– В точку, – вздохнул Эллис. И досадливо добавил: – Какое-то наваждение, право слово.
Во время нашей прошлой встречи он обмолвился, что хочет «сосредоточить усилия на достижении возможного» – то есть перестать гоняться за всяким загадочным незнакомцем, который косо посмотрел в сторону Мэдди, и выбрать тех, кого можно опознать и поймать. То есть случаи, когда кто-то пытался разбить окно камнем, подкидывал записки или выкрикнул нечто оскорбительное и убежал, следовало позабыть – и уделить внимание тем ниточкам, размотать которые проще.
Хвала Небесам, что мы ещё не обо всех подозрительных происшествиях ему докладывали, иначе бы ему бы пришлось разорваться, чтобы везде успеть.
– Новая тактика принесла плоды, – подытожил детектив. – Вместо того чтоб прочёсывать весь Бромли частым гребнем, я выбрал несколько головоломок – и постарался их решить.
– Удачно? – я пригубила кофе. На вкус он отдавал цветами и мёдом, но сам по себе не был ни сладким, ни чересчур ароматным… надо спросить у Георга позже, что это за новый рецепт.
– Как сказать, – Эллис задумчиво постучал пальцами по столешнице. – Начнём с простого. Я нашёл дурня, который рискнул облить помоями порог «Старого гнезда» и про которого вы мне забыли в своё время рассказать, разумеется, совершенно случайно. Негодяя приметил мистер Салливан – знаете такого?
– Как же не знать! – искренне обрадовалась я. Рой Салливан, человек простого происхождения, но самых честных нравов, уже много лет поставлял нам свежие фрукты для десертов. – Он живёт тут недалеко.
– По соседству, да. И встаёт с солнцем, что вышло нам на руку, – уточнил Эллис. – Стоило мне услышать описание «негодяя с ведром», как я сразу вспомнил: ну конечно же, дело о повешенном! Помните, я рассказывал, как одна почтенная торговка удушила брата, чтобы передать непутёвому сыну прибыльное семейное дело? Так вот, наш непутёвый оказался ещё и недалёким. Прочитав в «Сплетнях» ту злополучную статью – видите, ла Рон всё же виноват – этот дурень не придумал ничего умнее, кроме как заявиться к кофейне и облить порог вонючей жижей. И он даже не сообразил, что соседи наверняка запомнят хорошо одетого мужчину, который тащит грязное жестяное ведро.
Я, признаться, удивилась.
– Он даже не скрывался? Не замотал нижнюю часть лица шарфом, к примеру?
– О, он сперва так и сделал, – елейным голосом откликнулся Эллис. – Но, как заявил нам на допросе, было слишком жарко. Ему стало трудно дышать, он снял платок и убрал его в карман прямо перед носом у свидетеля. Долгих лет жизни мистеру Салливану, а нам всем – терпения, ибо, чувствую, одним сердитым остолопом дело не ограничится. Но это, Виржиния, как раз тот случай, за который я спокоен, – и у него снова вырвался вздох. – А вот остальные четыре…
Когда он начал рассказывать, мне, признаться откровенно, подурнело: выяснилось, что Мэдди утаивала больше половины из того, что происходило в последние недели. Кое-что доходило в виде слухов, обмолвок Георга или неудачных шуток Рене Мирея – например, история о бедолаге, который полчаса швырял камни в окно и ни разу не попал. О подоплёке других происшествий я догадывалась, пусть и не знала наверняка – взять хотя бы помои на крыльце, которые там явно появились не случайно. Но Мадлен ни разу не упоминала о том, как старуха-гипси схватила её за подол и воткнула иголку в рукав, крикнув: «Проклинаю!». Или о том, как на прогулке откуда ни возьмись появились мальчишки-попрошайки, окружили и начали дёргать за одежду – хорошо, что Мэдди гуляла с Эллисом, и он, конечно, не дал в обиду любимую невесту. И я совсем ничего не слышала ни о воришке, который попытался вскрыть замок, но был застигнут на месте преступления и сбежал. Или об аферисте, который пытался продать шкатулку с камнями под видом семейных драгоценностей, однако ею же и получил по голове…
– Мадлен не хотела беспокоить вас, Виржиния, как не хотела беспокоить и меня, – невесело заключил детектив. – Вы, вероятно, считали себя милосердной и благоразумной из-за того, что утаивали разные мелкие неприятности, дабы я попусту не волновался. И каково вам побывать в моей шкуре?
– Воспитание не позволяет мне подобрать точные слова.
– Вот и у меня слов нет, – мрачно поддакнул Эллис. – Я с трудом уговорил Мадлен быть со мной откровеннее и доверять чуть больше. А ведь она собиралась так дальше и скрывать происходящее, чтобы не доставлять никому неприятностей… Впрочем, оставим эту тему. Что же касается нападавших, то я нашёл их всех. И знаете, что удивительно? Ни с одним из них мы раньше не сталкивались. Им не за что ненавидеть меня, Виржиния.
Я пригубила кофе – он остыл и приобрёл неприятный кисловатый привкус – и только затем ответила, выбрав единственно возможное объяснение:
– Тогда выходит, что нападали они не по своему желанию? Их наняли?
– Скорее всего, – подтвердил Эллис и досадливо поморщился. – Только вот выдавать нанимателя они не собираются. Я, конечно, отправил их для острастки за решётку на пару дней, но вряд ли этого хватит, чтоб они раскаялись. Ну, всех, кроме мальчишек – этих-то и брать не за что… Старуха-гипси, воришка, аферист – все они не новички на той стороне Бромли, где закон не слишком-то уважают. Их так просто не запугать, поэтому сотрудничать они не станут. Завтра мне придётся их отпустить.
