– В таком случае сумма выглядит резонной, – неохотно согласился Клэр. И добавил вдруг: – Но меня немного пугает, что до этого додумались вы, а не я.
– Зато я совершенно не разбираюсь в азартных играх, – пожала я плечами, польщённая.
Дядя вздрогнул и оглянулся, словно ожидал увидеть кого-то постороннего в кабинете.
– Не будем о картах, – пробормотал он. Я сделала вид, что ничего не услышала.
День заключения сделки мы назначили на одиннадцатое февраля – тогда как раз должен был приехать мистер Спенсер, чтобы обсудить некоторые текущие вопросы. Хорошенько же продумать условия я собиралась накануне, десятого числа.
Как легкомысленно с моей стороны!
Впрочем, тогда я и не подозревала, что случится в доме Шелли.
ПРОДОЛЖЕНИЕ ОТ 31.12.2016
Мы отбыли из особняка на Спэрроу-плейс незадолго до полудня – я и Паола Мариани, разумеется, в сопровождении Лайзо. Вместо того чтоб отрывать гувернантку от дел, хотелось бы взять с собой Мэдди, но, во-первых, у неё нашлись дела и в «Старом гнезде», а во-вторых, ей сейчас явно не стоило встречаться с Эллисом. Разумеется, Лиам немного расстроился, что его любимая наставница уезжает до вечера, однако меня это беспокоило меньше всего.
– Мы нагрянем без приглашения, как обедневшие родственники к фермерам где-нибудь на севере Альбы, в дикой глуши, – произнесла я вполголоса, отвернувшись к окну.
Бромли, укутанный туманом, неспешно проплывал мимо; поворачивать домой было поздно, к сожалению. Затея детектива со «спектаклем» казалась мне всё более сомнительной.
– Правила следует соблюдать там, где их ценят, – спокойно возразила Паола – она прекрасно расслышала мою реплику, брошенную, скорее, с досады, для себя, нежели из желания завести беседу. – Иначе можно очутиться в положении одной леди, которая единственная пришла в тяжелом платье с корсетом на костюмированный бал в духе Древней Эльды, потому что лёгкий белый наряд с высокой талией представлялся ей неприличным.
– Возможно, – согласилась я неохотно. Разумеется, для Роджера Шелли не имело значения, была ли назначена встреча заранее – или вовсе не согласована; в конце концов, мы не на торжественный приём собирались. – Пожалуй, дело в том, что на самом деле мне совершенно не хочется ехать.
– Тогда вам стоило остаться дома, – уверенно заявила Паола, на мгновение напомнив мне волевым загорелым профилем небесную покровительницу правосудия из пресловутой Древней Эльды. – Любое дело, которое затевается в мрачном расположении духа, обречено на провал.
Я растерялась, не зная, что ответить. Конечно, она была права…
– Так-то оно так, но этот визит не вам нужен, – неожиданно вмешался Лайзо, который прежде не позволял себе лишнего в присутствии посторонних, изображая безупречного водителя. – А Эллису.
«Да, это ради Эллиса», – повторила я мысленно, положив конец собственным колебаниям.
У дома Шелли нас никто не встречал, но ворота были приветливо распахнуты. Лайзо подвёз нас к парадному крыльцу и оставил там. Небо тем временем немного расчистилось; в сплошном облачном полотне сперва наметились крохотные надрывы, затем прорехи разошлись – быстро, точно ветра там, в вышине, растаскивали их зубами в разные стороны. Не успели мы с Паолой подняться на вторую ступеньку, как двери дома приоткрылись, и наружу, ёжась, выскочил Роджер, одетый по-домашнему легко – тёмно-зелёный жилет из тонкой шерсти поверх рубашки явно грел недостаточно, чтоб долго оставаться на улице.
– Вы действительно приехали! – воскликнул он вместо приветствия, сбегая вниз. Оступился, коротко и неловко взмахнул руками, проскочил мимо нас, развернулся на полном ходу – и вскочил сразу на вторую ступеньку. – Эллис сказал правду, надо же!
– Мистер Норманн – практичный человек, а потому редко использует столь ненадёжный способ убеждения, как ложь, – улыбнулась я. – Добрый день, мистер Шелли. Я сегодня решила воспользоваться вашим любезным предложением – навещать миссис Шелли сколь угодно часто и без приглашения.
– И прекрасно! – с энтузиазмом воскликнул Роджер. – Прошу, проходите. Представляете, и миссис Прюн тоже заглянула! Правда, она что-то чувствует себя неважно, потому только сидит в гостиной и раскладывает свои карты, но матушка всё равно очень рада. В последнее время у нас столько гостей!
Кое-что в его интонациях мне не понравилось. Даже для эмоционального и открытого человека было слишком много экзальтации, и движения тоже выглядели неоправданно резкими. Казалось, ещё немного – и он взбежит прямо по стене от избытка сил. И, насколько я успела понять, наблюдая за Лиамом и мальчиками Андервуд-Черри, ничего хорошего это не сулило, потому что наступало такое состояние не от бодрости, а напротив, из-за крайнего нервного истощения.
Улучив момент, Паола легонько прикоснулась к моему рукаву и взглядом указала на Роджера. Я присмотрелась и вздрогнула: под глазами у него залегли тени, старящие лицо лет на десять. По контрасту с сияющей улыбкой впечатление создавалось жуткое; так мог бы выглядеть мертвец, по недоразумению разбуженный от вечного сна и приглашённый на коронацию, где недовольство выказывать попросту неприлично.
