А потому оставим на время вражду и поговорим. Думаю, один общий враг у нас точно есть.
Глаза у неё стали жуткими, чёрными. Финола испустила крик – и сунула руку в муфту, но слишком медленно. Паола оказалась быстрее. Она в мгновение ока подскочила к «дочери ши», такой по-человечески беспомощной сейчас, одним сильным ударом заставила её выронить муфту, из которой выпал пистолет, и точным пинком отшвырнула его к дыре в полу. Оружие провалилось меж досок; послышался стук, затем плеск воды.