– Не знаю, – насторожился Лайзо, до того имевший вид сонный, измученный. – Быть того не может, он же два часа назад у себя в мастерской мазюкал! Леди Виржиния, я поближе гляну, хорошо?
– Ступайте, – махнула я рукой – сил на беспокойство уже не было. – Если это правда мистер Калле, то отведите его в кофейню и с рук на руки передайте Георгу. Право, не думаю, что случилось что-то серьёзное, иначе бы Эрвин не смог прийти сюда самостоятельно… А вот мне бы хотелось поскорее оказаться на Спэрроу-плейс, мистер Маноле.
– Да не извольте волноваться, мне задерживаться не резон, – сощурился он, будто зеленоглазый лесной кот. – Присядьте, я дверцу-то закрою, чтоб вам сыростью не дышать. Вернусь, вас отвезу, а уж потом Эллису весточку пошлю. Пускай сам разбирается, – Лайзо отвернулся скрывая зевок. Неудивительно – третья ночь без сна, да и днём надолго голову на подушку не приклонишь.
Откинувшись на мягком кожаном сиденье, я наблюдала сквозь мутноватое стекло, как Лайзо неторопливо подходит к незнакомцу и кладет ему руку на плечо. После короткого разговора оба мужчины скрылись в кофейне. «Значит, всё же Эрвин Калле», – я вздохнула и прикрыла глаза. Ничего. Что бы ни случилось с художником, теперь он под надежным присмотром. А потом придет Эллис и решит проблемы.
Лайзо действительно вернулся очень быстро и так же быстро отвез меня домой. А может, просто так показалось. Из-за мигрени я путалась во времени и сразу, как приехала, легла спать, даже не подумав об ужине или деловой переписке. Уж не знаю, что так подействовало, усталость или принятое лекарство, но сон мой был крепким.
До тех пор, как под окном не раздался ужасный грохот.
– Пресвятые Небеса! – Я подскочила, как ошпаренная, и бросилась к пеньюару. Память в самых живых подробностях воскресила злополучную ночь, когда в особняке случился пожар. Только бы сейчас обошлось!
В коридоре на звон колокольчика выскочила заспанная Магда. Объяснить, что такое происходит, она не смогла, и я решила выяснить все сама. Правда, пока Магда застегивала платье мне на спине, шум вдруг начал удаляться и вскоре стих совсем.
– Это не у гаражей дребезжало? – оглянулась я, взбивая расческой волосы. Не поднимать же Эвани из-за такого пустяка.
– Оттуда, оттуда, леди Виржиния, – на бедную Магду было жалко смотреть. – Ох, вы бы не волновались так, леди Виржиния! Пошумело, пошумело и замолчало. Шестой час утра, куда еще вставать!
– Шестой? Что ж, для сна мне семи часов хватит, – резонно рассудила я. – Магда, думаю, Стефана будить не стоит. Не пройдете со мной к гаражу?
– Пройти-то пройду, а что, ежели там дурень какой засел? – горестно вздохнула женщина. – Может, кого из садовников позвать?
– Не стоит, – покачала головой я и внезапно осознала, на что был похож злополучный грохот.
На рёв мотора второго автомобиля, газолинового.
Что ж, «дурень», способный завести дряхлую развалину и исчезнуть в утреннем тумане был моем доме только один, и в гаражах он распоряжался с полным на это правом.
Предположения оказались верны. Исчез и старый автомобиль на газолине, и Лайзо, причем Стефан, которого Магда все-таки подняла на ноги, не знал, куда подевался «мистер водитель». И вместо того, чтобы рассердиться, я обеспокоилась.
– А «Бейкер» на месте, Стефан?
– Да, да, леди Виржиния. Извольте посмотреть.
– Вижу. А это что?
– Это аккумулятор к генератору притыкнут! – гордо встрял в разговор один из младших садовников, мальчик с простоватым, на первый взгляд, лицом. – Ну, это… мне мистер так говорил, – смутился он под моим взглядом и ковырнул мыском земляной пол.
Я вздохнула.
– Что ж, теперь мне ясно, что произошло. Видимо, заряд кончился, и «Бейкер» пришлось поставить в гараж, а вместо него взять старый автомобиль. Остается только выяснить, зачем мистеру Маноле это понадобилось, – «И не случилось ли чего с Эрвином», – мысленно закончила я, а вслух продолжила: – Стефан, Томас, час пока ранний, думаю, вы вполне можете вернуться в свои комнаты. Магда, кофе и печенье мне в кабинет.
– Вы что ж это, работать собираетесь? – неподдельно огорчилась горничная, которую мои ночные бдения над документами до сих пор пугали.
– Почему бы и нет, раз уж я выспалась. И вот ещё что. Если появится мистер Норманн, срочно сообщите мне, а его проводите прямо в гостиную.
– Ему было назначено? – дотошно поинтересовался Стефан.
– Нет, но нисколько не сомневаюсь, что сегодня мы непременно увидимся. Определенно случилось что-то неприятное, а где неприятности – там и мистер Норманн.
И, несмотря на скептические взгляды слуг, вышло именно так, как я говорила.
Детектив появился у ворот особняка без четверти восемь, когда сквозь вату утреннего тумана стали пробиваться первые звуки пробуждающегося города. Судя по раннему времени визита, Эллис всю ночь провёл на ногах, и поэтому я сначала приказала подать ему в гостиную кофе и только потом спустилась сама.
– Вот спасибо, очень кстати пришлось. – Эллис отсалютовал мне чашкой и устало улыбнулся. – Доброго утра вам, Виржиния. Ночь-то вышла совсем не доброй.
