Не древний замок герцогов Дагвортских – но тоже место, повидавшее очень много.
Проходя по тропинке к дверям, я механически сорвала цветок шиповника, оцарапав пальцы. Бледно-лиловые лепестки источали аромат детства.
Внутри было сумрачно, скучно и пыльно. Пахло чем-то кисловато-затхлым, похожим на застарелый жир. У единственного на всю комнату окна стояла конторка и за нею подремывал, умостив голову на сгибе локтя, здоровенный детина с рыжими усами. На кушетке у противоположной стены спал, закинув ноги в сапогах на серое одеяло, мистер Уолш. Перед дальней дверью – не просто прикрытой, а запертой на ключ – жужжала одинокая муха, точно просилась выйти.
– Настоящее болото, – хмыкнул Эллис, закладывая руки за голову и потягиваясь до хруста. – Ничего, сейчас станет повеселее.
Он окинул задумчивым взглядом комнату, потом бесшумно подошёл к захламлённой конторке, подцепил массивный глиняный кувшин – и с размаху швырнул его на пол. И…
…кувшин с громким треском разлетелся на осколки…
…детина откинулся на стуле и рухнул навзничь…
…Уолш подскочил с кушетки, прогрохотав сапогами по полу…
…а отец Марк взвизгнул, как девушка.
– Что тут, язву вам в печенку, происходит?! – рявкнул мистер Уолш, бешено вращая глазами. Лицо его заливала дурная краснота. – Какого сапогом драного… Ох, простите, леди Виржиния, – стушевался он, заметив меня. Рыжеусый детина испуганно хватал ртом воздух. – Я, э-э, со сна не разобрал, чего такое случилось…
– Пока – ничего, – с неописуемо довольной ухмылкой ответил Эллис и крутанулся на каблуках. – М-да, ну и местечко! Склеп унылый. Ничего, я здесь порядок наведу! Ах, да, забыл представиться, – он шагнул к мистеру Уолшу и перехватил его ладонь и затряс. – Я Алан Алиссон Норманн, детектив Эллис. Очень, очень приятно познакомиться!
Судя по придушенному «хрмпф!», вырвавшемуся у мистера Уолша, он радости от знакомства не разделял.
– Рад видеть вас в нашей провинции, – наконец выдавил инспектор из себя и поспешил отдернуть руку. – Я Уолш, Брэндон Уолш, служу в тутошнем Управлении. А это Джек Перкинс, помощник мой, – он указал на детину, и тот смущенно потупился, трогательно пунцовея. – Вроде как добро пожаловать!
– Вот и познакомились, вот и хорошо,– потёр Эллис руку об руку. – Где тут у вас морг? Не терпится взглянуть на труп. Говорят, вам досталось нечто необыкновенное!
Мистер Уолш сглотнул.
– Жуть редкостная, мистер Норманн. Бедняжка Бесси…
– Почему же бедняжка, ей очень повезло, – со всей уверенностью ответил Эллис. – С ней будет работать лучший скальпель Бромли – доктор Брэдфорд. Кстати, Нэйт, подойди сюда, я тебя хоть представлю, как положено… Господа, знакомьтесь – доктор Натаниэлл Брэдфорд, наш скромный гений, – Эллис бережно сомкнул пальцы на тонком не по-мужски запястье и вздернул кисть Брэдфорда вверх. – Запомните, эти руки – самое дорогое, что есть в Бромли. За исключением, конечно, моей головы. Ну, закончим с лирикой на этом, господа, – выпустил он запястье друга. – Мистер Уолш, морг ждать не будет. Идемте уже. Ах, да, леди Виржиния. – Эллис обернулся ко мне, и лицо его поскучнело. – Вам, наверное, лучше подождать снаружи.
– У меня есть мысль получше, с вашего позволения, – внезапно вмешался отец Марк. – Леди Виржиния, – обратился он ко мне, – не желаете ли зайти в церковь? Она старинная и красивая.
Я обменялась взглядами с Мэдди. Та едва заметно кивнула.
– Почему бы и нет? – улыбнулась я. – Давненько я там не бывала. Сейчас уже и не помню ничего… Мадлен, конечно, пойдет со мной. Мистер Маноле? – вопросительно посмотрела я на Лайзо.
Лайзо, опиравшийся плечом на дверной косяк, тут же принял подобающую позу и ответил со смиренным взглядом:
– Конечно, я последую за вами, леди.
Эллис одобрительно кивнул.
В общем, все остались довольны. Кроме мистера Уолша и Перкинса, разумеется, но до них-то кому какое дело?
Маленькие провинциальные церквушки – чудо, которое сразу и не разглядишь. Зачастую они бедно отделаны, в них нет раззолоченных барельефов или резных скамеек, но сам дух таких мест особенный. Про них говорят – намоленные; здесь чувствуешь, что в ладанно-полынном полумраке, среди блеклых витражей и теплых свечных огоньков, живет то, что трудно описать словами. Ступая под своды такой крохотной церкви, неизменно я ощущаю на себе добрый и внимательный взгляд, словно кто-то встает у меня за плечом и улыбается.
Тут, в Тайни Грин Халлоу мне случалось бывать трижды. Первые два раза – в глубоком детстве, с матерью, набожной и смиреной леди Эверсан-Валтер. А в последний – с леди Милдред, вскоре после похорон деда. С тех пор здесь мало что изменилось. То же маленькое круглое оконце под сводом, забранное сине-зеленым витражом. Тот же горьковато-нежный запах и гулкая тишина. Длинные ряды скамей перед алтарем, ворохи цветов – сухих, увядших и свежих, две лампы с ароматным маслом и свечи, много свечей.