Он выглядел таким обессиленным в тот момент, что я не выдержала и сказала:
– Возможно, у меня получится что-нибудь увидеть… – Но тут же вспомнила чёрное забытьё по ночам, которое было моим уделом в последние недели, и добавила: – Хотя не уверена, стоит ли доверять снам.
Эллис только рукой махнул:
– Вот и Лайзо сказал, что он не всесилен. Зельда вот обещала поспрашивать среди своих – может, наткнётся на любопытный слушок. А пока я хватаюсь за соломинку… И уже пришёл к некоторым выводам, но они меня не радуют. Заказчик должен быть неплохо знаком с теневым миром, это раз. У него есть деньги, это два. И он не остановится – это три. Ну как вам итоги, Виржиния? Безупречное воспитание леди позволяет вам найти точные слова?
Разумеется, я ответила выразительным молчанием – но иного детективу и не требовалось.
В остальном день прошёл спокойно. Эллис убежал в Управление, чтобы ещё разок побеседовать с задержанными перед тем, как их отпустят, а я в свою очередь вернулась к обязанностям хозяйки «Старого гнезда». Вечер подкрался незаметно, словно кошка Эмбер – бархатно-чёрный, томный, и вытаращился из темноты круглыми жёлтыми фонарями. А вместе с ним – и дела, откладывать которые не было уже никакой возможности.
К счастью, разговор с Лайзо начался сам собой, совершенно естественно.
– Слышала, что Эллис просил о помощи с расследованием, – заметила я словно между прочим, пока автомобиль катил по булыжным мостовым, ещё сыроватым после дождя.
У Лайзо вырвался звук, подозрительно напоминающий фырканье, а машину как-то слишком резко дёрнуло вправо.
– Да уж, просил. А я ему напомнил, что в Смоки Халлоу год, считай, почти не бываю. А что касается того афериста, который деньги пытался выманить, так я о нём в первый раз слышу. Не то чтоб у всех, кто преступает закон, был джентльменский клуб, где курят сигары, заводят знакомства и обмениваются слухами.
Стало неловко: я не сразу поняла, что мой вопрос можно воспринять как укор. А ведь Лайзо к тому же обещал, что никогда не вернётся к жизни мошенника… И тут его в буквальном смысле попросили обратиться к прошлому, похороненному с таким трудом.
– Нет-нет, я имела в виду не это, – поспешила я исправиться, пока пауза не стала совсем уж тягостной. – Вполне очевидно, что ты никак не можешь знать того жадного дурака, которому взбрело в голову выманить деньги у честной девушки. Речь шла о твоих способностях… особых талантах.
От переживаний у меня совершенно вылетело из головы, что на «ты» мы с Лайзо говорили только наедине – но, кажется, он моей ошибке только порадовался.
– Если б каждого преступника можно было заколдовать, тогда Управление спокойствия бы давно разогнали, а на службу наняли б с десяток гипси. И во главе поставили мою матушку, – усмехнулся Лайзо. – Отыскать потерянную вещь легко, а пойди найди человека, который решил скрыться. У него своя воля есть, а воля – что щит.
Невольно я вспомнила тех людей, которых Валх сумел заставить работать на него. Кто-то из них действительно не обладал сильным духом или был сломлен обстоятельствами, как мистер Халински, другие погрязли в пороке, как Фаулер, третьи сами охотно переступали опасную черту и прибегали к колдовству, как Финола Дилейни… Наверное, и впрямь нужно сначала сделать шаг навстречу злу, чтобы потом оказаться в его власти.
Вот только иногда человек этот шаг совершает не по своему выбору.
– Да, понимаю, – тихо, растерянно ответила я. – Мне тоже не всегда снятся правильные сны… Святая Генриетта Милостивая, не верю, что мы обсуждаем мистику и колдовство так просто, словно это цены на уголь или светская хроника!
– Всё моё дурное влияние, – сказал Лайзо, но глаза у него озорно сверкнули – и, может, фонари отразились в зрачках.
– О, ну не такое уж оно дурное, – возразила я и смущённо осеклась.
По ответу ведь выходило, что дурно или нет, но всё же Лайзо на меня влиял.
Когда мы очутились в особняке, я деликатно спросила у мистера Чемберса, где Клэр – и, к радости своей, услышала, что он пока не вернулся. Точнее, вернулся с прогулки ещё днём, а затем уехал снова – к давнему приятелю, с которым давно обещал сыграть партию-другую в карты, и, разумеется, Джула забрал с собой. Паола пока не выходила из детской: вероятно, близнецы попросили её почитать немного на ночь.
Неужели путь свободен?
Стараясь не выдать неуместную радость, я кивнула:
– Так вот почему здесь так тихо… Мистер Маноле, мы не договорили, поднимитесь ненадолго в мой кабинет. И, мистер Чемберс, пусть Юджиния подойдёт ко мне через четверть часа.
Меня охватило странное волнение. И ведь с чего бы? Диалоги, подобные этому, повторялись из раза в раз, сделавшись уже совершенно обыденными, и на них обращал внимание разве что Клэр. Разумеется – ему ведь не нравилось, когда мы с Лайзо оставались наедине. Но сейчас я чувствовала себя так, словно скрывала постыдную тайну. Может, из-за того, что долго не решалась рассказать о записке и попросить помощи, или потому что в прошлый раз мои планы сорвались в последний момент, или из-за глупого сна о свадьбе…