– И что же случилось?
– Эрвин Калле пропал. Удрал из-под носа у этих идиотов, – от раздражения Эллис сделал слишком большой глоток, поперхнулся и закашлялся. – Нет, правду говорят: если хочешь, чтобы всё было сделано правильно, сделай это сам.
– Думаете, Эрвин… – сердце у меня затрепыхалось, как испуганная пичуга.
– Нет, – мотнул головой Эллис. – Не думаю. Кстати, пропала и невеста Харрингтона. А я по дороге забежал в лаборатории Управления. Что ж, спешу вас обрадовать – у нашего художника в крови обнаружились те же вещества, что и у его покойного друга…
– Да разве же это радость! – оборвала я его. – Эллис, вы не в игры играете, на кону – человеческая жизнь. Потом вернёмся к этой «невесте», скажите лучше, что я могу сделать, чтобы помочь найти Эрвина Калле.
– Ничего, – пожал плечами Эллис. – Просто прикажите слугам здесь и в кофейне задержать художника, если он появится. Ум его находится в самом сумрачном состоянии. Я допросил вашего Георга, так он сказал, что Эрвин постоянно что-то бормотал себе под нос и был необычайно послушен. Зашел в кухню, сел на стул в углу, но стоило только помянуть «гусей» – и он забеспокоился. И, как только остался без присмотра – сбежал. С тех пор его ищут.
– У вас есть предположения, где он может быть? – быстро спросила я. Эллис только устало потер виски.
– Конечно. И большую часть из них мы уже проверили. А вот почему он себя повел так странно, я даже угадывать не берусь. Конечно, наиболее вероятны два варианта. Первый – девица попыталась довести его до самоубийства, но безуспешно. Второй – художник сам убил преступницу и, в приступе раскаяния, помешался.
– Звучит, как в дешёвом романе.
– Наша жизнь, Виржиния, и есть дешёвый роман… Спасибо за кофе, но мне пора идти. – Эллис поднялся и принялся отряхивать рубашку от крошек – кексы удались повару на славу, детектив проглотил все три и не заметил. – Помните о моей просьбе. А я сейчас ещё раз наведаюсь в мастерскую Калле: вдруг мы что-то упустили при первой проверке.
– Я иду с вами, – решительно поднялась я вслед за ним.
– Нет, не идёте.
– Нет, иду. Вам нужен свежий взгляд.
– Свежий взгляд близорукого ничуть не полезней утомлённого взгляда здорового человека, Виржиния.
– Мне нравится ваша метафора, Эллис, однако я иду. Не могу просто сидеть на месте, когда такое происходит. Да.
– Нет.
– Да.
– Нет.
– Два.
– Что?!
– Два хайрейна.
– Четыре.
– Два с половиной.
– Три.
– Ну, договорились!
Эллис по привычке протянул руку, а я, ничуть не сомневаясь, пожала её. И только потом заметила мистера Спенсера с кипой бумаг в руках, застывшего в дверях, будто Аллегория Изумления с полотен Марински.
Я собрала весь свой графский апломб и ослепительно улыбнулась управляющему:
– У вас какое-то срочное дело, мистер Спенсер?
И, надо отдать должное этому потрясающему человеку, он опомнился всего через полминуты.
– Письмо от мистера Юстина, леди.
– Прекрасно. Отнесите его в мой кабинет. Посмотрю, как только вернусь. Магда, будьте любезны, мой плащ и зонтик-трость! И шляпку, разумеется.
Оказалось, что на улице нас ждал кэб. За простой, разумеется, пришлось расплатиться мне. Благо я уже знала, чего ждать от Эллиса, и захватила с собой достаточно мелких монет. Дороги были пустыми из-за раннего времени или тумана, и казалось, что город вымер. Только изредка на обочине можно было заметить человеческие фигуры, больше напоминавшие призраки или миражи – женщину в черном платке, или сгорбившегося мужчину, или ребенка, толкающего перед собой на тележке огромный бидон с молоком, или пожилую чету, неспешно бредущую в сторону Эйвона; бледно-красные перья на шляпке дамы горделиво покачивались и, словно угли, горели в молоке тумана.
Вскоре кэб выкатил на Хайвинг-стрит. Эллис прикрикнул на возницу, и мы остановились.
– Там тоже дежурит кое-кто, – указал детектив на светлые окна мастерской. – Вдруг нашему художнику что-нибудь стукнет в голову, и он вернётся?
– Вполне возможно, – я поправила шляпку. Поля уже стали влажными от густого тумана, как и платье. Святые небеса, ну и погодка! – Похоже, его тянет к тем местам, с которыми у него связаны яркие воспоминания или сильные чувства… К слову, а на могиле Патрика Мореля вы уже проверили?
– В первую очередь, – махнул рукой Эллис. – Виржиния, не держите меня за идиота. Все подобные места мы уже осмотрели, а кое-где даже оставили своих людей. Дом, мастерская, старая мастерская, театр, где играл Морель, дом последней подружки и мансарда, где жил Эрвин Калле, когда приехал в Бромли – всё, решительно всё! И ничего. К сожалению, много людей мне не дают, я и так оттянул часть «гусей» со второго своего убийства, но мне очень помогает семейство Маноле. Лайзо развёз всех в разные части города, и теперь мы ищем художника. Ну, и «невесту», разумеется. Но Бромли – слишком большой город. Как иголку в стогу сена искать, Виржиния! – Он раздраженно сжал кулаки. – Ладно. Идемте, осмотрим заново мастерскую. Только умоляю вас, под ногами не путайтесь.