В безмолвии пройдя мимо скамей, я положила цветок шиповника, исколовший пальцы, к другим подношениям.
«Спи спокойно, Бесси Доусон. Спи на Небесах…»
Не знаю, сколько прошло времени прежде, чем я очнулась от размышлений. Мадлен к тому времени успела задремать на скамье, а солнце – окончательно опуститься за горизонт, погрузив церковь в густой сумрак. Лайзо не было нигде видно, а вот отец Марк стоял за моим плечом – кажется, уже давно, терпеливо ожидая, когда я готова буду говорить о делах мирских.
– Не желаете ли присесть, леди? Думаю, день у вас выдался не из лёгких.
– Да… И не только у меня. И не только последний день, увы.
Дерево скамьи оказалось тёплым и гладким, отполированным тысячами прикосновений. Спинка больно врезалась в позвоночник – и как Мадлен умудрилась тут уснуть?
– Вы хотели о чем-то со мной поговорить, отец? – обратилась я к священнику, когда пауза непозволительно затянулась. – Если так, то я готова слушать.
– Да… – рассеянно откликнулся он. – Леди, думаю, вы уже знаете, о чём.
– О ком… О мистере Норманне. Об Эллисе.
– И обо мне, – отец Марк смешно нахмурился, и между бровями у него залегла глубокая складка, в мгновение делая его старше. – Мы действительно воспитывались в одном приюте. Свою мать я нашел – спустя годы, когда уже учился в семинарии. И простил, конечно. Представляю, как трудно ей было бы жить с тем, что напоминало бы о самом страшном событии в её жизни, – покачал он головой и протяжно вздохнул. – Эллис же никогда не пытался искать свою семью, хотя возможностей у него, детектива, как вы понимаете, было куда как больше, чем у скромного приходского священника, – вновь умолк он, словно собираясь с мыслями.
– Не искал… – проглотила я окончание вопроса, но отец Марк все же ответил на него:
– Эллис никогда, никому и ничего не прощает. И ни одного удара он не оставляет без ответа. – Улыбка священника стала горькой – или это вздрогнуло от ветра пламя в лампе? – Нынче вечером я поступил неразумно, прилюдно рассказав о том, о чем Эллис не любит вспоминать. Боюсь, теперь мне придётся нелегко, – грустно пошутил он. – Однако прошу вас, леди – не заступайтесь за меня, даже если Эллис, как говорится, перегнёт палку.
– Но почему?
Отец Марк обернулся ко мне, и зыбкие тени превратили его в старика.
– Потому, что в этом он находит утешение. А тут, что уж говорить, и я сам изрядно виноват… Но довольно. Время позднее, леди.
– Действительно, – поднялась я со скамьи, хотя в интонациях Марка наверняка не было ни малейшего намека на то, что мне пора бы и честь знать. – Пожалуй, зайду в Управление и узнаю, скоро ли собираются мистер Норманн и доктор Брэдфорд возвращаться в особняк. Если нет, то поеду одна, а позже пришлю за ними машину. Благодарю за беседу, отец, – добавила я после недолгой заминки. – Я… постараюсь следовать вашему совету.
Он растерянно кивнул.
Мэдди, словно почувствовав что-то, открыла сонные глаза и поймала мой взгляд.
– Скоро домой, – улыбнулась я. – Осталось только одно дело.
Когда мы сошли со ступеней церкви, из тени нам наперерез шагнул высокий человек. Я успела до смерти перепугаться за ту секунду, которая потребовалась, чтобы осознать – это Лайзо, просто Лайзо, а не мистическая тварь из преисподней и не грабитель.
– Вы! – от испуга я повысила голос и лишь усилием воли заставила себя говорить на тон тише. – Разве вы не были в церкви с нами?
– А что мне там делать? – пожал плечами он. Тёмно-коричневая рубаха сливалась с полумраком, и движение получилось призрачным. Вот бы свечу или лампу найти, а то уж больно неуютно чувствовать себя полуослепшей. Тайни Грин Халлоу – не Бромли; тут не светятся окна домов и фонари, а ночь густа, как чернила.
– Помолиться за мисс Доусон? – неуверенно предположила я, уже жалея, что начала разговор.
– Лучше я за живыми пригляжу, – равнодушно ответил Лайзо и добавил еле слышно: – Да и к тому же таких, как я, раньше и на порог церкви не пускали – дурная кровь… Давайте вашу руку, леди, – продолжил он громче. – Дороги здесь – яма на яме, того и гляди – ноги переломаешь. А я в темноте вижу хорошо.
Ладонь его белела в темноте, как знак искушения.
– Лучше помогите Мэдди, – передернула я плечами и решительно зашагала в сторону Управления, надеясь, что чувство направления мне не изменяет.
Зайду в чужой огород – вот будет фокус…
Через мгновение меня нагнала Мадлен и упрямо подхватила под локоть, как будто я одна и впрямь могла оступиться. Лайзо шел в некотором отдалении позади нас, и отчего-то на душе становилось спокойней при одной мысли об этом.
– А вот и вы, наконец! – Эллис уже ожидал нас у дверей Управления, нетерпеливо приплясывая на месте. Рядом с ним застыл истуканом тот самый рыжий детина, Перкинс, удерживая на вытянутой руке старинный фонарь. – У Брэдфорда чудесные новости, а вы где-то бродите… Впрочем, новости подождут до ужина. Лично у меня с самого отъезда из Бромли и крошки во рту не было.
Я вовремя проглотила вежливое «вот за ужином и расскажете» и только кивнула.