В холле Роджер сам помогал нам с пальто. На секунду я задумалась, куда же подевалась мисс Грунинг, но затем вспомнила о таинственной находке, обручальном кольце в горшке с цветком, и сообразила, что для служанки, скорее всего, дело добром не кончилось.
И почти не ошиблась.
В гостиной собрались почти все обитатели дома и гости. За низким столиком, больше напоминающем подставку для ног, сидели миссис Шелли и миссис Прюн, раскладывая пасьянс. В другом углу у окна стояла мисс Грунинг, которую приобнимал за плечи крепкий рыжий мужчина с мощными надбровными дугами, её дядя-повар, судя по одежде. Двое «гусей» нелепыми изваяниями торчали по бокам от кресла, явно не зная, куда себя девать. В центре комнаты прохаживался туда-сюда Эллис – усталый, взбудораженный и злой, в самом потрёпанном своём пиджаке, заштопанном на спине и на локтях.
– Наконец-то! – воскликнул детектив, увидев меня. – Что ж, теперь можем приступать. Тем более что началась эта история именно здесь, в гостиной, одним тихим зимним вечером. Миссис Шелли вышивала, а вы сидели подле и читали ей вслух книгу, покуда в комнату не постучалась мисс Грунинг и не спросила, невероятно смущаясь, не видели ли вы мисс Миллз. Верно? – обратился он к Роджеру.
Эллис явно говорил о том дне, когда убили служанку. «Гуси» несколько оживились – вероятно, их и позвали ради расследования, то ли как свидетелей, то ли для поддержки. Если убийцей окажется Эсме Грунинг, дядя наверняка не даст любимую племянницу в обиду…
– Он читал «Повесть о странствии к востоку», – неожиданно подала голос миссис Шелли; глаза у неё были на удивление ясные. – Если это важно, конечно.
– Да хоть житие святого Кира Эйвонского, благо путешествовал он не меньше того романца, который завязал торговлю с Чжанской Империей, – отмахнулся Эллис. – Что не мешало бы уточнить, так это положение мисс Миллз. Поначалу она также находилась в гостиной, затем вышла.
– Правильно, – кивнул Роджер и беспокойно оглянулся на мисс Грунинг. – Она подавала матушке нужные нитки. Но потом матушка пожаловалась на холод, и мисс Миллз вышла, то ли за чаем, то ли за чем-то ещё…
– За шалью, которую миссис Шелли забыла на кухне, – охотно подсказал Эллис. – Но к шали мы ещё вернёмся, и не раз, а пока… Пока пройдём, пожалуй, в другую комнату.
Я думала, что он скажет что-то вроде: «Представьте себя в таком-то месте» – и начнёт описывать обстановку. Но мы действительно покинули комнату, прошли по этажу и поднялись наверх, к пустующим спальням для гостей – все, кроме миссис Шелли и миссис Прюн. Хозяйка дома слишком увлеклась пасьянсом, а миссис Прюн не пожелала оставлять её без присмотра.
Комната, куда привёл нас Эллис, выглядела совершенно обыкновенной: преобладание голубого и синего в интерьере, кровать, камин, кресло и небольшой комод, запирающийся на ключ. Над массивной каминной полкой висела дурно исполненная картина, на которой волки рвали на части гончего пса.
Меня пробрало холодком.
– Чем же отличается эта гостевая спальня от двух других? – нараспев произнёс детектив, не успели мы все войти и разместиться. Мисс Грунинг с дядей снова забилась в угол; «гуси» встали у дверей, так, что прорваться наружу силой было теперь невозможно. – Ну, во-первых, здесь умерла мисс Миллз. А во-вторых – и это стало причиной для «во-первых» – мистер Шелли устроил здесь свою маленькую сокровищницу.
Эллис постучал каблуком по одной из половиц – и, поддев её прямо мыском ботинка, легко свернул на сторону.
– Дурацкий тайник, хуже не придумаешь, – решительно заявил он. – Особенно когда в доме есть служанка, питающая неизъяснимую слабость к воровству. Я о мисс Миллз говорю, разумеется, мисс Грунинг, не хмурьтесь, ваше время ещё не пришло. Так вот, про воровство… Мисс Миллз дважды выгоняли из других домов за премилую привычку: стащить какую-нибудь хозяйскую безделушку и перепрятать. Потом, разумеется, вернуть, причём оригинальным образом: серебряную брошь кинуть в суп и подать во время обеда, а вилку воткнуть в цветочный горшок. Тайник крайне глупый потому, что его не могла не обнаружить служанка, которой положено здесь убираться, – улыбнулся Эллис снисходительно. – Так и произошло. Но даже ей хватило рассудительности оставить на своём месте столь важные предметы, как револьвер мистера Шелли и обручальное кольцо для его будущей невесты. Полностью отказаться от искушения мисс Миллз, увы, не сумела. Иногда она улучала минутку, чтобы вернуться в эту комнату, вскрыть тайник и перебрать хозяйские сокровища. И в тот злополучный вечер она поступила так же: под предлогом того, что надо бы отыскать шаль миссис Шелли, мисс Миллз улизнула из гостиной и забралась сюда. Отодвинула половицу, достала кольцо… а дальше всё пошло наперекосяк.
Если бы я не наблюдала за мисс Грунинг, то не заметила бы, как на целое мгновение лицо её изуродовала животная, всепоглощающая ярость.